Харриет Гилберт - Вот такая любовь
– Эмилия, – наконец прервал затянувшееся молчание Витторио.
– Эмилия?
– Да, дорогая, Эмилия. Ты сказала, что я обманывал Карло, уверив мальчика, что она и Хьюго – его дедушка и бабушка, но…
Лили вопросительно смотрела на него, ожидая объяснений, и вдруг все поняла.
– Продолжай, – прошептала она.
– Все так и есть, – сказал Витторио. – Эмилия – моя мать, а Хьюго был ее мужем…
Глаза Лили, уже совершенно просохшие от слез, лучились от счастья. Она должна была догадаться. Привязанность Витторио к старой вилле, его любовь к Хьюго. Отец, конечно же, знал, что Витторио будет заботиться о своей матери, если с ним что-либо случится, и поэтому оставил дом своей дочери. Дар его любви в награду за годы разлуки.
Витторио поднял руку и поправил прядку ее рыжеватых волос, от порыва ветра спустившуюся на лоб.
– Ты рада этому? – неуверенно спросил он.
– О, да, – засмеялась она. – Я просто счастлива, Витторио. Но, значит, мой отец и твоя мать были женаты?
– Очень недолго, – сказал Витторио. – Твой отец был разведен, а деревенский священник неодобрительно относился к повторным бракам; кроме того, для Хьюго и моей матери это было безразлично, – их любовь не нуждалась в фиксации на бумаге, но потом твой отец решил все оформить по правилам, и они поженились во Франции.
Лили глубоко и удовлетворенно вздохнула.
– О, Витторио, я так этому рада. Слава Богу, все прояснилось, и я наконец-то могу чувствовать себя дома. Ты помог мне разрешить многие мучившие меня вопросы: о твоих часто необъяснимых для меня поступках, о том, почему ты не хотел, чтобы я продавала виллу, об отношениях между отцом и твоей матерью. Но, Витторио, почему же ты сразу не рассказал мне, что Эмилия – твоя мать?
– Я думал тогда, что тебе и так придется здесь многое пережить, многое понять, ко многому привыкнуть. Расскажи я тебе, что Эмилия – моя мать, это только осложнило бы твои переживания. Я хотел, чтобы ты сама приняла решение, полюбила эту землю так, как любили ее твой отец и Эмилия, чтобы ты открыла здесь для себя то, что обрели они.
– Так все и случилось, но мне порой бывало очень тяжело… – Лили перевела дыхание. – Мне никогда и в голову не приходило, что я в сущности так одинока, пока не полюбила тебя. Я ревновала тебя к твоей жене, завидовала твоей долгой дружбе с моим отцом, а когда увидела портрет Эмилии, то испытала чувство жестокой ревности и к ней. Мне так захотелось, чтобы и в моей жизни было то, чем Бог одарил Эмилию и отца…
Витторио крепче прижал ее к себе.
– И я мечтал о том же; и в тот же день, когда ты приехала сюда и вышла из пыльного «фиата», я сразу понял, что мое казавшееся несбыточным желание может осуществиться. Я уже рассказывал, что до твоего приезда у меня было предубеждение против тебя, но в тот момент я понял, что, возможно, ошибался.
Лили рассмеялась. Сейчас ей казалось, что большего счастья, чем она испытывает сейчас, просто не бывает, и она обвила руками его шею.
– И как мы построим нашу жизнь? Где мы будем жить? На вилле «Весы»?
Он откинул голову и рассмеялся.
– Что я слышу? Жить без водопровода, без электричества…
– Ах ты, лицемер! – смеясь, крикнула Лили. – Так ты относишься к ценностям жизни!
– Хорошо, дорогая, но если в наших отношениях возникнут какие-нибудь проблемы, мы будем приезжать сюда, чтобы напомнить себе о том, что мы здесь пережили.
– Ах, проблемы! – взорвалась Лили. – Так ты уже сейчас думаешь о них?
С деланным возмущением она толкнула его в грудь, повернулась и побежала, раздвигая руками густые лозы виноградника.
– Куча проблем, – услышала она позади громкий голос Витторио и в этот момент, споткнувшись, упала. Она лежала на земле и смеялась.
Подоспевший Витторио подхватил ее на руки и понес в тень виноградных кустов. Своими горячими губами он приник к ее губам, и, когда его рука нежно погладила ее бронзовое от загара бедро, Лили ощутила, как страстно хочет его.
– Позже, – хрипло сказал Витторио и сел рядом с ней. – А сейчас ты не против купания в прохладной воде бассейна?..
Лили улыбнулась ему.
– …А затем – отдыха в шезлонгах?
Лили не отрываясь смотрела темными глазами в его красивое лицо.
– Потом я приготовлю тебе великолепный бифштекс…
Лили жалобно застонала, делая вид, что просто умирает от голода.
– …И, наконец, отнесу тебя на кровать и положу на шелковые простыни.
Лили уткнулась лицом в его плечо.
И тогда он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал страстным, обжигающим, заставляющим забыть обо всем поцелуем. Все вокруг потеряло значение, весь мир померк перед их безмерной любовью.
Неожиданно Лили положила свою руку на его, нежно гладившую ее грудь.
– Витторио, – прошептала она слабым голосом. – Еще одно… один вопрос… Правда, это не так уж важно, даже совсем не важно, но все же… У тебя есть стиральная машина?..
Вместо ответа он привлек ее к себе и крепко прижал ее тело к своему, такому горячему и исполненному страсти телу.
Лили не смогла сдержать стон желания. Возможно, в такой момент не следовало задавать столь прозаические вопросы. Да, получилось очень глупо, но все же…
