Барбара Данлоп - Так точно дорогая
Он подошел к ней поближе.
— Могу я быть откровенным? Ты мне нравишься, Эшли, — его голос стал неожиданно хриплым. Он откашлялся. — Ты делаешь мне большое одолжение, и я вовсе не хочу, чтобы мы с тобой остались врагами.
— Я это делаю не ради тебя, — сказала она, как отрезала, потом выпрямилась и посмотрела в его сторону. Не на него конкретно, а просто в его сторону. Однако это уже была победа. — А у нас с тобой все в порядке. Наши отношения нормальные. И ты можешь спокойно идти домой.
— Можно я приглашу тебя на ужин? Найдем приятное местечко. И отметим начатое тобой дело. Возможно, тогда у меня будет шанс хоть немного побыть самим собой. Я бы был простым туристом с Аляски, а вовсе не исполняющим обязанности моего крутого братца. Я ведь никогда до сих пор не был в Калифорнии.
Она отрицательно покачала головой.
— Прости. Я не могу.
Уходи, приказал он себе. Пока она на тебя не разозлилась снова.
— Почему же нет? — спросил он, полностью игнорируя голос разума.
— Потому, что у меня назначена… — она беспомощно оглянулась, как будто в поисках подсказки.
— Что у тебя назначено? — не отступал он.
— Мне нужно купить овощи и фрукты.
— Овощи и фрукты?
— Да, — кивнула она в подтверждение этой столь очевидной лжи. — С этой работой я вот уже неделю не могу нормально отдохнуть. Я не могу сходить ни в магазин, ни в прачечную, ни нормально принять душ. У меня впереди бессонная ночь. — И она начала отступать к двери.
— Да, но тебе необходимо хоть иногда что-то есть, — сказал он, чем только вызвал у нее презрительный жест.
— Обычно я, что-нибудь кидаю в микроволновку, когда возвращаюсь из магазина.
И она ловко проскользнула мимо него.
— А я мог бы тебе помочь, — предложил он как раз тогда, когда она уже взялась за ручку двери. Он успел перехватить ее руку и задержать в своей. — Я помогу тебе с покупками в овощном, а потом мы сможем вместе что-нибудь приготовить, пока твоя стиральная машинка будет стирать. — Правда, еще осталось напомнить про душ, который непременно должен занять какое-то время, но он счел за лучшее промолчать.
Он старался наладить их отношения и как можно быстрей забыть обо всем, что связано с их любовью.
Он пытался удержать ее взгляд, глядя ей прямо в глаза.
— Так что скажешь?
Она облизнула внезапно пересохшие губы.
— Я не думаю, что…
— Это будет просто замечательно. Обещаю. Наверняка магазины в Лос-Анджелесе гораздо лучше, чем магазины Аляски. В Альпине у нас пять тысяч человек населения и один огромный магазин. Салат привозят раз в неделю, молоко — по вторникам и пятницам.
— Ты шутишь?
— Да ты даже представить себе не можешь, как я рад видеть такое изобилие продуктов. — Он повернулся и открыл дверь кабинета, приглашая ее пройти. — Не говоря уже об обилии сыров. У меня внизу стоит машина Джеффри, мы можем ею воспользоваться.
Это была ужасная идея. Эшли даже не могла бы перечислить все причины, по которым она была плохой, эта идея.
Самое худшее из всего этого было то, что ей вовсе не нужны были ни фрукты, ни овощи. Ладно, это еще не самое худшее, надо признаться. Самое плохое, что Джордан, похоже, не хотел от нее отставать. Она взяла первую попавшуюся тележку у входа в магазин, куда они только что пришли.
— Разреши мне, — Джордан потянулся к ручке, и женщине пришлось уступить ему инициативу. Ей очень не хотелось бы прикасаться к его руке. Вот чего ей еще не хватало.
Ей достаточно было видеть его полуобнаженное тело сегодня в течение всего дня. Это же самое настоящее мучение для любой женщины, не то, что для нее. А уж прикосновение точно убьет ее.
— В какую сторону идем? — поинтересовался он, когда они проходили мимо автоматических дверей, направившись в яркий зал.
— Сам выбирай дорогу. Это же для тебя приключение.
— А что ты хотела купить? — спросил он, внимательно всматриваясь в длинные ряды, которые стояли вплотную друг к другу.
— Фрукты, — сказала она, посчитав, что витамины никогда не бывают лишними.
— Фрукты здесь, — он прокатил тележку через несколько рядов и направился к продуктовому отделу. Здесь освещение было помягче, зеленый свет мягко струился сквозь навесной потолок.
Эшли медленно шла позади, размышляя о том, как бы себя получше обезопасить от ненужных чувств. Может, поменьше разговаривать? Неожиданно она поймала себя на мысли, что уставилась ему прямо в спину и рассматривает ее. Безобразие какое-то! О чем она только думает?
Она ускорила шаг и, наконец, смогла догнать его, пристроившись рядом. Теперь она смотрела перед собой и перед ней не маячила его соблазнительная фигура.
— Яблоки? — предложил он. — Апельсины? Бананы?
— Джордан! — сорвалось с ее губ, прежде чем она могла подумать.
— Да?
Остановись, что ты делаешь? — говорил ей внутренний голос.
— Мы могли бы приготовить фруктовый салат у меня дома.
— Правда? Это было бы здорово, — и он улыбнулся ей так, что у нее еще сильней забилось сердце.
Отличное решение. Кажется, даже замечательное. Это все равно, что привести домой демона.
— Давай купим еще виноград, — предложил он.
— Да, что угодно.
— Тебе нравятся дыни? — он поднял одну душистую дыньку и постучал по ней пальцами.
— Такие, как эта, да, — и она потянулась рукой к круглой светло-зеленой дыне. Провела пальчиками по ее кожуре, случайно наткнувшись на руку Джордана, и замерла на мгновение.
— Нужно выбирать по весу. — Взяв в руки дыньку, она заставила себя отойти подальше от него. — И по запаху, — она поднесла плод к лицу, — когда они пахнут сладко, значит, они зрелые.
— Эта хорошая? — спросил он.
Эшли кивнула.
— Замечательная.
— Если ты выберешь для меня клубнику, то я твой на всю оставшуюся жизнь.
Скорее всего, под всей оставшейся жизнью он подразумевал тридцать шесть часов, — подсчитала она.
— Ты же уезжаешь назад в Альпин послезавтра.
Он взял дыньку из ее рук и понюхал.
— Ах, да, конечно. Назад в Альпин. Туда, где лежит снег по колено, и нет сладких дынь.
— Это там застрял Джеффри?
Она пыталась думать о чем-то помимо обаяния Джордана, которое тот расточал искренне и бесплатно.
— Джеффри застрял в Катимуке.
— А где находится этот Катимук?
Она направилась к хлебному отделу. Уж тут-то точно не будет соблазняющих подробностей и аналогий — какая-то буханка французского хлеба и несколько булочек, — нет в этом ни капельки чувственного.
— Несколько сотен миль севернее Альпина. Еще та деревня и глухомань. — Он катил тележку, еле поспевая за ней.
