Джессика Стил - Обнаженная для любимого
— Продам машину.
— Надолго этих денег не хватит.
— Зато он поймет, что я больше не намерена идти у него на поводу и скорее соглашусь потратить деньги, отстаивая свою независимость, чем удовлетворяя его требования, — убежденно проговорила Элеонор.
— Не знаю, что из всего этого может выйти.
— Что ты предлагаешь, детка? — обратилась к ней мать.
— У меня нет разумных предложений. Должна признать, что меня его пятничный визит чрезвычайно напугал. Я не в состоянии рассуждать трезво, во всяком случае пока.
— Мне очень понятно твое состояние, дорогая. Оттого я и набралась смелости утверждать, что чувствую в себе силы противостоять Арчеру. Потому что раньше мною всегда овладевала паника и апатия, но только не теперь. Теперь я чувствую лишь негодование и. желание действовать, — объявила Элеонор.
После этого разговора Ромилли смогла заставить себя отправиться на работу.
На парковке для служащих клиники ее дожидался Джеффри Дэйвидсон. Девушка еще не успела выключить зажигание, когда он нырнул в ее машину.
Джефф с ходу приступил к своей всегдашней демагогии, но Ромилли, воодушевленная разговором с матерью, осадила его:
— Выслушайте меня внимательно, мистер Дэйвидсон, — официальным тоном сказала Ромилли, — потому что я делаю вам сейчас бесценное одолжение, от которого могла бы и воздержаться. Я предупреждаю совершенно серьезно, что, если вы не оставите своих попыток домогательства в отношении меня, моих знаний судопроизводственной практики вполне хватит, чтобы привлечь вас к ответственности. И ручаюсь, тогда штрафные санкции вам маленькими не покажутся. Мне сейчас как раз крайне необходимы деньги. И подумайте хорошенько, стоит ли из-за рядовой служащей вроде меня так рисковать своей репутацией в обществе. Вы ведь хотите далеко пойти?
— Но я не домогаюсь тебя, Ромилли! — воскликнул ошарашенный Джеффри.
— Конечно, не домогаетесь, мистер Дэйвидсон, — радостно согласилась с ним девушка. — Но то, что вы делаете каждый будний день на парковке в это самое время, можно легко причислить к домогательствам, и комиссия по этике со мной согласится. А вам это не нужно, поверьте мне.
Не произнеся больше ни слова, Джеффри как ошпаренный выскочил из машины Ромилли и посеменил ко входу в клинику. И до обеденного перерыва больше не показывался на глаза Ромилли Ферфакс.
Приехав к обеду, девушка была встречена словами Элеонор:
— У нас был посетитель.
— Льюис? — предположила Ромилли, видя сияющую улыбку на лице своей матери.
— Коллекционер, с которым я познакомилась в лондонской галерее. Ты его вряд ли помнишь, так как тогда пикировалась колкостями с Нэйлором Карделлом. А я налаживала новые контакты при поддержке Льюиса… В общем, я продала этому коллекционеру две свои работы. Он посмотрел сделанные мною в последнее время эскизы и заинтересовался. Попросил связаться с ним, когда новые полотна будут готовы.
— Поздравляю, мамочка! — воскликнула Ромилли и обняла Элеонор.
— Поздравь нас обеих, дорогая. Теперь мы при деньгах. А если так и дальше пойдет, нам не придется горевать. Я набралась наглости и заломила цену, а он, представь себе, заплатил, не моргнув. Я уже проверила чек. Этот коллекционер платежеспособен, — торжественно проговорила мама.
— Замечательно… У меня сегодня тоже есть маленькая победа, — скромно произнесла Ромилли. — Я преподала урок этикета Джеффу Дэйвидсону. Думаю, он больше не станет распространять на меня свое франтовское обаяние.
— Бедная моя овечка, — сочувственно пробормотала Элеонор и потрепала дочь по голове.
— Так это же означает много больше, чем просто удачная сделка! — с запозданием воскликнула Ромилли. — Мама, ты с триумфом вернулась в профессию!
— О триумфе говорить рано, милая. Но то, что вернулась, — это правда. И я счастлива, дорогая!
На следующее утро на парковке Джефф проскочил мимо Ромилли стрелой. Девушке доставило огромное наслаждение в холле больницы громко произнести официальное:
— Доброе утро, мистер Дэйвидсон! — и услышать в ответ неразборчивое бормотание.
Можно было считать, что на этом фланге противник деморализован.
Ближе к вечеру запищал ее сотовый. Ромилли ответила.
— Ромилли, это Нэйлор, — услышала она в трубке милый голос.
— Привет, Нэйлор, — нежно отозвалась она. Но Нэйлор не был расположен любезничать.
— Льюис в больнице, — сообщил он.
— Что с ним? — спросила Ромилли.
— Его пока обследуют, но врачи подозревают инфаркт. Я решил сначала связаться с тобой. Ты лучше знаешь, как преподносить дурные известия Элеонор. Я предполагаю, она захочет навестить Льюиса.
— Ты сомневаешься? — удивилась Ромилли. — Она отправится туда, как только я ей об этом скажу. Мой рабочий день скоро заканчивается. Диктуй адрес.
Она записала адрес под диктовку Нэйлора, после чего он спросил:
— Встретимся в больнице?
— Да, — подтвердила Ромилли.
Вернувшись домой, девушка передала Элеонор печальное известие. Та выслушала дочь сдержанно, быстро собралась и попросила ключи от машины и адрес больницы.
— Мы поедем вместе, — сказала Ромилли.
— Но тебе завтра на работу. Ты не сможешь отдохнуть, — запротестовала Элеонор.
— Не драматизируй, мама. Я поеду вместе с тобой.
Элеонор хитро посмотрела на дочь. Она не стала озвучивать своих предположений. Впрочем, если Ромилли и стремилась увидеть Нэйлора Карделла, к Льюису Селби она тоже была по-человечески неравнодушна. Элеонор это знала.
— Ты поведешь? — спросила мать и, получив утвердительный ответ, села на пассажирское сиденье.
— Как он? — взволнованно спросила Нэйлора Элеонор, позволив тому взять себя за руку.
— Подождем результаты анализов, мисс Ферфакс.
— Могу я увидеть его?
— Немножко попозже. Медсестра нас позовет. — Нэйлор усадил женщину возле себя, продолжая держать ее за руку.
Он лишь мельком взглянул на Ромилли.
Девушка видела, что за Льюиса он тревожится не меньше, чем ее мать, а возможно, даже и сильнее. Ромилли заставила себя с этим смириться и села в некотором отдалении.
Подошла медсестра. Нэйлор и Элеонор как по команде встали ей навстречу. Медсестра тихим четким голосом проговорила:
— Пока к мистеру Селби может пройти только один родственник.
Родственников в коридоре не было. Нэйлор и Элеонор озадаченно посмотрели друг на друга. Нэйлор отступил на шаг, предоставив действовать женщине.
— Я невеста мистера Селби, — решительно произнесла Элеонор.
