Дикси Браунинг - Шанс полюбить
– А я думала, это невозможно исправить. Вы… ведь не откажетесь от этих имбирных обломков?
Она торопливо сняла с подноса тарелку, так что несколько печеньиц с жестким стуком упало на стол. Проклятье! Только она решила даже не вспоминать о нем, как он явился собственной персоной и вновь ее взбудоражил. Интересно, как плоть может обрести покой в этом мире, полном соблазнов?
Они пили кофе, время, от времени бросая друг на друга быстрые взгляды. Оказавшись, наконец, рядом с Либби, Джейк никак не мог придумать, о чем же с ней говорить. Нужно было сначала позвонить. Нет, нужно было держаться от нее подальше – это, черт возьми, куда вернее!
Чего же он хочет от нее, недоумевала Либби. В первый раз – то есть во второй, если даже не в третий – они встретились совершенно случайно. Окажись на ее месте любая другая женщина, он точно так же защитил бы ее от пьяного.
А потом, в следующий раз? И тогда их свела случайность. Они столкнулись в банке, и эта встреча повлекла за собой другую.
Но, Бог свидетель, этот человек ни разу даже не намекнул, что хочет ее.
Так, значит, все по-прежнему – злорадно подсказал знакомый внутренний голос. Она не из тех женщин, что заставляют мужчин сгорать от желания. Однажды ее захотел Уолт, но она была тогда молода и только что создала себе новую фигуру, а значит, и новый образ. В первый раз она тогда жила вдали от дома, ощущала себя кем-то иным, не похожим на прежнюю Либби, и вела себя соответственно. До Уолта кое-кто из мужчин проявлял к ней интерес, они думали – в ней есть что-то особенное. И, разумеется, моментально разочаровывались. История с Уолтом длилась так долго по одной простой причине – прежде чем он понял, что она всего-навсего прежняя Либби Двиггинс, он предложил ей стать его женой, и она приняла предложение.
Но пришла пора, и часы пробили полночь. Бал кончился, и она очутилась в своем собственном закоптелом жилище – постаревшая, погрустневшая, но едва ли набравшаяся ума.
– А вы… смотрели в последнее время какие-нибудь стоящие фильмы? – светским тоном осведомилась Либби. И тут же застонала, закрыв глаза: – Господи, поверить не могу, что сморозила такую глупость.
– Нет. А почему?
– Что «нет»? Что «почему»? – смешалась Либби.
– Нет, я не смотрел ничего стоящего. Почему вы не можете поверить, что спросили про кино?
Либби сидела на кушетке с ногами, свернувшись калачиком. Джейк извлек из-под себя кость от домино, внимательно рассмотрел ее, а потом сел на кушетку рядом с Либби.
– Кажется, мой стул заминирован.
– Извините. Вечером Дэвиду нездоровилось, и я отправила его спать пораньше. Обычно он как следует, убирает за собой.
Джейк в этом очень и очень сомневался, но возражать не стал. Уж явно она не из строгих матерей. Видно, балует парнишку, пытаясь возместить ему, отсутствие отца, – ничего плохого в этом нет, если такой период не затягивается.
– Джейк, вы знаете, я до сих пор понятия не имею, чем вы занимаетесь.
– Вы ни разу не спрашивали.
– Я только что спросила – так сказать, в косвенной форме.
– Железобетонные конструкции. Тяжелые машины. Я подрядчик.
Она уставилась на него непонимающими глазами; не думая о том, что делает, Джейк коснулся ее обнаженной ступни и легонько сжал ее.
– Тяжелое оборудование и техника – вот моя работа. Мы расчищаем участки земли для строительства, строим дороги, небольшие мосты и все такое. Развороченная земля и огромные желтые машины – это мы.
Джейк рассказывал, чем его фирма занималась в последнее время, беспрестанно, как бы забывшись, поглаживая ногу Либби. Постепенно, так постепенно, что ни один из них не заметил этого, голос его стих. И лишь пальцы Джейка медленно продвигались по подошве маленькой ее ноги, задерживаясь в выемке, поглаживая пятку и исследуя форму каждого пальца.
Дыхание Либби, казалось, застряло где-то между горлом и легкими. Глаза ее расширились, рот обмяк. Джейк прикрыл глаза, откинулся на спинку кушетки и глубоко вздохнул, так что дрожь прошла по всему его телу.
Он весь горел, но причиной этого была не жара в старом фермерском доме. Даже во рту он ощущал вкус желания. Как ему хотелось отвернуть полы ее потрепанного халатика, развязать пояс и одну за другой расстегнуть пуговицы ночной рубашки из фланели в цветочек!
Внезапно маленькая ступня выскользнула из его рук; Либби выпрямилась, избегая на него смотреть.
– Джейк, может, вы… э… хотите еще кофе. Это особенный кофе. В него добавляют лесной орех и еще что-то, я даже выговорить не могу, что.
Но оба они прекрасно знали, что он хочет вовсе не кофе. Да и она тоже. Джейк даже не понял, сама ли Либби наклонилась к нему, или он силой усадил ее к себе на колени. Но, кто бы ни сделал первого движения, результат был налицо. По их телам словно пробежал огонь.
Она вся дрожала. Теперь, когда она сидела у него на коленях, губы ее оказались слишком высоко, и тогда Джейк, опустив ее на подушку, припал к ним. Наконец ему стало удобно.
Более чем удобно!
Ее губы, чуть маслянистые, на вкус отдавали кофе и имбирем. От волос исходил аромат дыма и тех самых духов, которыми от нее пахло на вечере встречи выпускников.
Бедра Джейка напряглись. Слившись губами с губами Либби, он впитывал их сладость, а руки его тихонько поглаживали упругие выпуклости ее ягодиц, мягкую фланель, прикрывающую мягкую атласную кожу. Теплую, благоуханную женскую кожу.
Крошечный участок его мозга трезво отдавал себе отчет в происходящем, и Джейк сознавал, что с тех пор, как он вот так целовал женщину, прошли годы. А может, так он никого не целовал ни разу в жизни. Или с каждой женщиной это происходит по-разному. Он никогда не задумывался над этим.
Или целовать Либби – наслаждение, не идущее в сравнение ни с чем.
Его охватило желание – пронзительная, трепещущая боль, голод, жаждущий утоления. Но к этому примешивалось другое чувство. Чувство, которого он не испытывал никогда раньше. Потребность отдать? Потребность выразить нечто, невыразимое словами?
Джейк покрывал поцелуями ее веки, изгиб скулы, покусывал нежную мочку уха. Она судорожно схватила ртом воздух, и он коснулся губами ее подбородка – этого точеного, упрямого, сводящего с ума подбородка – и вновь слился губами с ее ртом.
Не теряй голову, парень, прошептал внутренний голос.
Но Джейк не внял предостережениям. Он нащупал ее груди, нежные бугорки, напрягшиеся под его руками, и почувствовал, как она дрожит.
– Либби, – хрипло прошептал он. – Мы не зайдем далеко, если вы не захотите, обещаю вам.
– Я хочу, – она вздохнула, и он ощутил, как нежна ее кожа в выемке между шеей и плечом. – Я хочу…
– Я тоже, – пробормотал Джейк.
