Эмма Голдрик - Проделки малышки
— Это господин по имени Сол, — ответил Диксон. — Сол Беркович.
— Мой агент, — пояснил Джеб, беря телефон. — Энни Мэй, почему бы вам не осмотреть дом? На кухне миссис Брилл, а наверху наша горничная перестилает постели.
— Какое облегчение! — воскликнула Мэг. — Постели? И сколько их?
— Много. По одной на каждую из семи комнат наверху.
— Но ба…
— Для бабушки мы подготовили две комнаты внизу. Ну как вам моя арифметика?
— Прекрасно! — Мэг, не удержавшись, поцеловала его в щеку. — В подобных случаях даже я считаю вас очень милым. Давай, бабушка, осмотрим дом, — Мэг повернулась к Энни Мэй.
— А агент? — спросила та. — Мне хочется послушать, что говорят агентам. Кроме страхового агента, я ни с какими не встречалась, да и то это было очень давно, когда Мэг была совсем маленькой. Тот мне никогда не внушал доверия, жадный, как акула!
— Вот любопытная! — прошептала Мэг.
— Да, представь себе, и не думай, будто я ничего не слышала! — почти выкрикнула Энни Мэй. — Я любознательна, и ничего постыдного в этом нет. Я хочу знать все, что происходит в этом прекрасном доме.
— Вам следует быть повежливее с бабушкой, Мэг, — усмехнулся Джеб и увильнул от ее острого локтя.
— Сол! Я слушаю. — Пауза. — Ого! — воскликнул Джеб. Снова пауза. — Что вы говорите! — И вновь долгое молчание. — Да будь я проклят! — Длинная пауза. — Хорошо, спасибо, Сол. Я считаю это почти невероятным. Да, кстати, прообразом Карлотты послужила моя жена… И это срисовано только с нее. — И Джеб, щелкнув переключателем, вернул телефон дворецкому.
— Ну что там? — спросила Энни Мэй, сгорая от любопытства.
— Мой агент сказал, что моя последняя книга — «Убийство в Молдавии», — признана лучшей Клубом писателей-детективистов. Солу особенно понравилась героиня — Карлотта, он сказал, что она не такая надуманная, как другие мои женские персонажи.
— Замечательно! — Мэг захлопала в ладоши. Диксон улыбался, малышка ворковала. Затем Мэг словно протрезвела. — Ваша жена подсказала вам образ Карлотты? — переспросила она.
— Что это значит? — потребовала объяснений Энни Мэй.
— Больше денег, — отвечал Джеб. — Намного больше.
— Я имела в виду не это, — настаивала пожилая леди. — Я имела в виду ваши слова «моя жена». Вы что, женаты? Тогда почему…
— Бабушка! — остановила ее Мэг.
— Что «бабушка»? Я хочу выяснить! Как я смогу узнать, не спросив?
— Вы имеете полное право узнать, — сказал Джеб. — Нет, я не женат, но пусть мой агент считает меня женатым. Так будет лучше для дела.
— Но на самом деле вы не женаты? — не унималась миссис Хаббард.
— На самом деле — нет, — подтвердил Джеб. — Вы удовлетворены?
— На какое-то время да, — сказала Энни Мэй.
— Бабушка, давай дадим Джебу отдохнуть, — предложила Мэг.
— Мне так нравятся агенты, — объявила та. — Он звонит каждый месяц?
— Едва ли, — сказала Мэг. — Все, бабушка, представление окончено, давай осмотрим дом.
В тот вечер у них произошел серьезный разговор. В семь вечера Энни Мэй уже спала. Малютка Элинор уснула в половине восьмого. Миссис Брилл убралась, вымыла посуду, Гертруда постирала и ушла домой, Диксон сделал, что от него требовалось, и куда-то исчез. Мэг спустилась в кабинет, пододвинула стул поближе к Джебу и сказала:
— Давайте объяснимся.
