Мари Феррарелла - Две свадьбы
— У них существуют стандарты поцелуев?
Марго торжественно кивнула.
— От невинных до ого-го-лучше-носите-собственный-огнетушитель. — Она вздохнула еще раз, теперь спокойнее. Ее немного волновало, что пульс у нее до сих пор не угомонился. — Когда будете там целовать какую-нибудь даму, то старайтесь оказаться рядом с пожарным краном. И готовьтесь удрать, если вдруг поблизости появится кто-нибудь из ее семейства. Там они очень серьезно относятся к поцелуям. — Она подмигнула.
— Как и я. — Брюс тряхнул головой, пытаясь привести себя в чувство, отвлечься от мыслей, текущих не в том направлении, куда следовало бы. — У меня там будет слишком много работы, времени на поцелуи вряд ли хватит.
От его поцелуев женщины должны быть без ума, подумала Марго.
— Нельзя зарывать талант в землю.
Он вел молчаливую борьбу с самим собой. Что-то в нем требовало, чтобы он остался здесь. Поддаться обещанию, которое таили ее смеющиеся глаза, мягкие губы.
Но та часть души, которая помогала ему выживать все эти годы, выиграла предложенное состязание.
Брюс нагнулся за магнитофоном.
— Я подъеду к часу в магазин.
— Буду ждать, — пообещала она.
Марго должна была признать, что его уход ее удивил. У него на губах чувствовалось желание. Его тело, жесткое и напряженное, явственно говорило о том, что он не против задержаться. Видимо, в отношении его она распознает знакомые признаки не совсем правильно.
Остановившись только для того, чтобы положить на кровать магнитофон и пленки, Брюс сорвал с себя одежду и бросился в душ. Включив холодную воду, он стоял под жесткими иглами вонзающихся в тело струй до тех пор, пока пульсирующее желание не спало.
Для этого потребовалось немало времени.
Наконец, осознав, что если он задержится еще немного, то превысит все нормы потребления воды за месяц, Брюс выключил душ. Яростно растираясь полотенцем, он отчитывал себя. Нельзя позволять себе так распускаться.
Но вопрос о «позволении» просто не стоял. От него мало что зависело. Не стоит отрицать тот факт, что нравится ему или нет, но Марго Макклауд уже внедрилась на его территорию, отыскала трещинки в обороне, о существовании которых он и не подозревал до ее появления. Теперь она воцарилась в его сознании, как фрагмент мелодии, неотвязно звучащий в голове.
Завернувшись в полотенце, он прошествовал в кухню, налил себе бокал сухого вина. Спиртное предназначалось для расслабления, но своей роли не выполнило. Его воздействие не шло ни в какое сравнение с жуткой силой, имя которой было Марго.
Если оно и подействовало, то с прямо противоположным эффектом.
Сдавшись, Брюс решил лечь спать. Добрый ночной сон не повредит.
Верный своему обещанию, до того как улечься в кровать, Брюс установил магнитофон на ночной столик рядом с телефоном.
Хмурясь, он подумал, что успешность предложенного метода внушает серьезные сомнения. Случалось, что после тяжелого дня он засыпал у работающего телевизора. И что-то никогда потом не мог припомнить ни одного перла, выданного ведущими ночных программ.
Марго зарабатывает этим на жизнь, значит, знает, что делает. Он обязан попробовать, прежде чем отвергать предложенное.
Забравшись в постель, он протянул руку и нажал на кнопку проигрывания записи.
— Buon giorno. Доброе утро.
Брюс, вздрогнув, ударил по клавише «стоп». Он ожидал услышать обезличенный голос неизвестного мужчины или женщины. И не был готов услышать у себя в спальне голос Марго. Ее голос заполнил комнату, поселился во всех уголках, окутал его своей чувственностью.
И он должен спать, слушая такое?
Убаюкивающим этот голос не назовешь. Скорее он один из тех голосов, что прокрадываются в ваши мысли и не дают уснуть.
Все благотворное воздействие душа свелось к нулю.
Брюс укоризненно взглянул на чертов магнитофон. Будь у него чуть поменьше здравого смысла, он бы поклялся, что тот провоцирует его снова нажать на кнопку.
Похоже, он сходит с ума. Мужик сорока шести лет играет в глупейшие игры с неодушевленным механизмом.
И все же... Отбросив в сторону абсурдность положения, что он скажет Марго завтра, когда она спросит, следовал ли он ее инструкциям? Что его смущало прослушивание ее голоса в собственной спальне? Сомнительно, что он сможет после этого наслаждаться ее смехом, потому что объектом насмешек станет сам.
Можно, конечно, встать завтра пораньше и проиграть пленку, но смысл ведь не в этом, точно? Требуется внедрить незнакомые звуки в подсознание.
Так же, как сама она проникла в его подсознание. Почти не прилагая никаких усилий.
Набравшись решимости, Брюс нажал кнопку прослушивания, потом выключил свет.
Откинувшись на подушку и уставившись в потолок, он решил, что никаких человеческих сил не хватит выдержать напряжение, которое требуется от него.
Ее голос проникал в него из темноты как ласковое искушение, обволакивая тело и пронизывая мысли. Беря в плен.
Мелани бросила взгляд в сторону матери. Скромный магазинчик сегодня испытывал небывалый наплыв покупателей. Так много, что она не могла выбрать и трех минут передышки, чтобы поговорить. У нее были вопросы, которые не станешь разрешать при посторонних.
Перед часом дня непрерывное движение внутри магазина начало затухать.
Воспользовавшись перерывом, Мелани ринулась к матери. Ей не хотелось, чтобы та подумала, будто бы дочери так уж не терпится услышать ее отчет.
Но скрыть нетерпение оказалось непросто.
— Ну, рассказывай. Как твой урок языка прошлым вечером?
Марго только сейчас размышляла над этим, думая, появится ли Брюс или в последний момент найдет повод отказаться. С каким трогательным старанием он пытался имитировать ее произношение, повторяя за ней слова!
— Он уверен, что талантов к иностранным языкам у него нет. Но я думаю, что он слишком строг к себе. — Она взглянула на часы, хотя две минуты назад уже смотрела на них. — Он обещал явиться к часу, и мы собираемся заняться языком всерьез. Он пока об этом не знает, но мы идем на дневное представление «Тоски».
Она только что звонила в театр, и измученный клерк уверил ее, что билеты на три часа будут.
— Ты тащишь его в оперу? — Мелани представила реакцию Ланса на подобное приглашение.
— Я веду его на итальянскую оперу, — уточнила Марго. — Мне хочется, чтобы он понял, что означает погрузиться в живую речь.
