Аннет Бродрик - Горячий след желания
Она рассмеялась.
— Что-то я в этом сомневаюсь.
Еще одна долгая пауза. Наконец Джордан сказал:
— Хотел бы я знать, что ты делаешь этим вечером.
Весьма смущенная, она ответила:
— Да ничего особенного. А что?
— Я собирался предложить тебе сходить куда-нибудь поужинать.
— Ты — здесь?! — выкрикнула она. Господи, Джордан был здесь! — То есть… Ну да, я бы сходила.
— Не знаю здешнего образа жизни, — проговорил он, как будто оказался в чужой незнакомой стране. — И еще… Во сколько обычно ужинают?
— Насчет остальных не знаю, а вот я обычно ужинаю в семь тридцать или около того.
— Ладно, заберу тебя в семь. Увидимся, — сказал он и окончил разговор.
Джанин долго сидела, разинув рот и слушая гудки в трубке, пока решила наконец ее положить.
За то время, пока Джордан ехал к ней, она успела переодеться три раза и, все недовольная своим обликом, бросала одежду на кровать. Наконец выбрала нечто подходящее к случаю и вышла.
Джордан стоял у дверцы такси. На нем были брюки ковбойского стиля — настоящий мужчина! К тому же в Нью-Йорке его загар смотрелся необычно и был заметен куда больше, чем там, в Техасе.
Завидев ее, он сверкнул белозубой улыбкой.
— Привет! Отлично выглядишь!
От него шло такое тепло! Или это ее бросило в жар от одного его взгляда?
— Я тоже рада тебя видеть, Джордан, — сказала она, протягивая руку для пожатия.
Правда, вместо того чтобы пожать руку, он поднес ее к губам. Как галантно!
— Такси к вашим услугам, — проговорил он. — Не обидишься, если я еще раз скажу, как ты чудесно выглядишь?
Джанин вспыхнула.
— Не обижусь, но… Ты уверен, что это ты, Джордан? Может, это какая-то злая шутка, и это не ты?
Он как будто испугался.
— С чего ты взяла?
— Да просто Джордан так никогда со мной себя не вел. Он просто выносил с трудом, когда я находилась рядом.
— Просто, когда я был помолвлен с Синди, я злился на себя и никак не мог понять, что же это со мной происходит. Вот и на тебя заодно злился. Ты же меня так возбуждала, когда была рядом…
— Даже и не думала тебя возбуждать! — фыркнула она и отвернулась.
Он потянулся к ней и взял ее руку.
— А когда ты уехала, я остался один и тут вдруг понял, как плохо мне без тебя. Единственным выходом было ехать к тебе, в Нью-Йорк. И вот я здесь.
Она отвела взгляд: ей не верилось, что все это происходит на самом деле. Его глаза были такими пронзительно-синими и так ярко горели, что она вся вспыхнула и отвернулась.
Наконец Джордан сказал:
— Я бы с удовольствием провел с тобой время… в каком-нибудь ресторане. Похоже, это будет самым лучшим в нашей ситуации. Как думаешь?
Домой к ней они приехали довольно поздно. Выйдя из такси, Джордан спросил:
— Могу я заглянуть к тебе на минутку?
Джанин замялась.
— Ну, у меня не так интересно дома, не такие уж большие апартаменты. Я же знаю, вы, техасцы, любите просторы.
Он с подозрением уставился на нее:
— А ты уверена, что меня интересует твоя квартира и обстановка в ней?
Она покраснела.
— Ну… не знаю. Ладно, проходи.
И она повела его к себе, достала ключи, стала открывать дверь квартиры.
— Не слишком много замков и ключей для одной квартиры?
— Городское жилище — не чета вашему ранчо. Я же говорила: у нас совсем иной образ жизни.
Он кивнул, проходя в прихожую.
— Действительно. Я никогда бы не подумал запирать свой дом… Не от кого.
— Еще бы — у вас на мили кругом никого не встретишь! А тут, — и она повела рукой в сторону окон, выходящих на улицу.
Он прошел к окну и глянул вниз.
— Вечная суета, толкотня и шум, — задумчиво заметил он, потом вдруг перевел взгляд на нее, словно никогда прежде не видел. — Мне кажется, я забыл, какая ты красивая.
Джанин от неожиданности покраснела.
— Спасибо, — еле слышно прошептала она.
Оказавшись так близко друг к другу, они слились в нежном поцелуе, сгорая в объятиях, и не было мига слаще. Мига, когда бешено забились сердца. Джанин слегка отодвинулась, прервав поцелуй, и улыбнулась.
— Будешь кофе?
Уронив руки, он виновато улыбнулся:
— Прости, я опять… Но если бы ты знала, как трудно тебя не коснуться. Весь вечер хотел это сделать.
Ну что можно было на это сказать? Она машинально взглянула на часы.
Он встряхнулся и тоже посмотрел на часы.
— Господи, так поздно?
— На час позже твоего времени в Техасе, — уточнила она.
— Нет, нет, я и не думал напрашиваться на ночь, — виновато поднял он руки. — Спокойной ночи, Джанин.
На этот раз его поцелуй в щечку был легким, словно бабочка, и ничем не напоминал предыдущий, полный страсти и любви.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Джанин прижалась к нему, словно ища спасения. Настал апофеоз вечера, словно все предыдущее было лишь прелюдией к главному.
Джордан распустил ее волосы, которые волнами рассыпались по плечам, и пропустил этот шелк сквозь свои пальцы. Губы ее были влажными и припухли, глаза сверкали. Ничего он не хотел с такой силой, как взять ее на руки и отнести в постель. Это желание ошеломило его самого настолько, что он даже отступил на шаг.
Справившись с дыханием, он выговорил:
— Если я не уйду сейчас же, я уже не смогу уйти.
Джанин улыбнулась и провела пальцем по его щеке, оставив на ней горячий след желания.
— Ну… тогда спокойной ночи. Увидимся утром, — и она ступила назад.
Казалось, он никогда еще не был так возбужден.
— Господи, чувствую себя как подросток, не умеющий справляться со своими желаниями, — и с этими словами Джордан пулей вылетел из ее квартиры.
— Может, тебе такси вызвать? — прокричала ему вслед Джанни, опомнившись.
— Не надо. Пройдусь лучше. Немного протрезвею заодно, — отозвался он и пропал.
Джанин закрыла дверь.
Прислонившись к стенке, она едва стояла — колени дрожали так сильно, как никогда. Добравшись до кресла, она упала в него и помотала головой. Немного остыв от поцелуя, Джанин наконец легла спать.
Сны ее были связаны только с Джорданом.
Быстрая ходьба всегда остужала Джордана. Как и в этот раз. Выбившись из сил, он остановил такси и благополучно доехал до отеля. И первым делом пошел в душ.
Помнится, последние дни он провел, убеждая себя в том, что эта женщина ему не нужна, что она ему не подходит. Он уже не в первый раз влюбляется в городскую. Опять хочется проблем?
Ответ приходил сам собой: он действительно влюбился, и на этот раз серьезно. Эта поездка в Нью-Йорк должна была хоть немного отрезвить его. Иначе он просто не мог заниматься своими делами и жить своей жизнью.
