Зора Слоун - Шальные желания
– Тебе стоило бы дать ей шанс, – сказала Джин.
– Почему? – поинтересовалась девочка.
– Потому, что так будет правильнее.
Джин и не заметила, как к ним снова подошел Ланс.
– Правильнее что? – спросил он.
– Ничего, – одновременно ответили подруги.
– Хорошо конспирируетесь. – Голос его был непроницаем, но в глазах сквозило беспокойство.
– Я что-то не поняла, – заявила Дорри. – Что значит конспираться?
– Кон-спи-ри-ро-вать-ся, – по слогам повторил Ланс. – Это значит, что вы с Джин что-то скрываете от меня. Он подал им бокалы с лимонадом. – Ладно, пытать вас я буду позже.
– Я не понимаю, сердится он или шутит, – сказала Дорри.
Джин и сама не могла разобраться, но заверила девочку:
– Он не станет на тебя сердиться, милая.
Джин ни разу не слышала, чтобы Ланс повысил голос на дочь. Даже когда Дорри становилась просто невыносимой, он старался все объяснять спокойно.
Девушка увидела, что он вновь присоединился к Лу Синклер. Та встретила его восхищенной улыбкой. Возможно, чувства были взаимными, потому что Ланс обнял ее за талию.
Джин содрогнулась, словно от резкой боли, сердце ее сжалось. Вновь эта проклятая ревность!
Она проковыляла в свою комнату, как только Дорри отправилась спать. Вскоре и остальные гости стали расходиться. Дуэйн Диллон зашел пожелать Джин спокойной ночи, прежде чем идти спать. Девушка ждала, что и Ланс, как обычно, зайдет к ней, но так и не дождалась.
Она долго не могла заснуть, поэтому решила спуститься вниз и попить какао.
Присев на кухне, она мысленно вспомнила последние десять дней.
Жизнь в семье Диллонов была просто чудесной. Джин предполагала, что будет лишней, но профессор и Дорри вели себя так, будто она всегда была членом их семьи. Да это и понятно. Для профессора она была ученицей, а для Дорри – старшей подругой.
И только для одного человека присутствие Джин создавало трудности. Это был Ланс.
Он никогда не показывал этого. Но в те редкие минуты, когда они оставались одни, он, ничего не говоря, смотрел на нее с каким-то недоверием.
Сегодня он, скорее всего, остался у Лу Синклер. Эта женщина появилась неожиданно не только для Джин. Удивился и Диллон-старший, узнав от сына, что она погостит пару дней. Когда же Элис предложила приготовить для гостьи комнату наверху, Ланс сказал, что мисс Синклер остановится в гостинице.
На мгновение Джин почувствовала себя виноватой: ведь это она заняла гостевую спальню.
Но потом ее, словно молния, пронзила горькая мысль: Ланс хотел, чтобы эта дамочка жила в гостинице, и он мог бы спокойно ее навещать. Вот и сейчас он там с ней. Джин не стоило, и представлять, чем они там занимаются. Ее уже и так затрясло, словно в лихорадке.
Внезапно она вздрогнула: за окном мелькнула чья-то тень. Сначала она решила, что это воры. Но тут же услышала звук поворачиваемого ключа, а потом в дверях возник Ланс, весь в снегу. На секунду он смутился, заметив девушку, но сразу взял себя в руки.
– Меня ждешь? Очень мило.
Его тон заставил Джин вспыхнуть. Ей хотелось разорвать его в клочья.
– Конечно, нет, – фыркнула она в ответ. – Я и не думала, что ты вернешься.
– Почему? Где, ты думала, я буду? – вкрадчиво спросил он.
У Лу Синклер, подумала Джин, но сказать, вслух не решилась. Этот мужчина очаровывал и пугал ее. Ей казалось, что за его насмешливыми словами скрывалась издевка.
Она потянулась за костылями, но Ланс удержал ее.
– Собираешься убежать? Но ведь я не опасен.
– Опасен? – повторила Джин, хотя прекрасно поняла, что он имел в виду.
– Даже будучи сексуально неудовлетворенным, я не стану приставать к женщине, у которой нога в гипсе.
– Я и не думала…
– Не думала? – ухмыльнулся Ланс. – Да ты становишься сама не своя, как только я появляюсь. Порой мне кажется, что лучше бы ты поколотила меня и покончила со всем этим. Я постоянно чувствую себя виноватым!
– Это не так, – запротестовала Джин. – Я… Это был всего лишь минутный порыв. Но не стоит демонстрировать мне своих подружек.
– А что, я это делаю? – Ланс рассмеялся, но смех не был веселым. – Ты, видимо, не очень много знаешь о мужчинах.
– Я никогда и не стремилась к этому, – отрезала Джин. – Эта Лу наверняка в них разбирается лучше меня! – Джин испугалась, что сказала лишнее.
– Лу? – произнес он так, будто совершенно забыл, о ком идет речь.
– Твоя гостья, – угрюмо пробурчала она.
Глаза Ланса сузились.
– Да, пожалуй, Лу знает мужчин. Именно поэтому женщины, подобные ей, подходят мне.
Хотя ничего нового для Джин в этих словах не было, но все же они причинили ей боль.
– Пожалуйста, подай мне костыли, – как можно более ровным голосом проговорила она.
Однако от Ланса не ускользнуло ее смятение.
– Не торопись, – сказал он и присел рядом с ней. – Джин, нам надо все выяснить, иначе жизнь станет просто невыносимой. Доктора советуют отцу не выходить на работу еще семестр. Так что я буду здесь месяца три-четыре как минимум.
Что он хочет от нее? Джин не понимала.
– Я не останусь здесь так долго. Гипс снимут через месяц.
– А что потом? – Ей показалось, что в глазах его притаилась жалость. А это было хуже, чем презрение.
– У меня своя жизнь, – парировала она.
– Собираешься вновь продолжить занятия спортом?
Джин не ответила. Она уже не знала, хочет ли продолжать спортивную карьеру. Прошло всего лишь пять недель со дня ее последней тренировки, а казалось, что вечность.
– Тебе нужно жить полноценной жизнью, – продолжал Ланс, не дождавшись ответа.
– Что значит полноценной? – усмехнулась Джин, уловив заботу в его голосе.
– Не знаю. Хобби, например. Учеба, ребята, наконец.
Ребята? Он имеет в виду, что ей стоит встречаться с кем-то? Джин недоуменно уставилась на него. Ах да, конечно, она понимает. Ланс хочет, чтобы она влюбилась в какого-нибудь тупицу со смазливым личиком. Это избавило бы его от чувства вины.
– Ладно, могу переспать со всей спортивной командой, – бросила она.
Ни одна женщина на свете не могла вывести Ланса из равновесия, но этой такое уже не раз удавалось. Она невыносима. Ведь он всего лишь пытается… А что, собственно, он пытается сделать?
– В таком случае моя спортивная карьера и личная жизнь будут совпадать, а ты наконец-то избавишься от комплекса вины, – язвительно сказала Джин.
Он сам не знал, чего хочет от нее, от себя. Но его влекло к этой зеленоглазой взъерошенной девчонке так, как ни к одной из многих женщин, кого он знал. Видеть Джин и ощущать ее постоянную враждебность было для него мукой. И он не был уверен, что все дело в комплексе вины.
– Пусть так – бесстрастно произнес он, обрывая невеселые размышления, и протянул ей костыли.
