Марджори Льюти - Ты полюбишь вновь
— Ерунда, — отрезала Эйлин. — На самом деле мы планируем поехать в свадебное путешествие осенью, когда Дик будет посвободнее. А по поводу готовки я серьезно говорю. И Дик, кстати, тоже, — прибавила она с гримаской. — Понимаешь, я ведь рассчитывала, что мне будет помогать миссис Пилкингтон, пока я сама не освоюсь. Ну пойди мне навстречу, Мэнди. Забудь на время про свою независимость и помоги лучшей подруге.
Мэнди улыбнулась:
— Когда ты так просишь, я не могу тебе отказать. Я спрошу Робина, но уверена, что он будет за, тем более теперь, когда ему удалось заполучить роль в фильме мистера Рандта. А это так чудесно, правда? Я и представить себе не могла, что все получится так просто.
— Он у тебя ужасно красивый. — Эйлин яростно выжала губку для мытья посуды и бросила ее обратно на полочку. — Он далеко пойдет.
Мэнди слегка поджала губы:
— Ты, кажется, не очень одобряешь актерскую карьеру, а, Эйлин?
Эйлин посмотрела на нее виновато и примирительно улыбнулась:
— Ну извини, дорогая, не обижайся. Просто я хочу, чтобы ты была счастлива и поскорее устроила семейную жизнь. Я же знаю, как ты ждала возвращения Робина. А сейчас все стало как-то зыбко. Прости, Мэнди, не будем об этом.
Девушки понимающе улыбнулись друг другу и вышли в сад. Там они нашли Робина, углубленного в чтение сценария, который дал ему мистер Рандт. Слава богу, он, кажется, серьезно увлекся этим фильмом, подумала Мэнди, кинув быстрый взгляд на Эйлин и словно говоря ей: «Ну, вот видишь!»
Робин выразил удовольствие, узнав о предложении хозяев погостить у них еще немного, и так очаровательно и мило поблагодарил Эйлин, что Мэнди немедленно убедила себя, что ее подозрения, будто эти двое самых дорогих для нее на свете людей не очень понравились друг другу, — всего лишь игра ее воображения.
— Вот только не знаю, что делать с квартирой, — задумалась Мэнди. — Я же не могу оплачивать пустую квартиру, мне это не по карману, к тому же столько людей в Лондоне ищут жилье. Думаю… как вы смотрите, если я съезжу на поезде в Лондон и все улажу?
— А зачем вам ехать в Лондон на поезде? — услышали они сзади голос Саймона Деррингтона. — Привет, меня прислала миссис Доббин за свежими яйцами для пирога. Кто тут собирается в Лондон? Я сам завтра туда еду на машине. В поезде сейчас ужасная духота. Могу подбросить несколько человек, но не больше пяти.
Эйлин сказала:
— О, спасибо, Саймон, это было бы очень кстати. Едет только Мэнди. Они с Робином остаются у нас еще на некоторое время. И она хочет уладить дела с арендой квартиры в городе.
Саймон отвесил Мэнди небольшой церемонный поклон. Сегодня его глаза, как она заметила, снова блестели насмешливым огоньком.
— Рад служить.
— Большое вам спасибо, но, боюсь, я причиню вам неудобства, — промямлила Мэнди.
Весь ее задор улетучился, как только она представила себе довольно продолжительную поездку с этим непостижимым человеком, от которого никогда не знаешь, чего ждать.
— А, вы все переживаете? — Он приподнял брови. — А знаете, не стоит. Вы меня нисколько не затрудните, а даже если бы и так, я в любом случае рад быть полезным. Заеду за вами завтра утром часов в девять, мисс Фенн. Это для вас не слишком рано?
— Да, да. То есть нет, не рано, все нормально. Большое спасибо. — Она почувствовала, что розовеет, сама не зная почему.
Эйлин повела Саймона на кухню, чтобы отдать ему яйца, а Робин устремил на Мэнди вопросительный взгляд:
— И как все это понимать? Я не знал, что вы с этим высокородным господином в таких теплых дружеских отношениях.
— Вовсе нет, — сдержанно бросила Мэнди. — Мы с ним встречались всего пару раз, и каждый раз так получается, что мы все время пикируемся. А для него я, наверное, забавная новинка. Он воображает себя мудрым учителем простых смертных и до меня еще никогда не был знаком с сироткой из приюта.
«Ну и зачем, — спросила она себя, — я это сказала? Я ведь никогда раньше не раздражалась на Робина. Тем более что на самом деле это неправда. А это еще раз доказывает, как сказала бы Матрона в приюте, какие глупости можно наговорить, если не следить за своим языком!»
— О боже, — вздохнула девушка, — вот видишь, во что я ввязалась! А я-то думала, что завтра мы с тобой устроили бы небольшой пикник — взяли с собой еду и пошли куда-нибудь погулять. Я совсем не вижу тебя последние дни, дорогой.
Она стояла рядом с его креслом. Робин потянулся и взял ее за руку:
— Ах, солнышко, это было бы чудесно. Но, знаешь, завтра я тоже буду занят. Вирджиния только что звонила. Она попросила меня отвезти ее на очередную экскурсию. Вчера, когда мы были в Оксфорде, она купила книгу о Гражданской войне и теперь жаждет найти какие-то места, с этим связанные. Эта девица просто без ума от чар старой доброй Англии.
Он потерся щекой о руку Мэнди, затем перевернул ее ладонью вверх и поцеловал.
— Ничего, детка, держись, мы оба страдаем ради великой цели, — усмехнулся он. — Но скоро мы получим награду… и может быть, даже раньше, чем ты думаешь.
Мэнди почти до вечера провозилась на кухне, готовя еду впрок, на весь следующий день. У Эйлин и так будет завтра много хлопот в ее отсутствие. Она приготовила пирожки с мясом, ячменные лепешки, огромный фруктовый торт и еще — десертов на три дня вперед, мимоходом подумав, как хорошо иметь холодильник, чтобы хранить запасы. Мэнди работала, а в ее сердце звенела веселая песня от одного воспоминания о том, как Робин посмотрел ей в глаза и прошептал: «…и может быть, раньше, чем ты думаешь».
Для поездки в Лондон Мэнди выбрала свой единственный приличный костюм — светло-коричневый, она купила его на одной распродаже.
Шляпка у нее была самая простая, фетровая, и грубоватые темно-коричневые туфли, зато сумочка и перчатки были из настоящей кожи, на них Мэнди копила несколько недель.
Улыбка коснулась уголков ее губ, когда она посмотрела на себя в зеркало. По крайней мере, сэру Саймону Деррингтону будет не стыдно с ней ехать, решила Мэнди. Впрочем, даже если бы ему было стыдно, он ведь ни за что не подаст виду! Она стала гадать, в каком настроении он будет сегодня, и понадеялась, что не в обычном насмешливо-сардоническом. Насколько проще и приятнее она чувствовала себя с Саймоном, когда он бывал открыт и дружелюбен.
Но, как выяснилось, его настроение снова поменялось. Саймон был не то чтобы нелюбезен — но замкнут и сосредоточен. Вел машину он быстро, очень ловко, и Мэнди рада была молча сидеть в уголке и смотреть на мчавшуюся навстречу гладкую полосу дороги, на мелькавшие мимо дорожные знаки, чувствовать на щеке солнечное тепло. Они ненадолго остановились выпить кофе в Мейденхеде, и уже вскоре после одиннадцати машина затормозила у входа в лондонский дом Мэнди.
