Элен Стюарт - Вьющиеся розы
— Знаешь, я передумала, — заявила Дорис. — Сегодня и так жарко, поэтому давай оставим камин для зимнего ненастья…
— Это дает надежду на продолжение истории, — резюмировал Стив.
— …а сегодня поужинаем на веранде, — не реагируя на подначку, продолжила Дорис. — Ты ведь ничего не имеешь против цветущих роз?
— Я думал, это ты не любишь розы, — развеселился Стив.
Он прошел вслед за ней через узкую пластиковую дверь, соединявшую кухню с небольшой верандой, выходившей в яблоневый сад. Давно не бывавший на природе, даже на таком маленьком ее лоскутке, какой представлял из себя сад Дорис, он почувствовал себя слегка не в своей тарелке. Слишком много вокруг жизни, слишком много зелени, слишком дурманяще пахнут розовые грозди цветов, оплетающие веранду.
Дорис, стоявшая к нему спиной, не могла заметить перемен, произошедших в лице Стива. Она чувствовала себя здесь такой же своей, как, наверное, чувствовали себя эти розы или птицы, озабоченно пересвистывающиеся в кронах яблонь. И облик ее отлично подходил к этому затененному укромному саду. Свободно струящиеся волны волос, рассыпавшихся по плечам, мягкие складки платья, плавные движения.
Стив понял, что все еще стоит посреди веранды с нелепой супницей в руках. Он покачал головой. Рядом с этой женщиной он становится сам не свой. Или, наоборот, становится самим собой?
Со стуком он водрузил свою ношу на небольшой деревянный столик. Дорис уже расставила тарелки с тонким сиреневым рисунком, разложила вилки и ножи, завернутые в темно-зеленые салфетки. Подняла на него лучистые глаза.
— А что мы будем пить?
— Я купил вино, сейчас принесу из машины.
— А я достану бокалы.
8
Глядя в спину удалявшемуся Стиву, она думала, что не видела мужчины более красивого, чем он. Эта спокойная пластика движений. Расслабленная и вместе с тем пружинистая походка. Ни дать ни взять крупный хищник, уверенный и свободный, случайно заглянул в ее дом в поисках послеполуденной прохлады.
Кухня была напоена ароматом лилий. Полюбовавшись цветами, которые показались ей сотканными из прозрачной лунной белизны, Дорис отнесла букет на веранду.
Потом вернулась на кухню, припоминая, куда же могли спрятаться нужные ей бокалы. Просияла — вспомнила. Приставила табурет, потянулась и достала с самой верхней полки резного кухонного шкафчика пару высоких хрустальных фужеров, покрытых тонкой изморозью гравировки. Пожалуй, эти элементы красоты, так редко вспоминаемые ею в кружении обыденной жизни, порадуют утонченный вкус мистера Тайлера. Вполне довольная собой, Дорис слишком резко повернулась, чтобы спуститься с табурета, и пошатнулась. Быстро выпрямившись, она попыталась сохранить равновесие, но перед глазами все поплыло и табурет ушел из-под ног. Только успело ухнуть вниз сердце.
— Дорис!..
Ей очень повезло.
Стив, с середины коридора увидевший, как она шатается, взмахивая зажатыми в руках бокалами, в два прыжка преодолел разделявшее их пространство. И подхватил ее почти у самого кафельного пола.
Дорис всхлипнула от испуга и спрятала лицо на его груди.
— Дорис, милая, с тобой все в порядке? Ты не ушиблась? — Он немного отстранился и внимательно всматривался в ее лицо.
— Голова закружилась, — понемногу приходя в себя, пробормотала Дорис. — Теперь уже лучше.
— Что с тобой, тебе плохо? — Стив осторожно поднялся и бережно усадил Дорис на стул.
В его глазах было столько неподдельной тревоги и нежности, что Дорис захотелось снова сбежать. Только сил пока не было.
— Знаешь, пожалуй, я сегодня переусердствовала с уборкой, — призналась она. — Нужно было затащить коробку на чердак, а там так жарко.
— Почему же ты не попросила помощи? — Стив говорил об этом как о чем-то само собой разумеющемся. — Женщина не должна таскать тяжести.
— А кто за меня будет это делать? — Дорис независимо дернула плечом. — И к тому же до сих пор я неплохо справлялась сама.
— Несомненно. Но теперь у тебя нет такой необходимости. — Стив поднялся. — Впрочем, если ты хочешь падать от перенапряжения в обмороки, это твой выбор, — сухо закончил он.
Дорис прикусила губу. Как-то глупо получилось. Он ей помог, а она вместо «спасибо» принялась тыкать ему в нос своей независимостью. Мол, и без вас хорошо живем. Вот лежала бы сейчас на этом кафельном полу с разбитой головой, сразу бы понадобилась и помощь, и участие. Ей отчаянно захотелось загладить неловкость, но ни одной светлой мысли о том, как это сделать, не пришло в голову.
— Стив, — произнесла она как можно беззаботнее, — а как там наше вино?
— Я это выясняю. — Он внимательно рассматривал темную бутылку. — Удивительно, но она цела.
— Ты что, бросил ее на пол? — недоверчиво спросила Дорис.
— Ну да, — пожал плечами Стив, — а как бы я иначе тебя ловил. Хорошо, что в коридоре такой мягкий ковер. Печально было бы помыть пол «Шато де Траси» семьдесят пятого года.
Дорис подошла к нему, помешкала мгновение, а потом осторожно прильнула к нему, обняв сзади его спину.
— Спасибо, что поймал меня, — поцеловала сквозь рубашку твердую прямую спину, — спасибо, что принес все эти чудеса. И цветы, и пасту, и вино. После моей выходки в кафе я думала, что ты больше не захочешь меня видеть.
— Ну да. А также слышать и обонять. И осязать.
Последнюю фразу Стив произнес таким многозначительным тоном, что Дорис зарделась и едва ли не отпрыгнула от него.
Он повернулся к ней, вопросительно поднял бровь, насмешливо улыбнулся. Потом сделал широкий жест в сторону веранды.
— Дамы приглашаются к столу.
Дорис поспешно проскользнула вперед, все еще сжимая злополучные бокалы. Больше всего на свете она хотела сейчас оказаться где-нибудь далеко-далеко и чтобы ни одна мысль о мистере Тайлере не вздумала появиться на горизонте ее измученного сознания.
За весь вечер Стив не сделал ни единого намека на желание близости, ни одного напоминания о той безумной ночи. Он был насмешлив и умен. А еще необычайно внимателен к Дорис, к ее интонациям и жестам. Иногда она начинала фразу, замолкала, пытаясь подобрать слова, чтобы точнее выразить свои мысли, а Стив ее заканчивал. И так метко, что Дорис или ошарашено молчала, или от души смеялась его необычным и точным замечаниям. Он был интереснейшим собеседником. Когда Стив начинал говорить, его хотелось слушать, ловя каждое его слово. При этом он умел равно интересно рассказывать и о тонкостях бизнеса, и о традициях народов мира.
— Натадакимас, — говорил он, склоняя голову.
— Что ты сказал? — переспрашивала Дорис, улыбаясь и уже предвкушая какую-нибудь необыкновенную историю.
