Элизабет Лейн - Дачный роман
Через минуту-другую она появилась на пороге с каким-то свертком в руках.
— Подарок, — прошептала она. — Откроете только дома. — Она сунула увесистый сверток в карман его пиджака. Толстая книга карманного формата, понял он, слегка заинтригованный. Может, эта леди участвует в какой-нибудь самообразовательной программе или увлечена некоей восточной религией, мудростью которой жаждет с ним поделиться? Конечно, именно этого ему сейчас и не хватает.
«В сущности, какая разница, — напомнил себе Джефф. — Если книга содержит хоть одно слово из кроссворда под названием «Кэйт Валера», я готов читать ее запоем, от корки до корки».
Очнувшись после подчеркнуто вежливого прощания, он обнаружил, что сидит за рулем, направляясь домой. Перед глазами возникала Кэйт, глядящая на него поверх бокала; Кэйт в его объятиях, теплая, благоухающая духами; Кэйт дрожащая, прильнувшая к нему; Кэйт рассерженная и неприступная, с высоко вздернутым подбородком, со сжатыми в негодовании кулачками. Кэйт. Кэйт!
Черт подери эту женщину! Сегодня ночью ему будет не просто уснуть. Может быть, и хорошо, что Кэйт дала ему что-то почитать.
Что-то. Но что?
Снедаемый внезапно нахлынувшим любопытством, Джефф съехал на обочину. Кэйт не велела ему смотреть до того, как он приедет домой, но сейчас терпение его лопнуло. Джефф вынул из кармана достаточно объемистый сверток, развернул его, поднес к свету и не сумел сдержать удивленного вздоха.
В его руке был «Первоисточник».
Кэйт стояла на пороге темной пустой гостиной. Голова болела, ноги ныли, а в горле застрял ком.
Щеки горели от унижения: в уме она прокручивала события последних двух с небольшим часов. Ее идиотские замечания. Ее яростная защита. Ее душещипательная реакция на поцелуй Джеффа Пэрриша.
Как, как она сумела выставить себя такой полной дурой?
И что только в голову ей пришло — отдать Джеффу эту книгу! Сейчас, должно быть, он хохочет над ней.
А, какая разница! Она не строит никаких планов на мистера Джефферсона Пэрриша III, так стоит ли волноваться?
Какое ей дело до того, что он о ней подумал? Она независимая женщина. Она живет по своим жизненным принципам, устраивающим ее, принимает самостоятельные решения и ни перед кем не обязана отчитываться. И — да, ей нравится такая жизнь!
Кэйт решила лечь в постель и хорошенько выспаться. Но только сделала шаг в спальню, как ей стало так плохо, что она едва смогла устоять на ногах. Бесполезно и дальше не замечать правды. В первый раз за последние годы она встретила мужчину, которого могла бы полюбить. Мужчину, которого могла бы обожать, обожествлять, холить, дразнить и лелеять. И он был вне пределов досягаемости. Их роман оказался всего лишь злой шуткой.
Сраженная отчаянием, Кэйт Валера дошла до постели, упала на подушки и зарыдала в голос, но тут же вскрикнула, услышав истошное мяуканье.
Шипя, как раскаленная сковородка, с подушек пулей слетела Митабель и исчезла в прихожей.
Еще секунду Кэйт дрожала, широко раскрыв глаза в темноте. А когда поняла, что это всего лишь кошка, она начала улыбаться, потом истерически захохотала. Она смеялась до колотья в боку, до тех пор, пока слезы снова не брызнули из глаз и не потекли по щекам.
Постепенно Кэйт успокоилась, и к ней вернулась ясность сознания. По крайней мере, теперь она знает, что Флэннери несла в рюкзаке не кошку, чего она так боялась.
Но если там была не кошка, то что? Джефф сказал, что рюкзак тяжелый…
Озадаченная, Кэйт поднялась с постели и поспешила через холл в комнату дочери.
Сначала она не заметила ничего необычного. Одежда Флэннери валялась повсюду там, где девочка ее снимала. На кушетке были разбросаны блокноты, фломастеры и бумага. Полки над кушеткой…
Да! — поняла Кэйт, предчувствуя ужасное. Да, все любимые книги Флэннери отсутствуют. Братья Гримм, Ханс Кристиан Андерсен, «Волшебник страны Оз», «Хроники Нарнии». Даже «Волшебные стихотворения» Роз Файлеман, любимая книга детства Кэйт, больше не украшали собой полку.
Кэйт застонала. Флэннери тайком пронесла книги в дом Эллен, и, если только мать Джеффа их не застукала, девочки провели весь вечер за чтением запретных сказочных небылиц.
Что ж, значит, как ни странно, теперь их история получит продолжение.
Глава шестая
Кэйт уже сидела за гончарным кругом, когда в мастерскую вошел Джефф. В утреннем свете густые волосы казались блестящими. А серые, стального цвета глаза налиты кровью, и мешки под ними — как после бессонной ночи.
Что ж, всем непросто, констатировала Кэйт. Честно говоря, она и сама спала отнюдь не безмятежным сном.
Сделав над собой усилие, чтобы позабыть про вчерашние поцелуи, она запустила круг быстрее и постаралась сосредоточить все внимание на кувшине. Бесполезно. Стоило ей взглянуть на него, и от ее концентрации не осталось и следа. Рука ее дрогнула, кувшин потерял центровку и сорвался, превратившись в комок вязкой мокрой глины.
— Это из-за меня? — беззаботно поинтересовался Джефф.
— Такое случается. — Кэйт пожала плечами, спиной чувствуя, что он рассматривает ее перепачканные в глине руки, волосы, халат. Еще она гадала, успел ли он обнаружить у дочери запретные сказки. Может, стоит первой сказать о книжках? — А где же Флэннери? — вместо этого спросила она.
— Дети в гостиной. Вместе с кошкой.
Кэйт показалось, она уловила в его тоне раздражение. «Он собирается устроить мне разгон», — решила Кэйт, внутренне готовясь к буре. Несмотря на все благие намерения, у нее так и не повернулся язык сообщить Флэннери, что сказки для ее новой подруги — табу. Может, потому, что Кэйт сама была ошарашена подобным запретом. Контролировать фантазию ребенка — дикость. И если Джефф Пэрриш упрекнет ее в чем-то, она не замедлит ему это сообщить.
— Что-нибудь не так? — начала она первая, видя, что Джефф по-прежнему мрачно молчит.
Его глаза метали молнии.
— Вчера вечером… ты же знала, что делала, не так ли?
— Не понимаю, о чем вы, — заметила Кэйт.
— Черта с два не понимаешь. Я говорю о книге. О той проклятой книге, которую ты сунула мне в карман.
— «Первоисточник»? — Она заморгала, сбитая с толку таким неожиданным поворотом дела. Так, значит, он не нашел книг Флэннери. Значит, это ее глупый импульсивный жест так расстроил его?
— Посмотри на меня! — почти закричал он. — Я развалина! Я не спал всю ночь. Читал твою чертову…
Кэйт не сумела сдержаться. Уголок ее рта дрогнул, и она от души расхохоталась.
Джефф метнул на нее уничтожающий взгляд, затем продолжил исповедь:
