Аннет Бродрик - Горячий след желания
Ответ приходил сам собой: он действительно влюбился, и на этот раз серьезно. Эта поездка в Нью-Йорк должна была хоть немного отрезвить его. Иначе он просто не мог заниматься своими делами и жить своей жизнью.
После душа он еще долго лежал в кровати с открытыми глазами, слепо уставившись в потолок. Что он делает в Нью-Йорке, интересно?
И он дал себе обещание, что скоро вернется на ранчо. Но не раньше, чем проведет с Джанин еще один потрясающий день.
Следующим утром Джанин подъехала к отелю, в котором остановился Джордан. Он встречал ее у дверей, улыбаясь. Девушка улыбнулась в ответ. Он выглядел таким привлекательным в своих джинсах и ковбойской рубашке.
Шагнув к ней, он сел в машину. Осмотрелся и оценил: ее любимый цвет был красным, да и модель машины — чисто женская.
— Я так и знал, что ты предпочитаешь что-нибудь в этом духе. В Техасе таких машин точно не увидишь. Непрактичная модель.
Джанин тронулась с места, и они влились в общий поток. Сегодня она надела джинсы цвета хаки и изумрудно-зеленую рубашку, на голове красовался легкий шифоновый шарфик.
— Я бы и сама не рискнула на этой машине поехать в Техас. Все равно никто не оценит. — И она мельком взглянула на него. — Я взяла с собой поесть на случай, если проголодаемся.
— Ну, насчет меня можешь не волноваться. Я с утра прилично подзаправился. Заказал настоящий полноценный обед, — он тоже одарил ее бодрым взглядом. — А ты выглядишь сегодня просто восхитительно.
Она улыбнулась.
— Да, сегодня отличный день, и настроение у меня под стать. Правда, учитывая такую чудную погоду, день лучше провести за городом, потому что в городе настоящее пекло. Асфальт плавится.
Оказавшись за чертой города, они выехали на уже более свободную автостраду. Джордан задавал разные вопросы о местных районах, мимо которых они проезжали.
Был уже полдень, когда они приехали к ее родителям.
Джордан с интересом осмотрел ее семейный дом и двор. Обойдя кругом, они пошли к конюшне.
— Предупреждаю, у нас по сравнению с вами мало лошадей.
Они заглянули к каждой лошади. И каждая ожидала, когда ее погладят и похлопают по шее. Тут уж Джордан оказался в своей среде. Он подошел к каждой лошади, погладил ее, пошептал что-то ласковое.
— Я и не ожидал, что вы содержите целое ранчо, — улыбнулся он. Кивнул в сторону лошадей. — Кажется, кто-то приучил их к сладкому.
Джанин рассмеялась.
— Это я, ты угадал, — открыв сумочку, она вынула несколько морковок. — Ну, это такая малость, зато они тебя за это так любят.
Он улыбнулся.
— Если бы я так баловал своих, никогда не смог бы их продать.
— Хочешь прокатиться?
Он изогнул бровь.
— Я не взял с собой мое любимое седло.
Она расхохоталась.
— Да ладно. Думаю, ты справишься отлично и с этими.
Мужчина пошел к выходу и посмотрел в сторону ее дома. Повернувшись, спросил:
— А твои родители в курсе, что мы здесь?
— Возможно, — бросила она, открывая стойло и выводя двух лошадок. — Они же видели машину.
— А ты сказала, что ты не одна?
Остановившись, она в удивлении уставилась на него.
— Нет. Это не имеет значения. Им все равно, кто со мной.
Джордан помог ей седлать лошадей. Действительно, он умело справлялся с любыми седлами, как она и думала.
Найдя тропинку, ведущую в сторону леса, они отправились по ней. Вскоре дорожка свернула вправо, и тут они увидели еще одного всадника. Мужчина, заметив их, остановился.
— Джанин? Вот сюрприз. Твоя мать не говорила, что ты приедешь на эти выходные. — Тут его взгляд перешел на Джордана.
— Джордан, рада представить тебе нашего соседа, Мартина Краузе. Марти, это Джордан Креншоу.
Джордан пустил лошадь вперед, и мужчины пожали друг другу руки.
— Привет.
Мартин наклонился вперед.
— Вы живете где-нибудь здесь, Джордан?
— Нет. Я из Техаса.
Мартин стрельнул взглядом в Джанин.
— Техас. А разве ты только что не оттуда?
— Да. И моя подруга Линдсей как раз замужем за одним из Креншоу.
— Ага, — Мартин внимательно посмотрел на них. — Вы надолго сюда?
И хотя он смотрел на Джордана, ответила Джанин:
— Мы заехали сюда на один день. Хотела показать Джордану, где я выросла. Я же была у него на ранчо. — Джанин взглянула на часы. — Надо бы возвращаться. Уже почти обеденное время. Приятно было увидеться, Марти. Передавай привет Луизе.
— Обязательно. — И он обернулся к Джордану: — Желаю хорошо провести у нас время.
— Непременно. Приятно было познакомиться.
Джордан молчал до самой конюшни.
— Луиза — его жена? — наконец спросил он.
— Сестра. Вообще-то мы больше общаемся с ней, чем с ним.
— Понятно, — Джордан почему-то замолчал.
— Мы всего лишь добрые соседи, больше ничего, — пробормотала она.
— Это тебе так кажется. Я же видел, как парень понурился, когда увидел рядом с тобой меня.
— Ну и воображение у тебя! — И с этими словами Джанин направила лошадь в конюшню.
Потом они прошли к ней в дом, который по размерам напомнил Джордану настоящую гостиницу.
— Хэлло, — позвала Джанин, — есть тут кто-нибудь?
Пройдя через весь холл, они вышли в комнату-оранжерею с тремя высокими окнами. Им навстречу из кресла поднялась пожилая копия Джанин, ее мать.
— Привет, дорогая. Если бы я знала, что ты собираешься приехать… — тут она оборвала себя на полуслове, заметив за спиной дочери Джордана.
— Мам, это Джордан Креншоу. Я говорила тебе о нем.
Мать Джанин улыбнулась и подошла к мужчине.
— Вообще-то я не только ее мать, я еще — Сьюзан Уайт, — и она протянула руку.
Джордан заметил, как холодна она была, несмотря на все ее внешне вежливые манеры. Эта женщина ясно давала ему понять: ты не наш. Он уже не раз слышал этот тон, сталкивался с подобным обращением.
— У вас замечательный дом, миссис Уайт.
— Пожалуйста, зовите меня просто Сьюзан. Джанин упоминала, что она гостила у вас на ранчо. Эти детишки так некстати заболели, — проговорила мать Джанин и повернулась к дочери: — Вы уже обедали?
— Мы по дороге перекусили.
— О, в таком случае предлагаю вам пообедать по-настоящему. Сегодня у нас отличный куриный салат, наш любимый. Твой отец играет в гольф, как всегда, впрочем. Дома он будет ближе к вечеру.
— Мы только что катались верхом, так что с радостью к тебе присоединимся, вот только умоемся.
— Конечно. А я как раз сообщу Грейс, что вы здесь.
Сьюзан снова улыбнулась Джордану и вышла.
— Очень приятная женщина, — сказал он.
Джанин повернулась к нему и скрестила руки.
