Чарльз Вильямсон - Девушка из универмага
— Что вы имеете в виду? — спросила мисс Штейн, сразу приняв резкий, официальный тон деловой женщины.
— Я покажу вам, если позволите, — отвечала Вин.
Винифред подошла к одному из прилавков и быстрыми решительными движениями начала строить разные комбинации из этих блуз, шарфов и дамских безделушек.
Она взяла ярко-красный шарф и обвязала им по талии вульгарную блузку небесно-голубого цвета, крепко приколов его булавками и, таким образом, придав блузке более нарядный вид. Затем, она прикрепила под воротником малиновый бант, который сам по себе был отвратителен, но сразу стал красивым, подобно бабочке, севшей на цветок.
— Боже мой, — воскликнула малокровная девушка и осторожно взглянула из-под ресниц, чтобы убедиться, следует ли ей выражать одобрение или отвращение.
Но мисс Штейн, все еще сердитая и начавшая теперь завидовать этому искусству новенькой и ее смелому вкусу, сразу схватила мысль новой девушки, оценила ее и ее возможное значение для себя самой.
— Когда мы разложим все это, мы выручим от них деньги, — весело пророчила Вин.— Мы окрестим это русскими блузами с шарфами а la Павлова и скажем, что стоит только приколоть другой шарф и покупательницы смогут изменять костюм, сообразно со своей наружностью. Когда мы распродадим все, мы сможем заполнить остающееся время тем, что займемся прикалыванием безделушек и драпировкой в присутствии покупателей, следуя их вкусам. Я могу, если вам будет угодно, взять на себя это.
— Вы кое-что понимаете! — ответила только мисс Штейн, но Вин поняла, что она приняла ее план.
Луч надежды и возбуждение от борьбы сменили мрачное пламя в главах еврейки. Но в них не заметно было никакой благодарности и, если Вин ожидала ее, она была бы разочарована. Впрочем, в этот момент ей не нужно было ничего, кроме того, чтобы доставить прекрасной еврейке победу над «ним» и «ею», и бешеного успеха двухчасовой распродажи блузок с шарфами а la Павлова.
Глава X.
Мелкие приемы Питера Рольса.
Словно какое-то чудо произошло в отделении распродаж со скидкой в первом этаже. Осиное гнездо превратилось в улей. Фрэд Торп, заведующий этажом, обладал тактом, который заставлял его в это утро держаться подальше от мисс Штейн. Он знал всю внутреннюю историю этого отделения и понимал унижение, которое она должна была испытывать. Его присутствие могло бы только ухудшить положение, и он старался стушеваться, насколько это только было возможно.
Тем не менее, он видел все, что происходило внутри отделения, и внезапная удивительная перемена, которая произошла немедленно по прибытии высокой английской девушки, изумила его. Он не знал, в чем дело, но перемена к лучшему была настолько очевидна, и времени до начала продажи оставалось так немного, что он решил предоставить продавщиц самим себе.
У него было достаточно много своего дела, но все-таки он наблюдал издали за таинственными приготовлениями в отделении двухчасовой распродажи со скидкой. За пять минут до этого несчастные товары валялись беспорядочными кучами на четырех прилавках; мисс Штейн и ее пять помощниц ограничивали свою энергию исследованием ярлычков с ценами, да и то делали это для отвода глаз, чтобы шепотом вести между собою оживленную болтовню. Распродажа была обречена на неудачу с того самого момента, как мистер Хоррокс, заведующий злосчастным отделением, посадил на него девушку, которую, как всем было известно, он бросил ради мисс Уэстлэк, назначенной на продажу самых восхитительных фишю, которые имели с самого начала «сумасшедший успех».
Вскоре Торп начал понимать причину происшедшей перемены. Благодаря подбору цветов и тонкому вкусу, эти ужасные несимпатичные блузки превратились в смелые и вместе с тем изящные предметы. Покончив с драпировкой блузок шарфами и бантами самых фантастических и контрастирующих с ними цветов, девушки стали развешивать наиболее привлекательные из своих творений над прилавками. Полные комплекты «Павловых» были разложены на самом видном месте.
Еще задолго до половины одиннадцатого женщины, желавшие приобрести блузки и прочитавшие газетные объявления о двухчасовой распродаже со скидкой, начали справляться, где она происходит. Торпу непрерывно приходилось указывать им дорогу и, наблюдая за ними, он слышал их замечания.
Живой ум американских женщин сразу схватил идею, которая лежала в основе драпировок. «Это похоже на то, что носят русские балерины», — сказала одна.
Ровно в 10 с половиной часов ожидавшие женщины набросились на блузки. Нервы Вин на минуту упали перед предстоящей жаркой схваткой, но она вспомнила слова мисс Кирк: «Вы из тех, кто побеждает» и совет заведующего этажом: «Держите голову выше и все обойдется». Она не должна быть трусихой, она не должна пасть от первого выстрела.
Она сознавала, что ей нечего ожидать помощи от мисс Штейн и ее пяти помощниц, которые действовали по примеру последней. Ее выдумка оказалась приемлемой, но ей было дано понять, что она не должна рассчитывать извлечь пользу из своей инициативы. На один — два вопроса, которые она пыталась задавать, она получала ответ: «Боже, не приставайте ко мне», «если бы только вы могли видеть, какие у вас глаза», или «здесь не учебная комната!».
Она утешала себя тем, что, может быть, девушки не всегда таковы. Сегодня они в состоянии отчаяния, и в этом нет ничего удивительного. Она не должна обращать внимания на их резкости. Вряд ли они отдают себе отчет в том, что говорят. Чековая книжка казалась теперь более страшной, чем она была на аспидной доске, и она завидовала другим за их быстрый, почти механический, способ производить сложение и вычитание. Неужели всегда будет так? А между тем правильная запись в чековой книжке — это самое главное.
Ее спасло то, что одной девушке понадобилось вскоре придать надлежащую форму блузам, шарфам и бантам, которые еще не были приколоты. Как раз в то время, как голова ее начала кружиться от сложности вычитаний, которые приходилось производить наспех в сутолоке, мисс Штейн приказала ей переменить работу.
Теперь она стала спокойнее, так как оказалась в своей стихии, подбирая цвета и драпируя блузки шарфами, соответственно «стилю» покупательниц. Мисс Штейн завидовала ее вкусу, но использовала ее в интересах дела.
Так или иначе, Вин заполнила целую чековую книжку, заключавшую в себе 50 ордеров и ее собственную судьбу. У нее не было времени, чтобы почувствовать, до чего она устала, когда, наконец, в половине первого распродажа закончилась. Но и теперь одно событие отвлекло ее от себя па некоторое время.