— Объяснимся? — Пальцы Джеба замерли над клавиатурой в тревожном ожидании. — О чем вы?
— Вы прекрасно знаете, о чем! К чему все эти разговоры о свадьбе? Вы наобещали бабушке с три короба. Но я-то хорошо знаю, что вы как не хотели три недели назад жениться, так не хотите и теперь. Не можете расстаться с жизнью убежденного холостяка?
— Я бы так не сказал, — протянул Джеб.
— А я в этом уверена, мистер Лейси! С первых минут нашего знакомства брак для вас не существовал вообще, а сегодня вдруг вы не прочь услышать свадебные колокола! Вот этого я не выношу!
— Вам так не нравится мысль о замужестве? — спросил Джеб.
— Вы же знаете, что это идея моей бабушки, а не моя. Я вижу, как вы стараетесь выглядеть славным парнем, и это вам удается. Но если я и выйду замуж, то только тогда, когда полюблю кого-нибудь по-настоящему, а он полюбит меня. Брак без взаимной любви меня не устраивает. Мне необходимы подлинные чувства, а не брак по расчету. Одним словом, нет.
— Боже мой! Какой пафос! Вероятно, и я должен сказать что-то возвышенное?
— Ну да! Скажите что-нибудь про ту ночь, когда вы с нетерпением жаждали заполучить меня в свою постель. Нет уж, не выйдет!
— Я что-то не понял: ваше «нет» означает, что вы все еще не хотите ко мне в постель, или вы все еще не хотите выйти за меня замуж? А если вдруг явится Федеральное бюро расследований?
— Ах, вы про это! Вы просто все выдумали. ФБР не станет ходить вокруг нашего — вашего — дома и искать украденного ребенка. Это не тот случай.
— Если они появятся, вы бросите меня на съедение волкам? И это после того, как я лез из кожи вон, чтобы помочь Энни Мэй? Как это называется?
— Не знаю. Может, подозрение — подходящее слово. Но я вас вывела на чистую воду!
— Какие страшные слова! А я собирался пойти завтра в методистскую церковь и сделать некоторые приготовления. Но судя по тому, что вы мне только что сказали, выходит, мне никуда идти не надо?
— Нет. Я имею в виду, да. Я имею в виду… Господи, я совсем запуталась! Я даже не знаю, что я имела в виду! Почему вы постоянно загоняете меня в угол?
— У меня и в мыслях не было ничего подобного, — возразил Джеб. — Я думал, мы придем к какому-нибудь соглашению. Раз не пришли, значит, не пришли. А как наш основной договор, еще действует? Все остается в силе — вы пишете статью при условии, что помогаете мне присматривать за малышкой?
— Да, я хочу придерживаться этого соглашения, но с временным дополнением: я присматриваю за малышкой, а вы помогаете мне ухаживать за Энни Мэй и писать статью.
Он широко улыбнулся и кивнул.
— Вы, виргинцы, как-то странно изъясняетесь, — сказал Джеб, но в его глазах прыгали чертики.
Он повернулся к компьютеру, его пальцы коснулись клавиатуры, и Мэг поняла, что его мысли далеко-далеко. Она наклонилась к нему и нежно поцеловала в кончик носа. Его пальцы летали по клавиатуре. Герцог-сатана сел в свою карету, направляясь… Бог его знает куда. Но тут сверху послышались всхлипывания малышки. Мэг еще раз посмотрела на Джеба и, испытывая угрызения совести, направилась к лестнице.
Джеб поднялся наверх около полуночи. Старый дом скрипел и стонал под порывами ветра. Все его обитатели, кроме самого Джеба, давно крепко спали. Он был слишком взволнован и не мог заснуть. Он включил свет над кроватью и раскрыл книгу, которую никак не мог дочитать вот уже четыре месяца. Как многие писатели, он считал чтение книг других авторов скучным занятием. На каком-то окне большой деревянный ставень был плохо закреплен и стучал, а, судя по всему, приближалась буря.
