Харриет Гилберт - Вот такая любовь
Лили взяла со стола свечу, поднялась в душную спальню и, лежа, наблюдала, как на стенах трепещут тени от мерцания пламени. Она не могла разобраться в своих чувствах к Витторио. Она испытывала сильное влечение к этому гордому, но такому непростому человеку, совсем не похожему на ее прежних поклонников. Любовь любви рознь.
Лили приподнялась, задула свечу и снова откинулась на подушки. Этот человек не предлагал ей ни руки и сердца, ни любви, он даже не собирался проводить иногда с ней время. Он просто хотел с ней переспать, и это желание было его единственной целью. Как только он получит свое, он сразу бросит ее. Витторио говорил, будто стремится к таким же отношениям, какие были между ее отцом и Эмилией, но теперь девушка не могла себе даже представить, чтобы он был способен на глубокое, неизменное чувство. Но хотя бы в одном они были схожи: и Лили, и Витторио мечтали о всепоглощающей любви.
Девушка уткнулась лицом в подушку и тяжело вздохнула. Наверное, между теми двумя существовали какие-то особые отношения, и Витторио мог видеть, какова настоящая любовь. Всем сердцем она желала оказаться на его месте и познать то, что знал он.
– Керосин для лампы, – объявил Витторио, появившийся на следующее утро, ставя полную канистру рядом с раковиной.
Лили только что покончила со стиркой и чувствовала себя совершенно разбитой.
– Интересно, Эмилия тоже занималась этим каждый день? Вкладывая в работу свою любовь и преданность? – раздраженно ответила она, с трудом поднимая корзину с мокрым бельем, чтобы вынести во двор. Витторио взял корзину у Лили, и они вместе вышли в сад.
– Каждый день из деревни приходила женщина. Эмилия такими вещами не занималась. А вы сами делали бы все это для любимого человека? – спросил Витторио, подавая ей белье, которое она развешивала на веревке, протянутой между деревьями.
– Ни за что. Я предпочитаю более приятное времяпрепровождение, нежели надрываться, как рабыня, над корытом.
. – Значит, вы из той новой породы женщин, для которых карьера важнее домашних забот.
– Но это не домашние заботы, Витторио, это просто изнуряющая рутина. Уверена, что Кристина не занимается этим каждый день.
– Вы правы, не занимается, – усмехнулся Витторио. Лили рассмеялась вместе с ним. «Ему так идет, когда он смеется», – невольно подумала она.
– Спасибо за керосин. Сколько я вам должна?
Они вернулись на кухню, и Лили потянулась за кошельком, который лежал на столе. Витторио отвел ее руку.
– Вы знаете, какая плата мне нужна.
Лили попыталась унять сразу появившуюся в руке дрожь.
– Да, знаю, – тихо ответила она, – но ничего не выйдет.
– Боитесь, что на это придется потратить слишком много душевных сил?
Она подняла глаза и ответила совершенно откровенно:
– Да, боюсь. Ими нельзя разбрасываться, как дешевыми сувенирами. Вчера ночью вы поступили разумно, когда ушли. Если бы вы остались, я бы сегодня раскаивалась. Я не хочу быть игрушкой в ваших руках. Мое единственное желание – продать этот дом и уехать…
Витторио охватил пальцами ее запястье.
– Я могу вам помешать сделать и то и другое, – неожиданно сказал он.
– Не можете, Витторио. Дом мой, и…
– А земля, на которой он построен, не ваша, – тихо перебил он ее. Пока Лили переваривала эту информацию, Витторио не без самодовольства следил за ее лицом. Наконец она неуверенно спросила его:
– Что вы хотите этим сказать?
– Что дом ваш, а земля под ним моя. И что ни один здравомыслящий человек не купит дом, который стоит на чужой земле.
Лили широко раскрыла глаза, не решаясь поверить в это.
– Но… Но Стефано хочет купить его… Он юрист и должен разбираться в таких вещах… Ему наверняка было бы известно, что земля чужая.
Конечно же он блефовал. Витторио Росси не имел права на эту землю, он просто пытался запутать ее.
– Беллини дурак, Лили, жадный дурак. Он разбирается в законодательстве, а не в вопросах собственности. Увидев, как многие наживались на земельных сделках, он решил сам попробовать. Когда увидите его, посоветуйте более ответственно относиться к своим предложениям.
Медленно, но решительно Лили высвободила свою руку. Она не сомневалась в правдивости его слов. Витторио незачем врать.
– Выходит… земля ваша? – тихо спросила она. Витторио кивнул.
– Значит, я не могу продать принадлежащий мне дом…
– Да. Я вам уже об этом говорил.
Лили почему-то почувствовала облегчение. С тех пор как она поселилась на вилле, где раньше жил отец с Эмилией, ее не покидали сомнения. Девушке было бы больно расстаться с их домом, тем более продать его Беллини, который наверняка бы здесь все переделал. Прояснилось и еще одно обстоятельство. Витторио, домогаясь ее, не преследовал каких-то корыстных интересов, она действительно привлекала его как женщина. Тогда почему она не чувствовала теперь радости?
– Вам надо было сказать мне об этом раньше, – тихо упрекнула его Лили.
– Зачем?
Она вспылила:
– Неужели вы не понимаете! Все это время вы считали меня идиоткой. Я ни за что не осталась бы здесь, если б знала все с самого начала.
– Потому что не можете нажиться на отцовском имуществе, – отрезал он.
– Нет! Не о том речь! – почти закричала Лили. – Почему вы считаете меня просто корыстной девицей!
– Сейчас я так уже не думаю, – заявил Витторио в ответ, – но когда вы появились здесь, у меня были все основания предполагать это. Между прочим, вы так и не объяснили, почему вы отсутствовали на похоронах вашего отца. Что за важные дела помешали вам приехать?
– Вы… вы просто негодяй! – закричала Лили и размахнулась, чтобы ударить его по щеке, но Витторио легко перехватил ее руку. Девушка вырвала руку из его крепких пальцев и бросилась прочь.
– Убирайтесь и оставьте меня одну!
– Вы просто отвратительны, когда злитесь, – мрачно процедил он. – Я уже начинал было думать, что вы – достойная дочь своего отца, но это не так. Вы просто жадная девчонка…
– Замолчите! ~ крикнула Лили. – Ни слова больше. Вы оскорбляете меня. Я приехала сюда не за тем, чтобы нажиться на имуществе отца. Да, я думала о том, чтобы продать дом, но думала только как об одном из вариантов, и если бы знала, что из этого ничего не выйдет, я бы уже давно уехала, – но не по той причине, о которой вы думаете, а просто потому, что мне тяжело здесь находиться. – Она чуть не разрыдалась, но сдержалась. – Мне больно, что вы знаете о моем отце больше, чем я. Мне больно, что ваш сын называл его дедушкой. И мне больно, что ни вы, ни я никогда не испытаем любовь, которую пережил он.
Витторио приблизился к ней, но Лили отвернулась, готовая заплакать.
