Ли Уилкинсон - Моя милая распутница
— Ты не ошиблась. Это «Данбар». В детстве меня приводило в восхищение это пресс–папье, и когда я спросил о нем, мне сказали, что его изготовили специально для моей прапрабабушки. Моя мать не была счастлива с моим отцом, но все–таки она любила «Данбар» и, когда уехала в Лондон, взяла с собой пресс–папье, которое ей подарила моя бабушка.
— Мне выпала большая честь встретиться с твоей матерью. Что произошло с магазином после ее смерти? Остался ли он у ее мужа?
Он покачал головой.
— Тоби умер первым. За несколько недель до ее смерти. Магазин завещали мне, и я попросил старшего брата Тоби управлять им за меня.
Росс задумался, и Кэти решила воспользоваться моментом и ускользнуть. Она взяла сумку и, встав, пробормотала:
— Мне пора. Спасибо за вкусный обед.
— Я уверен, что тебе незачем торопиться обратно в пустую квартиру.
— Я очень устала. — Она повесила сумку через плечо. — Мне хотелось бы пораньше лечь спать.
— Но разве ты не находишь, что половина десятого — это немного рановато? — с некоторой насмешкой спросил он, вставая.
Она подошла к двери, собираясь ее открыть, но Росс опередил Кэти и загородил ей дорогу.
— Если ты не возражаешь, я хотела бы уйти. Я пообедала с тобой, как ты просил, и у тебя больше нет причины меня удерживать. Теперь, когда у меня есть ключи, я могу…
Он ласково провел кончиком пальца по ее щеке, и она в смятении замолчала. От его прикосновения у нее учащенно забилось сердце.
— Ты не хотела бы узнать, зачем я привел тебя сюда? — Он улыбнулся. — Почему бы тебе не вернуться к камину и не сесть?
Она позволила Россу отвести ее к креслу, с которого она только что встала.
— Как насчет стаканчика спиртного на ночь? Здесь неплохая коллекция ликеров, мне что–нибудь выбрать?
— Может быть, немного, — хрипло сказала она.
Он налил ей ликер, а себе виски.
— Попробуй вот это.
Она послушно сделала глоток. Напиток оказался густой и душистый.
— Хорошо?
— Да, прекрасно. Спасибо.
Он уселся напротив и поставил свой стакан с виски на низкий стол.
— Я вижу, что ты по–прежнему не носишь обручальное кольцо.
— Я его потеряла.
— Так ты сказала.
— И ты мне не поверил.
— Если бы ты носила его, когда мы познакомились, я мог бы тебе поверить. Но ты его не носила… Может быть, ты хотела бы рассказать мне, почему…
— Я хотела бы объяснить… — беспомощно сказала она.
— Попробуй.
— Я не могу… Но вчера вечером, когда я тебе сказала, что потеряла его, я не обманывала!
— Марли тебе верит. Она и Дженет почти весь день безуспешно искали кольцо в «Бейнн–Мор». Но я полагаю, что, если кольцо не найдут, Карл подарит тебе новое.
Думая о том, что это кольцо носила ее мать, Кэти печально покачала головой.
— Это было бы не то же самое. Оно много для меня значит.
— На нем было что–нибудь выгравировано?
— Да.
— Итак, что же было выгравировано?
— Ч–что?
Он повторил вопрос.
— Инициалы, сплетенные в банте, как символе любви.
— Твои и Карла?
— Конечно.
— Что–нибудь еще?
— Слово «всегда».
— Как романтично!
— Это было романтично. — Ее глаза наполнились слезами.
Росс внезапно почувствовал себя виноватым. Он подался вперед и, взяв Кэти за левую руку, которую она сжала в кулак, разжал ее пальцы и поцеловал каждый из них, а потом надел на безымянный палец широкое золотое кольцо.
Кэти удивленно моргнула, слезы теперь текли по ее щекам. Она смотрела на кольцо, которое уже отчаялась увидеть вновь. Росс поднял ее и усадил к себе на колено. Она пыталась взять себя в руки, но от такого его утешения только сильнее расплакалась. Росс протянул ей сложенный носовой платок. Она благодарно кивнула, вытерла щеки и отдала платок Россу, после чего поднялась с его колена и снова уселась в кресло.
— Спасибо. Где ты его нашел?
— Сегодня днем мне принес его Иан Маккэй, который работает в поместье и живет в деревне. Это Иан переодевался Санта–Клаусом. Я сказал ему, что, если останутся подарки, он сможет отнести их домой и отдать своей семье. Он так и сделал и на дне мешка нашел кольцо. Вероятно, оно соскользнуло с пальца, когда ты вытаскивала подарок.
— Как я ему благодарна! А твоя сестра знает, что его нашли?
— Да, я позвонил ей. Она и Дженет пришли в восторг.
— Как мило с их стороны…
— Ты должна соблюдать осторожность и больше его не терять.
— Да.
Он взял ее за руку и принялся вертеть кольцо большим и указательным пальцами.
— Оно такое большое! Удивительно, что кольцо не соскользнуло с твоего пальца раньше. Почему ты купила кольцо, которое явно не подходит тебе по размеру?
— Мне оно понравилось.
— А ты не носишь кольцо невесты?
— У меня никогда не было кольца невесты.
— Почему же?
Думая о Ниле, Кэти сказала:
— Когда мы обручились, у нас было мало денег.
— А как ты объяснишь то, что на нем выгравированы инициалы Э и Д, а не К и К?
Кэти пришлось признаться:
— Это кольцо принадлежало моей матери. Ее звали Энн, а моего отца — Дэвид. Когда они полюбили друг друга и договорились пожениться, он купил ей два кольца — на помолвку и обручальное. Она носила их в течение двадцати лет. А когда… они погибли, ее обручальное кольцо оказалось среди личных вещей, которые нам вернули, но кольца невесты так и не нашли.
— Ясно, почему это кольцо так много для тебя значит. Почему ты мне сразу не сказала, что это кольцо твоей матери? Почему утверждала, что там выгравированы инициалы твои и Карла?
— Я устала оттого, что ты задаешь мне вопросы! И я отказываюсь на них отвечать! — выкрикнула она.
Росс уже понял, почему, но хотел услышать, как она сама в этом признается. Кэти вела себя не как молодая жена, а Карл обращался с ней как брат. Это вызвало у Росса подозрения, и он кое–что проверил. Когда его подозрения подтвердились, на него нахлынуло чувство облегчения.
Но вслед за облегчением вскоре пришел гнев. Кэти солгала. И причинила ему так много боли…
Он сидел, пристально глядя на нее. На его красивом лице было непонятное, озабоченное выражение. Она вскочила.
— Теперь мне хотелось бы уйти.
Он поднялся и поглядел на нее сверху вниз.
— Почему ты спешишь? Твой муж не будет тебя ждать.
— Пожалуйста, Росс, позволь мне уйти.
Он осторожно усадил ее обратно в кресло.
— Я не знаю, чего ты хочешь, — беспомощно сказала она. — Я с тобой пообедала, я сделала все, что ты просил…
— Как ты думаешь, зачем я привел тебя сюда?
— Не знаю. Ты уже ясно дал мне понять, что тебе на меня и смотреть противно.
— Я мог передумать.
От волнения она вскочила на ноги.
— Я этому не верю!
