Долли Нейл - У любви свои законы
— Вы так молоды. Почему?.. Господи, я все время забываю об этом…
Наконец Эвелин удалось вырваться, и она помчалась прочь, как бабочка от пламени. Ее неодолимо влекло к этому мужчине, но в то же время она страшилась того, что может случиться, если оказаться слишком близко к нему.
Марк догнал ее и преградил дорогу. Не понимая, что делает, Эвелин шагнула вперед и положила руки ему на грудь.
Тэлворт что-то хрипло простонал, не сводя взгляда с ее лица.
У Эвелин закружилась голова. Как в полусне, девушка видела приближающиеся синие глаза. Когда они закрыли собой весь мир, Эвелин почувствовала, как губы Марка нежно приникли к ее губам, и она провалилась в бездну. Я влюблена.
Не может быть. Только не в этого мужчину. Тэлворт их враг, и ему нельзя доверять. Он может причинить ей боль. Она, наверное, сошла с ума. Эвелин открыла глаза. Вокруг все кружилось. Она попятилась и, собрав волю в кулак, сказала ровным голосом:
— Я хочу, чтобы впредь вы ко мне не прикасались.
Тэлворт, потрясенный не меньше Эвелин, словно превратился в соляной столб, и вряд ли до него дошел смысл сказанного.
Эвелин побежала к дому. Хотелось уединиться, выплакать свалившееся на нее горе. Почему она влюбилась в человека, отобравшего у деда фирму?
Если Тимоти догадается о ее чувстве, то решит, что внучка предала его. И никогда не простит.
Она услышала сзади быстрые шаги. Эвелин почувствовала себя маленькой и беспомощной, как мышка, за которой гонится беспощадный огромный кот.
Хотелось закричать, но она сдержалась. Пробежав несколько шагов, девушка поскользнулась и попыталась удержаться за куст, но упала прямо на голые ветки.
Преследователь подбежал к ней.
— Вы ушиблись?
Он взял ее за подбородок и заглянул в лицо.
— Нет, — шепнула Эвелин и опустила ресницы, не в силах выдержать этот взгляд. Всем телом она чувствовала близость Марка, и губы еще помнили его поцелуй.
— Простите, если я вас напугал.
Тэлворт помог ей подняться, и от нового прикосновения девушка затрепетала. Сухо поблагодарив, она зашагала к дому. Марк молча последовал за ней.
Эвелин захотелось что-то сказать. Все равно что.
— Почему вы выбрали карьеру бизнесмена?
Как только слова слетели с губ, она почувствовала, что готова провалиться сквозь землю. Идиотский вопрос!
— Я не выбирал, — просто ответил Тэлворт. — Все получилось случайно. Я работал бухгалтером и изучал юриспруденцию. После встречи с удивительным человеком по имени Дуглас Крайтон начал заниматься банковским делом. Он уговорил меня попробовать свои силы у него в банке. Так я овладел несколькими специальностями. Мне очень повезло, я встречал нужных людей в нужное время. — Марк помолчал. — Жизнь иногда поразительным образом пытается возместить прежние трудности или неудачи.
— Вот как?
— В молодости я даже не представлял, что меня ждет впереди… Если бы кто-то рассказал мне об этом, я бы не поверил. Например, что у меня будет такой дом… До сих пор я себя спрашиваю, может, мне все снится? Неужели это поместье принадлежит мне?! Если бы все знать наперед…
Эвелин осторожно спросила:
— Вы были бедны?
Он горько рассмеялся.
— Беден?! Это не то слово. Прошлое иногда возвращается ко мне как кошмар… Когда я расстроен или волнуюсь… Я возвращаюсь в детство во сне, и это ужасно! Моя жизнь напоминала ад. В десять лет пришлось пойти работать. Я трудился от зари до зари и делил ночью тесную хибарку с восьмью людьми.
У воспитанницы швейцарского пансиона широко раскрылись глаза. Тэлворт вдруг остановился и с ужасом посмотрел на нее.
— Я не рассказывал об этом никому на свете, — пробормотал он. Восковое лицо постепенно стало багровым.
Эвелин не сводила с него взгляда, и в ее зеленых глазах отражалась боль, пока все только что услышанное прокручивалось в голове. Где же Марк жил, если у него было такое трудное детство и пришлось так рано начать работать?
Исповедовавшийся сердито провел рукой по темным густым волосам.
— Сам не пойму, почему я все рассказал вам. Интересно, понимаете ли вы… Я вручил оружие, с помощью которого вы при желании сможете меня уничтожить. Все, кто составляет сейчас мое окружение, родились с серебряными ложками во рту. Они посещали одни и те же престижные школы, над их произношением потрудились в Кембридже и Оксфорде. Их семьи общаются испокон веков. Они образуют тесный клан и принимают только себе подобных, ибо только им доверяют. Если они узнают о моем прошлом, сразу поймут, что я не принадлежу к их кругу. Что я — пришелец в их уютном мирке, как инопланетянин. Свора снобов накинется на меня и разорвет на кусочки. Если захотите погубить империю Тэлворта, достаточно повторить кому-нибудь то, что я сейчас рассказал вам.
5
Следующее утро Марк и Эвелин провели в оранжерее, где расставили мольберты. В помещении оказалось немного цветов — больше комнатные растения в горшках. Среди них — нарциссы и гиацинты, папоротники, апельсиновое деревце в кадке и дикий виноград. Эвелин представила, как летом виноград оплетает стены и даже стеклянную крышу.
Художники расположились в центре оранжереи. Оба писали натюрморт — апельсины и лимоны в гладкой синей чаше, покрытой глазурью. Фоном служила большая раскрытая книга.
Марк подошел посмотреть, как идут дела у Эвелин. Он полуобнял ученицу и быстрыми, четкими движениями исправил ошибки.
— Может, так лучше?
— Понимаю, спасибо, — низким голосом поблагодарила художница. Она ощущала тепло его сильного тела, к которому хотелось прижаться и погрузиться в мягкие, надежные объятия. Когда Марк отодвинулся, стало холодно. Эвелин заставила себя сосредоточиться на рисунке. Второй раз получилось гораздо лучше.
Краешком глаза она поглядывала на соседний мольберт: уже виднелись фрукты — пылающие апельсины и прохладный лимон. Рисунок получался смелым, страстным, насыщенным.
Все-таки Тэлворт — удивительный человек. Каждый раз открывается с новой стороны. Что он наговорил вчера! Она до сих пор находилась под впечатлением рассказа о тяжелом детстве.
Как будто услышав ее мысли, Марк снова подошел к Эвелин. Его лицо потемнело и осунулось. Эвелин молча выдержала взгляд.
Вдруг предметы начали терять очертания, и девушке показалось, что оранжерея окутана синеватым, как глаза Марка, туманом. Оказывается ее избранник еще и волшебник! В доме раздался какой-то грохот, и наваждение исчезло.
Марк еще раз взглянул на ее картину.
— Смелее! Больше красок! Это же не акварель!
Эвелин засмеялась и щедрым мазком положила на полотно желтую краску. Тэлворт одобрительно кивнул.
