Кэтрин Джордж - Завоевание твердыни
Садясь за небольшой кухонный стол, Патрик одобрительно потянул носом:
— Пахнет аппетитно.
Эстер достала из духовки блюдо и поставила на стол. Затем села и положила гостю благоухающей курятины.
— Извини, что без первого блюда. Не успела приготовить.
— Эстер, — напомнил ей Патрик, — я пришел сюда ради удовольствия видеть тебя, а… — тут он попробовал курицу, — а ведь вкусно. Просто пальчики оближешь.
За едой они беседовали на разные темы, обсудили свои литературные предпочтения.
— Кстати, о литературе, — сказал Патрик, принимая вторую порцию курицы, — ты уже успела заглянуть в книгу?
— Конечно, нет, — ответила Эстер. — Хотя и собиралась. Но весь вечер занималась готовкой и не успела.
— Все-таки мне нужно было пригласить тебя куда-нибудь, — озабоченно нахмурился Патрик. — Ты ведь так занята, Эстер. И о чем я думал, когда ты сказала, что займешься ужином сама!
— Я привыкла к этому, когда был жив Ричард, — быстро возразила она. — Ричард любил поесть. Кстати, это он научил меня готовить.
— Это один из ето рецептов? — спросил Патрик.
— Нет, что ты! Он любил жареное мясо, пирог с мясной начинкой и все в таком же духе. И Ричард терпеть не мог чеснок. Надеюсь, ты нормально к нему относишься? Этот рецепт я узнала на днях из телепередачи. — Эстер улыбнулась. — Ты — моя подопытная свинка, потому что я еще ни разу не готовила курицу по этому рецепту. Глаза Патрика засветились.
— Я вовсе не возражаю против чеснока. И вообще, можешь ставить на мне эксперименты, когда тебе угодно.
— А ты не боишься, Патрик? В другой раз это может оказаться что-нибудь несъедобное. — Эстер убрала тарелки и нагнулась к печи, чтобы вынуть яблочный пирог.
— Главное, чтобы был этот «другой раз», а риска я не боюсь, — сказал Патрик, глядя ей прямо в глаза, когда она вернулась за стол.
Гораздо более довольная его словами, чем хотела это показать, Эстер принялась раскладывать пирог.
— Он получается вкуснее с яичным кремом, но время не позволяло, — с озабоченным видом пояснила она. Ей было хорошо. В ее нынешней жизни хватает одиноких ужинов, а сейчас ей так приятно, даже больше, чем приятно, ужинать с Патриком Хэзердом.
— Пирог само совершенство, — пробормотал Патрик с полным ртом. — Неважно, что в нем за крем. Только не говори мне, что этот пирог ты готовишь тоже в первый раз.
— Нет. Я его пекла много раз. Это любимый пирог Роберта.
— Роберта?
— Моего свекра.
— Ах да. — Патрик отложил вилку в сторону. В его глазах был вызов. — Но ты ведь не готовишь для других своих воздыхателей?
— Воздыхатели! Какое смешное слово.
— Зато верное. Все, что им остается, — это лишь вздыхать по тебе.
— Может, большего им и не надо?
— А может, они ждут, когда ты перестанешь оплакивать своего покойного мужа?
Эстер смерила его взглядом.
— Решил говорить напрямую, да?
— Правда может причинить боль, но иногда это необходимо.
— А ты всегда говоришь только правду?
Патрик пожал плечами.
— Стараюсь. Ненавижу обман. Заодно могу похвалить Алисию — она с самого начала не скрывала правды о своих чувствах к Джею Бенедикту.
— Я рада за Алисию, — сказала Эстер, втайне чувствуя раздражение. — Еще пирога?
Патрик усмехнулся:
— Да, пожалуйста.
После ужина Патрик хотел помочь Эстер мыть посуду, но она твердо отказала ему.
— Спасибо, не надо. Вымою после того, как ты уйдешь. — Она улыбнулась. — Я не позволяю гостям мыть посуду.
— Я думал, ты никого к себе не приглашаешь.
— Я имею в виду Роберта, Дэвида с Тэлли и моих подружек, которых я приглашаю иногда поболтать и поесть спагетти. — Эстер махнула рукой в сторону гостиной. — Располагайся, а я пока приготовлю кофе; предупреждаю, у меня только лишь растворимый.
Когда кофе был выпит, Патрик повернулся к Эстер:
— Ну что же, не будем дольше откладывать. Давай займемся книжкой. Ты читай, а я буду слушать.
Эстер уютно устроилась, свернувшись, в своем любимом кресле у камина и достала очки с маленького столика рядом, заваленного книгами.
Патрик откинулся на диван.
— Госпожа Правосудие, — пошутил он.
— Точно. Ты готов?
— Да, — нежно произнес он. — Я слушаю.
Эстер строго взглянула на него, но Патрик обезоруживающе улыбнулся, и она начала читать.
Выяснилось, что Лонг-Уайватс был построен в середине шестнадцатого века в стиле, характерном для данной местности, который автор описывал во всех подробностях. Первым владельцем дома был торговец мануфактурой. И в дальнейшем, вплоть до середины правления королевы Виктории, домом владели его потомки. Затем дом купил богатый фабрикант. Его вдовая дочь Грейс Латимер, унаследовавшая все семейное богатство, жила в этом доме до конца своих дней, одна, и умерла в 1980 году. С тех пор дом сменил нескольких владельцев.
Они молча посмотрели друг на друга.
— Почему… — осторожно начала Эстер, — почему дом сменил так много владельцев?
— Твой друг Дэн Реймонд сказал, что большинству обитателей он казался слишком уединенным, — пожал плечами Патрик. — Мне не довелось повстречаться с людьми, продавшими его. Они живут в Лондоне и приобрели Лонг-Уайватс для выездов на выходные дни. Но, едва успев отремонтировать кухню и ванную, они снова передали дом агенту для продажи. По-моему, он пустовал больше года.
— На мой взгляд, это место должно нравиться — такое тихое, удаленное от людской суматохи и всего прочего, — сказала Эстер, снимая очки. Она вопросительно посмотрела на Патрика. — Может, им казалось, что в доме живут привидения? И ты, и я чувствуем здесь что-то такое…
Патрик кивнул.
— Чувствуем, да. Но миссис Латимер не бродит ночами по дому, рыдая о погибшем на войне муже, уж поверь мне. По крайней мере, я не слышал.
— Может, ты пришелся ей больше по вкусу, чем другие жильцы.
Патрик с улыбкой покачал головой:
— Сомневаюсь. Но если это так, то ей, наверное, понравилась и ты.
Эстер поежилась и снова заглянула в книжку.
— Я думала, здесь будет больше подробностей. А твой Уилф знает что-нибудь о миссис Латимер?
— Представляешь, мне даже в голову не пришло спросить! Дэн Реймонд сказал только, что она все эти годы жила одна, со служанкой и человеком, помогавшим ухаживать за садом. Сад был, кажется, единственным интересом в ее жизни. — Патрик смотрел Эстер прямо в глаза. — Может быть, сад был тем лекарством, которое спасало миссис Латимер от одиночества?
Эстер кивнула.
— Она так и не вышла больше замуж. Странно. Она была молода, да и богата, судя по тому, что написано в книге.
