Элизабет Огест - Люблю всем сердцем
– Нет, никаких проблем, – поспешила она уверить его. – Мой отец уже уходит.
Питер недоуменно пожал плечами.
– Дорогая, когда разберешься со своими чувствами, возвращайся. Двери моего дома всегда открыты для тебя.
Холодный прощальный кивок в сторону Джада, и отец вышел из комнаты.
– Вы в порядке? – спросил Джад, лишь только они остались одни.
Боже, значит, он слышал, как она выясняла отношения с отцом. Минерва мучительно покраснела от мысли, что кто-то еще в курсе ее домашних проблем.
– Что вы слышали? – резко спросила она.
– Совсем немного.
Минерва вздернула подбородок. Ей нечего стыдиться. Просто Джаду нужно объяснить все как есть. Почему-то она не сомневалась, что он поймет правильно.
– Он ошибается, предполагая, что я думаю о твоей семье как о своей. Обычная игра. Когда я делаю то, чего отец не хочет, он начинает придумывать такую подоплеку моих поступков, которая бы доказывала, что я не права. Как правило, это срабатывало, когда я была подростком. – Тень грусти скользнула по ее лицу. – И пару раз это срабатывало, когда я уже была взрослой… по большей части из-за того, что у меня не хватало характера.
Джад удивленно посмотрел на нее.
– А вы мне не показались слабохарактерным человеком.
– Старые привычки тяжело ломать. Думаю, на самом деле я очень хочу верить, что он желает мне добра и благополучия.
– Значит, сейчас вы не верите в его благие намерения?
Джад знал, что проявляет излишнее любопытство, но ему действительно было интересно узнать о ней побольше.
Минерва отрицательно покачала головой.
– Нет. Он старался не замечать меня с того самого дня, когда мать принесла меня из роддома. Он хотел сына, а вместо этого получил дочь. К сожалению, моя мать больше не могла иметь детей. Мне было десять, когда она умерла. Для меня стало большой неожиданностью, что отец вдруг вспомнил о моем существовании. И понадобилось немало времени, чтобы разобраться, почему. В конце концов я поняла, что его волнует только его благополучие. Вовремя приготовленный обед, выстиранные и выглаженные рубашки, прибранный дом… – Минерва горько улыбнулась. – И единственная причина, по которой он сейчас хочет, чтобы я вернулась, в том, что Джулиана отказывается делать домашнюю работу.
– Джулиана?
«Черт, не стоило быть такой откровенной. Раз он не знает, кто такая Джулиана, значит, не слышал предположений отца, почему я здесь осталась».
– Моя новая мачеха.
Выражение лица Джада по-прежнему оставалось непроницаемым, но про себя он насторожился. Может быть, Минерва испытывает чувство детской ревности к своей мачехе? И именно потому она ушла из дома и в конечном итоге попала в его дом? Как он ее еще мало знает…
Неожиданно Минерва улыбнулась.
– На самом деле я должна сказать ей спасибо. Именно она невольно подтолкнула меня к решительным действиям.
Джад вопросительно приподнял бровь.
– Не понял, за что вы должны благодарить свою мачеху?
Минерва почувствовала необходимость выговориться. Все ее смущение перед Джадом куда-то исчезло. Она еще никому не рассказывала о своих взаимоотношениях с отцом. А тут вдруг почувствовала потребность рассказать об этом живому человеку, а не плюшевому медведю.
Минерва начала свой рассказ издалека.
– О, мой отец умелый кукольник. Я выросла с убеждением, что должна заботиться о нем, создавать ему условия, ухаживать за ним. Так продолжалось годы. И могло бы продолжаться еще невесть сколько времени. О моей дальнейшей судьбе, профессиональном росте мы никогда с ним не говорили. Однажды я не вольно подслушала его разговор с Джулианой. Это заставило меня посмотреть правде в глаза. Я тратила жизнь на человека, которому никогда по-настоящему не была нужна. Не знаю, на кого я тогда больше всего обиделась: на него или на себя. Но тогда я поклялась, что избавлюсь от его опеки и никогда не вернусь под крышу его дома. – Глаза Минервы заблестели. – И ни сколько не жалею о своем решении. Конечно, не все получилось сразу, но зато я чувствую себя свободной. Мне легко дышать. Такое ощущение, что всю свою сознательную жизнь я прожила под гнетом лжи, а теперь туман рассеялся, груз огромной тяжести упал с моих плеч, и я чувствую себя заново родившимся человеком.
Джад улыбнулся. Нет, не детская ревность к мачехе привела ее на порог его дома, а желание быть хозяйкой своей жизни. Отлично. За нее можно только порадоваться.
– Я рад, что вы вырвались на свободу и стали работать у меня. – Джад бросил взгляд на часы. – Уже поздно, мне пора идти.
Минерва с тоской посмотрела ему вслед. В ее голове звучали слова отца: «Да на тебя ни один мужчина не посмотрит… Ты имеешь виды на своего босса…» Он ошибается. Она избавилась от иллюзий и отлично понимает, что у нее нет никакого будущего с Джадом Грэмом.
Вернувшись на кухню, она стала свидетелем теплого прощания Джада с детьми. Острое чувство нежности затопило Минерву. Красивый, умный мужчина, именно таким его видят все женщины. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: она в него влюбилась. Жаль, что безответно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Прошло две недели. Жизнь Джада вошла в нормальную колею. Он был рад, что малыши выздоровели и теперь снова весело бегали по дому. Доктор заверил его, что все они очень вовремя перенесли ветрянку. Так даже к лучшему. Что касается Ингрид, то она больше не появлялась. Джад чуть было не поверил, что в ней и вправду проснулся материнский инстинкт. Но его сомнения развеяла гримаса на ее лице: Ингрид не смогла себя заставить прикоснуться к больному ребенку.
Взгляд Джада скользнул по бумагам, лежащим у него на столе. Ветрянка только на время остановила вторжение Ингрид. Она по-прежнему собирается оспаривать права опеки над детьми. Но зачем? Этот вопрос не давал ему покоя ни днем, ни ночью. Дети ей нужны на время. Она не собирается воспитывать их сама. Это очевидно. Попробовать дать ей денег, чтобы она оставила их в покое? Так ведь не возьмет. Отец неплохо ее обеспечил. У нее по крайней мере четверть миллиона долларов в ценных бумагах. На одни проценты можно жить без забот.
Джад терялся в догадках, но к определенному мнению так и не пришел. Он строил одну версию за другой и сам же опровергал их. Его размышления прервал стук в дверь.
– Войдите, – громко сказал он.
Дверь открылась, и на пороге показалась Минерва. Он подождал, пока она сядет, потом спросил:
– Малыши заснули?
Минерва кивнула.
– Да, заснули, за них я не беспокоюсь. А вот Джон… не знаю, уснул он или ловко провел меня, притворившись спящим. Он сегодня долго не мог расслабиться, догадываясь, что у вас что-то случилось.
