Марианна Лесли - Командировка в Шотландию
Что же делать? Никто не придет ей на выручку. Надо как-то выбираться самой.
И без того плотный туман еще больше сгущался, и вот уже в футе от бампера не было видно ни зги. Ей ничего не оставалось, как положиться на свою интуицию и медленно продвигаться вперед. У нее, конечно, была карта, но она бы помогла, если бы Виктория знала, в каком месте в данный момент находится. Выехав на неизвестно откуда взявшийся перекресток, она наугад свернула направо, понадеявшись на удачу. Если она будет сохранять спокойствие и не поддастся панике, убеждала себя Виктория, у нее есть шанс благополучно добраться до гостиницы.
Господи, взмолилась она, сделай так, чтобы Роберт каким-то образом узнал, что я заблудилась, и спас меня!
Промучившись еще около часа, Виктория поняла, что ей становится все труднее сохранять спокойствие и не поддаваться панике. У нее создалось впечатление, что она ездит по кругу, а туман становился еще плотнее и непрогляднее. От напряжения и холода ее стало знобить, она боялась застрять тут на всю ночь. Влага пробиралась сквозь закрытые стекла и заползала под одежду. Не хватало ей еще только замерзнуть до смерти!
Виктория проклинала себя на чем свет стоит. Она ведь даже в гостинице не сказала, куда отправляется. И проклятый телефон не работает!
Виктория сделала несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться, и попыталась взять себя в руки. Ничего, повторяла она, ничего, когда-нибудь же этот туман рассеется. Ведь не будет же он длиться вечно. И в конце концов ее отсутствие обнаружат и начнут искать.
Едва от этой мысли она немного успокоилась и чуть-чуть расслабилась, как вдруг откуда ни возьмись из густого ползучего тумана прямо перед машиной метнулось что-то темное с неразличимыми очертаниями. Не успела она нажать ногой на тормоз, как раздался отвратительный звук удара. Она сбила кого-то!
Виктории показалось, что сердце остановилось. Во рту пересохло, ноги и руки моментально стали ватными.
– О нет, только не это! – простонала она.
Это явно был не какой-то неодушевленный предмет, а что-то живое, точнее кто-то. Она поняла это инстинктивно. Кто-то живой, из плоти и крови. Во внезапно надвинувшейся на нее зловещей тишине Виктория уронила голову на руль, желудок свело судорогой, и ей с трудом удалось подавить подступающую тошноту. Кто бы это ни был, она, судя по всему, совершила убийство.
На подгибающихся ногах Виктория вылезла из машины и заставила себя пойти посмотреть, кого она сбила. Обезумевшим взглядом она обшаривала туман. От страшных предчувствий в голове все смешалось.
Наконец, разглядев, кого сбила, Виктория невольно вскрикнула, отчасти от облегчения, отчасти от отчаяния и жгучего чувства сожаления. Она опустилась на колени и стала осторожно ощупывать лежащего.
Нет, она сбила не человека. Но от вида изящного, грациозного тела, лежащего на дороге, сердце у нее защемило от боли. Благородный олень. Прекраснейшее из животных. Она сбила оленя.
Все напряжение последних двух часов прорвалось лавиной горьких слез, хлынувших из глаз. Убить такое создание! Это явилось для Виктории последней каплей. Какой ужас! Какой позор! Ненавидя и проклиная себя, она коснулась пальцами теплого, замшевого на ощупь уха, и слезы бессилия лились и лились по ее щекам.
– Прости меня, прости. Мне так жаль, – шептала она.
В конце концов слезы иссякли, оставив в душе черную пустоту. Что толку теперь от ее слез и сожалений. Бедное создание погибло. Она лишила его жизни.
– Черт возьми, мисс Стоун! Что вы там делаете? – прогремел совсем рядом знакомый голос, а через секунду прямо перед ней из тумана возник и сам Роберт Шеридан.
Огромное облегчение и радость от его появления тут же затмило чувство стыда перед ним за содеянное.
Он возвышался над ней, разглядывая несчастное, залитое слезами лицо. Заметив неподвижное тело оленя на дороге, Роберт выругался сквозь стиснутые зубы и присел рядом на корточки.
– Дайте мне посмотреть. – Он склонился над животным, уверенной рукой провел по боку и чуть надавил на грудь, потом без всякого выражения взглянул на Викторию. – Сердце бьется. Он жив.
И словно в подтверждение этих слов олень дернулся, открыл темный влажный глаз и посмотрел на Роберта. В тот же миг ледяной панцирь, прочно сковавший сердце Виктории, растаял, смытый теплой волной облегчения.
– О слава богу! – выдохнула она дрожащим от счастья голосом. – Я не убила его! Он жив! Как полагаете, с ним ничего страшного?
А Роберт между тем уже помогал оленю подняться, потом быстро и ловко проверил конечности и грудную клетку на предмет переломов или сильных ушибов.
– Вероятно, вы просто сильно толкнули его, – констатировал он, искоса взглянув на Викторию. – В таком тумане вы не могли ехать быстро.
– Что вы! Я плелась как черепаха, – отозвалась она. – Олень выскочил прямо на машину, да так неожиданно, что я не успела затормозить.
– Видимо, он тоже, как и вы, заблудился. – Бросив на нее осуждающий взгляд, Роберт с удивительной для такого крупного мужчины нежностью подвел оленя к краю дороги и там отпустил. Олень немного помедлил, огляделся по сторонам и понесся прочь, в тот же миг скрывшись в густом тумане.
Мужчина и женщина молча смотрели вслед оленю.
– Теперь с ним все будет хорошо, – произнес Роберт с теплотой в голосе. – Он вернется в свое стадо.
Однако, когда ее спаситель повернулся к ней, на лице его не осталось и следа того тепла, которое только что так явственно прозвучало.
– Итак, – жестко бросил он, сурово и осуждающе глядя на нее, – может быть, вы объясните мне хотя бы в награду за то, что я примчался сюда ради вашего спасения, какой дьявол в вас вселился?! Какого рожна вы не послушались меня, когда я советовал вам далеко не уезжать?! Вы что, считаете себя умнее всех?! – гремел он. – И какого черта не позвонили?! Что за глупая самонадеянность?!
Он был ужасно зол, прямо в бешенстве и, безусловно, имел на это право, но Виктория не привыкла, чтобы на нее так кричали. В ней взыграл дух противоречия.
– Ну, во-первых, я пыталась позвонить вам, но телефон не работает, видимо из-за тумана. А во-вторых, я, конечно, крайне благодарна вам за то, что пришли мне на выручку, но в конце концов я бы справилась и сама рано или поздно.
– Глупая женщина! – процедил он сквозь стиснутые зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не обрушить на нее всю силу своего гнева. – Да вы же запросто могли свалиться в овраг или врезаться в дерево. А если даже и нет, то неизвестно, сколько бы вы тут проторчали. Такие туманы могут длиться по нескольку дней.
Он был прав. Виктория внутренне поежилась. Такая перспектива, безусловно, не прельщала ее.
