Джейн Уайтфезер - Дикая вишня
Он повернулся к Саре, и она вдруг подумала о том, найдет ли он в Оклахоме свою мать. А если так, не обнаружится ли, что его алкоголизм был наследственным?
Они вышли из машины и направились к сараю. Их поприветствовала высокая, стройная женщина с короткими светлыми волосами и аристократическим лицом; сильно загоревшая, она выглядела старше своих лет. Она казалась богатой и хорошо воспитанной. Ее звали Кэрол, она была разведена и имела двух совершеннолетних дочерей. Кэрол также явно находила Адама привлекательным, но Сару это не удивило, поскольку женщин тянуло к нему независимо от возраста и образа жизни. К несчастью, Сара и сама им восхищалась. Он стоял перед ней — высокий, широкоплечий, с гибким, крепким и мускулистым телом, и солнце играло у него в волосах, отсвечивая всеми оттенками каштана.
Лошадь, которую выбрал Адам, была пегой масти, такая же потрясающая, как и он сам. Это была кобыла. Сара ожидала увидеть жеребца, но Адам купил себе эту красавицу с ласковыми глазами.
— Мы зовем ее Кики, — сказала Кэрол. — Сокращенная кличка вместо Гордости Сиены.
— Он позаботится о ней как следует, — пообещала Сара.
Кэрол улыбнулась.
— Полагаю, что так.
Сара повернулась и увидела, что Кики тыкается мордой в шею Адама.
Через три недели котята подросли и превратились в восемь гладеньких очаровательных клубков. Некоторые развивались быстрее других, и любимчиком Сары был, конечно, самый независимый. Она назвала его Ворчун. Это был тот малыш, которого спас Адам, и от этого он еще более выделялся среди остальных котят. Сара и Адам сидели на полу в его комнате, а котята бродили вокруг, спотыкаясь об их ноги. Ворчун поплелся в другую сторону, но Камея взяла его зубами за шиворот и швырнула в общее столпотворение. Кошка‑мама следила за всеми, включая людей, которые играли с ее молодняком. Адам поднял глаза и заметил:
— Знаешь, а Ворчун ведь может оказаться девочкой.
— Ни за что. — Сара потянулась за своим любимцем. — Взгляни на его мордочку. Это определенно парень.
Мама‑кошка решила, что визит пора заканчивать, когда большинство ее отпрысков принялись тыкаться ей в живот, напоминая, что пришло время поесть. Адам и Сара собрали котят и поместили в «детскую», оставив Камею наедине с ними.
— Пошли, — сказал Адам. — Приготовим что‑нибудь перекусить.
Они вошли на кухню, и Сара облокотилась о стол.
— И что же мы приготовим?
Адам вымыл руки и посмотрел на Сару.
— Жареные хлебцы.
Сара была поражена. Она и понятия не имела о том, что Адам знает о жареных хлебцах.
— Я не знаю, как их делают, — призналась она, и это было правдой. Сама Сара никогда их не готовила. А теперь один только их запах напомнит ей о встречах знахарей из разных племен, которые так любила посещать ее мать. Но Сара не хотела пускаться по дорожке болезненных воспоминаний.
— У меня есть рецепт, — сказал Адам. — И все, что нужно, я купил еще вчера.
— Насколько мне известно, жареные хлебцы — это блюдо навахо, — заметила Сара. — Так что если ты хочешь приобщиться к культуре чироки, то выбрал не тот способ.
— В самом деле? Но я вычитал этот рецепт в газете чироки, так что для меня этого достаточно. Ладно уж, Сара. Ты же знаешь, какой из меня посредственный повар. Без тебя мне не обойтись.
Спорить было бессмысленно. Сара вымыла руки, вытерла их полотенцем, повторяя себе, что это всего лишь закуска. Не обязательно сразу вспоминать об утерянных мечтах и далеких племенных сборах. Она вполне способна отделить прошлое от будущего.
«Жареные хлебцы, — сообразила вдруг Сара, — помогают ему чувствовать себя индейцем». Адам отчаянно хотел присоединиться к ним, стать частью культуры, которая еще только готовилась принять его. Его не было в списках народа чироки. Официально он не входил ни в Восточную, ни в Западную группу. У него не было номера в списке, который связывал его с предками. Все, чем он обладал, был старый документ, удостоверяющий имя его матери и его происхождение.
— Почти готово, — сказал Адам.
Сара вернулась к своим извечным обязанностям хозяйки. Всего получилось четыре порции. Адам завернул их, чтобы подсушить, в салфетки, и Сара вдохнула аромат свежей выпечки. В чайнике с драконом заваривался чай. Он тоже чудесно пах. Мужчина, мята и жареные хлебцы — это была опьяняющая смесь. Смесь, которая, похоже, обволакивала ее сопротивляющееся сердце.
В следующее воскресенье Адам пригласил Сару на ранчо Мейсона, в конюшню, где содержалась его лошадь.
Сара вышла из джипа Адама и огляделась. Древние дубы предлагали отдохнуть под их сенью, к вершине холма вели живописные тропки. С одной стороны поместья была огороженная площадка, с другой — стойла и сеновал.
Адам вошел в денник Кики, и лошадь поприветствовала его дружеским взглядом и покачиванием головы. Сара стояла с другой стороны и наблюдала за ними.
— Она, наверно, думает, что мы собираемся на прогулку, — заметил Адам. — Я почти каждое утро брал ее к холмам.
— Ты приезжаешь сюда перед работой?
Он кивнул и оттолкнул Кики, которая тыкалась в него носом, требуя внимания.
— Увидела бы ты это место на рассвете, Сара. Здесь просто невероятно.
— Готова поспорить. — Она представила, как солнце, этот огненный шар, поднимается над хол мами. — А на обратном пути ты не попадаешь в пробки?
— Бывает. Но это того стоит. — Адам поднял недоуздок Кики и надел ей на голову. — Но времени хватает только‑только чтобы принять душ перед работой. — Застегнув недоуздок, он заговорил с кобылой глубоким, нежным голосом: — Но так не будет продолжаться вечно. Когда‑нибудь у нас будет свое собственное ранчо, так ведь, девочка?
«Где‑нибудь в Оклахоме», — поежилась Сара. Она собирается отдать Адама тому миру, который оставила позади. Отдать его? Предполагается, что он ее друг, а не человек, которого она надеется удержать рядом с собой.
— Но ты ведь пока что не переезжаешь.
— Я могу найти подходящее местечко уже этим летом. — Сосед Кики, большой гнедой жеребец, вытянул шею над оградой. Адам улыбнулся любопытному ухажеру и вывел Кики из денника. — Я уже связался с агентом по недвижимости в Оклахоме. Пока я здесь, мне покажут кое‑какие дома. — Адам замолк, глядя на Сару. — Жаль, что ты не согласилась провести этот отпуск со мной…
Сара закрыла ворота, и они отправились вперед. Адам вел Кики на поводу. Сара не хотела обсуждать эту тему. Не хотелось портить такой прекрасный день.
Они двигались по тропе, которая пролегла мимо сеновала, мимо площадки для пикника, уставленной скамейками. Сара решила, что лучше хранить молчание. Вместо того чтобы отвечать на замечание Адама, она промолчала, и в конце концов его слова о покупке дома и отпуске куда‑то улетучились.
