Максин Салливан - Поцелуй в беседке
— Моя мать никогда не стала бы работать. Точка. И особенно помогать другим людям.
На лице Теда появилось страдальческое выражение.
— Я же сказал, что она изменилась. Поверь мне.
Ник изо всех сил пытался сдержаться. Он ни за что не поверит в то, что его мать стала другим человеком.
— Не имеет значения, верю я вам или нет. Все кончено.
Мужчина снова быстро заморгал, а затем достал из кармана конверт.
— Это письмо для тебя. Она собиралась отправить его, но все откладывала до тех пор, пока ты не будешь готов прочесть его.
Ник не торопился взять протянутый ему конверт.
— Я не хочу читать его. Теперь уже поздно.
Рука у Теда слегка дрожала.
— Все равно тебе не повредит, если ты прочтешь его.
Ник пристально смотрел на него.
— Вы любили мою мать?
В глазах Теда блеснули слезы.
— Да.
— Тогда я возьму его ради вас. — Ник взял конверт, чувствуя, что мужчина испытал огромное облегчение. Но он не мог пообещать, что когда-нибудь прочтет его. — Мои соболезнования, Тед.
— И мои тоже, сынок.
Проглотив подкативший к горлу ком, Ник взял Сашу под руку и направился к лимузину. Теду незачем выражать ему соболезнования.
Невозможно потерять то, чего у тебя никогда нe было.
Саша не удивилась, когда Ник в тот вечер после ужина объявил, что собирается немного поработать в кабинете. Он уже поговорил с отцом о похоронах, а затем из Лондона позвонил Алекс, и в голосе его звучали искренняя забота и сочувствие.
Саша понимала, что Ник расстроен и ему необходимо побыть одному. Конечно, ему трудно соотнести рассказ Теда с образом той женщины, которую он помнил. Саша представляла, как он сбит с толку.
Саша вздохнула и, отогнав печальные мысли, принялась за собственную работу. Но на этот раз время тянулось мучительно медленно. Ей хотелось пойти и посмотреть, как дела у Ника.
Пару часов она сдерживалась, но в девять поднялась наверх и, заглянув в кабинет, обнаружила, что Ника там нет. А затем увидела распечатанное письмо от его матери, которое лежало на столе. Ее сердце глухо заколотилось в груди.
Поспешив к окну, Саша увидела, что его машина по-прежнему стоит на подъездной дорожке. Тогда она заглянула в спальню, но его и там не оказалось. Саша уже собиралась спуститься вниз и проверить кухню, как вдруг заметила открытую дверь в конце коридора.
Старая комната Ника.
Он сидел на краю постели, подпирая голову руками и глядя в пол.
— Ник! — сочувственно позвала она, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не кинуться к нему.
Он поднял голову.
— Саша…
— С тобой все в порядке?
С минуту он молчал.
— Да.
Саша осторожно переступила порог комнаты.
— Я ходила искать тебя в кабинете. — Она помедлила. — Гм… я видела распечатанное письмо твоей матери и забеспокоилась о тебе.
— Ты прочитала его?
— Конечно, нет. Я никогда бы не осмелилась. — Она помялась. — Ну и как? Письмо расстроило тебя?
— И да и нет. — Он судорожно вздохнул. — Нет, потому что моя мать искренне раскаялась. Да — потому что я уже не смогу сказать ей, что прощаю ее.
Саша потрясенно опустилась на стул.
— Прощаешь?
Ник кивнул.
— Да, хотя моя мать была не из тех людей, кому необходимо прощение. — Он улыбнулся. — Помнится, я говорил, что леопард никогда не меняет своих пятен, но с Джулиан все же произошли изменения. Кое-что оказало на нее огромное влияние.
— И что же?
— Она впервые в жизни полюбила, полюбила Теда. — Ник помолчал. — И у нее обнаружили рак.
Саше стало жаль эту женщину.
— Рак?
— Да. Она поправилась, но после болезни взглянула на свою жизнь другими глазами и поняла, сколько горя причинила окружающим людям. Поверь мне, я знаю, какой была моя мать в молодости, тогда она не смогла бы написать такое письмо. Никогда.
— Я рада, что она стала хорошим человеком.
— Я тоже. — Он вдруг нахмурился. — На этот раз мой отец оказался прав, а я ошибался. Если бы папа не убедил меня поехать на похороны, я, вероятно, получил бы письмо по почте и никогда бы не прочитал его. Никогда не смог бы так быстро простить ее, не познакомившись с Тедом. Я поверил в его искренность и в искренность ее письма.
— Мне понравился Тед.
— Мне тоже. Он намного лучше ее бывших мужей. В отличие от Теда их интересовали только деньги, которые мать вытягивала из моего отца.
Саша удивленно подняла брови.
— Неужели твой отец просто так давал ей деньги?
Ник покачал головой.
— Не просто так. Она появлялась здесь каждые пару лет, пока мне не исполнилось двенадцать, и требовала, чтобы меня отпускали проводить время с ней и ее очередным мужем, пока они живут в городе. — Его губы скривились. — Естественно, она настаивала на том, чтобы ей оплачивали все «расходы», а затем продувала деньги на скачках.
Саша слушала с нарастающим смятением. Ясно, почему Ник терпеть не мог свою мать.
— Отец не хотел ограждать меня от встреч с ней, но всегда спрашивал, хочу ли я поехать. Я думал, он ждет, чтобы я согласился, поэтому отвечал, что хочу. — Ник пожал плечами. — Я никогда не говорил ему правду.
Саша удивленно вскинула брови.
— И твой отец не понимал этого?
— Ему казалось, что он поступает правильно. Мать бросала меня на попечение своих родителей, пока они с мужем торчали на скачках, а отец считал, что так я смогу получше познакомиться со своими бабушкой и дедушкой. Но им не было до меня абсолютно никакого дела.
Бедный Ник.
— И чем ты у них занимался?
— Смотрел телевизор. Я чувствовал себя брошенным и несчастным и не мог дождаться, когда вернусь домой. — Он судорожно вздохнул. — Это продолжалось всего несколько дней в году, но для меня они превращались в бесконечность.
— И ты боялся, что никогда не вернешься домой, — сказала Саша, словно обращаясь к самой себе, затем в ужасе уставилась на него.
— О господи, так вот почему ты не позволил мне переделать твою комнату. Ведь она становилась твоим убежищем, когда ты возвращался домой, ведь так?
Ник кивнул.
— Да, здесь я чувствовал себя в безопасности. И это продолжается до сих пор.
Ее сердце сжалось.
— О Ник. Мне так жаль, что тебе пришлось через это пройти.
— Послушай, все было не так уж плохо, — встрепенулся он.
Саша взглянула на Ника, и в груди у нее екнуло.
Она представила его беспомощным ребенком, который храбрится, не желая показать свою слабость, но сам испытывает безумный ужас оттого, что надо уезжать с матерью и ее очередным мужем, не зная, вернется ли он к тем, кто по-настоящему любит его.
