Лина Мерканто - Образец женской логики
Она открыла дверь своим ключом, прошла на кухню, загрузила холодильник и, уже не торопясь, пошла наверх, чтобы прибрать в спальне. Вчера она успела только наспех вытереть пыль и застелить постель. Сегодня предстояло поработать поосновательнее. Ей очень хотелось произвести на Рикардо хорошее впечатление, а то, не дай Бог, найдет ей замену, и прощайте денежки.
Остановившись перед дверью спальни, Цеца потуже затянула на талии фартук, подхватила одной рукой пылесос, другой ведро с тряпками и вошла.
Вошла и замерла на пороге, онемев от изумления. На кровати, крепко обнявшись, спали Рикардо и Виолетта. Смятые простыни и разбросанная по всей комнате одежда красноречиво свидетельствовали о том, что эти двое сегодня ночью не скучали.
О-ля-ля, весело подумала Цеца, а девочка-то зря времени не теряла. Ай да Виолетта, кто бы мог подумать. Она попятилась к двери, наткнулась на ведро, и оно с грохотом покатилось вниз по лестнице.
Рикардо резко вскочил. Он был абсолютно голый, и Цеца невольно залюбовалась его прекрасно сложенным телом.
— Что? Кто здесь?
Виолетта тоже проснулась и изумленно уставилась на Цецу.
— Я… Я… Вот зашла прибраться, — в полном смятении проговорила Цеца. — Я стучала, честное слово. Подумала, что вы ушли.
Все трое еще несколько мгновений смотрели друг на друга. Потом Рикардо вдруг опомнился, сдернул с кровати простыню и накинул на себя. Виолетта весело расхохоталась. В таком наряде он напоминал римского патриция. Цеца тоже не выдержала и закрыла лицо руками, давясь от смеха. Рикардо удивленно переводил глаза с одной на другую, наконец понял, в чем дело, и торжественно поднял руку в приветствии. Цеца аж согнулась пополам, настолько это было комичное зрелище.
— Ладно, дети мои, посмеялись и будет. Лично я умираю от голода. — Он повернулся к Цеце. — Мы сейчас будем готовы. Приготовь, пожалуйста, что-нибудь поесть на всех.
Весело напевая, Цеца расставляла на столе чашки. На плите что-то соблазнительно шкворчало. Посреди стола уже красовался запотевший графин с соком и большая тарелка с тонкими ломтиками ветчины и сыра. Оставалось только нарезать хлеб, и все будет готово.
На кухню вихрем ворвалась Виолетта. На ней была рубашка Рикардо, которая едва доставала до середины бедер. Рукава засучены до локтей, пуговки расстегнуты почти до талии. В волосах еще блестели капельки воды.
— Я, должно быть, похожа на пугало, — сверкая зубами, сказала она. — Мне совершенно нечего надеть. Все осталось дома.
— Не скромничай. На тебя смотреть нельзя спокойно. Вся светишься.
— Цеца, я пропала. — Виолетта опустилась на стул и налила себе сока, расплескав половину по столу. — О Господи, все из рук валится.
Цеца протянула ей губку.
— На, вытри и успокойся.
— Легко сказать. У меня такое чувство, будто я не хожу, а летаю.
— Смотри не залети.
— Что ты имеешь в виду?
— Беременность. Тебе разве мама не рассказывала, что детей не всегда аист приносит?
— Еще бы. Ведь я именно так и появилась на свет. Дитя безумного и страстного курортного романа.
— Ну и ну. А ты мне ничего об этом не рассказывала.
— Я тебе много чего еще не рассказывала. Поговорим как-нибудь, — пообещала Виолетта и добавила: — А насчет этого не волнуйся. Я уже давно принимаю таблетки.
— Давно-о-о? — удивленно протянула Цеца. — Так это не первый раз?
— Можно сказать, что первый. Все остальное не в счет.
— А кто же был первый? — с любопытством осведомилась Цеца.
Виолетта понизила голос.
— Первый и до сегодняшней ночи единственный. Учитель физкультуры в школе. — Виолетта хихикнула. — Он нам казался таким мужественным и сексуальным. Цветущая гора мышц. Все девчонки просто тащились от него.
Виолетта залпом выпила сок и принялась намазывать маслом хлеб.
— Ну и?
— Ну мы и поспорили, кому он достанется. Выпало мне. Дурацкий такой спор. Мне тогда было шестнадцать лет. Знаешь, как это бывает. Любопытство замучило. Я была чуть ли не единственной девственницей в классе и очень хотелось доказать себе и другим, что не лыком шита.
— И как это было?
— Паршиво. Я его попросила остаться после уроков и научить меня лазать по канату. Я и правда не умела. Подсаживал он меня на канат, подсаживал и распалился не на шутку, хоть беги. И прямо на мате под этим самым канатом… О-о-й, вспомнить стыдно.
Виолетта в шутливом ужасе закрыла лицо руками.
— А кончилось все очень смешно. Он как понял, что я еще девушка, то есть только что ею была, так и сдулся весь. Поверишь ли, на коленях ползал, умолял, чтобы никому не рассказывала. Мол, выгонят его со скандалом, конец карьере и все такое. Я все хотела у него спросить, о чем он раньше-то думал, но не стала. Сама, в общем, была виновата.
— Жалеешь?
— Нет, ведь тогда все обошлось. А может, и жалею немного. С Рикардо все было бы совершенно иначе. А тот парень привил мне стойкий иммунитет против секса.
Девушки звонко рассмеялись.
— Но Рикардо, я вижу, тебя полностью излечил.
— Более чем. — Виолетта помолчала и таинственно прошептала — Я становлюсь нимфоманкой.
— О чем это вы тут шушукаетесь? — спросил, входя, Рикардо. Он только что побрился, по кухне распространился аромат дорогого одеколона. Мокрые волосы были зачесаны назад. Рубашка распахнулась, обнажив смуглую, мускулистую грудь.
— Что я тебе говорила? — Виолетта встала и подошла к Рикардо. Ее руки скользнули под рубашку, головка прижалась к его груди. — Ммм, — пропела она мечтательно и глубоко вдохнула его запах.
— Ребята, — простонала Цеца. — Помилосердствуйте. Я же тоже человек.
Рикардо поцеловал Виолетту в макушку.
— Она права. Будем гуманны.
Он обнял Виолетту за плечи, и они подошли к столу.
— Какая красота. Я голоден как волк.
Все трое уселись за стол и принялись за завтрак. Еда исчезала с устрашающей быстротой.
— Кстати, Цеца, — проговорил Рикардо, разделавшись с яичницей. — Далеко ли отсюда до мыса Калиакрия?
— Что-то около часа езды, а что?
— Я хочу съездить туда завтра. Там был грандиозный морской бой в конце восемнадцатого века. Надо посмотреть это место.
— У тебя есть карта?
— Конечно.
— Давай ее сюда. Я покажу, как лучше добраться.
— Ты возьмешь меня с собой? — спросила Виолетта, глядя на него сияющими глазами.
— Если ты захочешь.
— Конечно, захочу. Я там еще не была, а с тобой тем более.
— Решено, едем. Но придется встать пораньше.
— Значит, сегодня я ночую у Цецы, — лукаво произнесла Виолетта.
Рикардо улыбнулся, иронически прищурив глаза.
