Карла Кэссиди - Неистовое сердце
Джадд подавил стон, увидев за собой мигающие огни патрульной машины. Он посмотрел на спидометр – и застонал еще громче. Ужас, он ехал со скоростью семьдесят на участке, где скорость была ограничена до пятидесяти пяти. А, будь оно неладно! Чего ему сейчас не хватает, так это штрафа за превышение скорости! Он затормозил у обочины и вылез из машины. Молодой полицейский подошел к нему.
Если судьба будет милостива, то полицейский окажется холостым и изъявит желание жениться на рыжей ведьме со светло-карими глазами.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Джинджер беспокойно ходила взад-вперед по гостиной, пытаясь переключиться с безумных мыслей на разумные. А в голове у нее роилось множество совершенно безрассудных. Так было с той минуты, когда Джадд поцеловал ее, заставив тем самым признать, что она желает его.
Тогда она повернулась и ушла прочь, убежав от его жаркого взгляда и своего собственного смятения. Но сейчас, когда она одна и только ночные звуки раздаются за окном, ей некуда убежать от своих мыслей.
Она хотела его. Она не могла этого отрицать. Она осознавала также, что не может больше играть с ним, не может рисковать. Джинджер не была уверена, что может доверять ему, но теперь она знала точно, что не может доверять себе. Если она раздует искры, которые и так уже вот-вот вырвутся на волю, она будет не в силах, а возможно, и не захочет потушить пламя. Но пусть даже они и станут любовниками, ничего более глубокого между ними быть не может. Слишком много накопилось отрицательных эмоций, слишком сильно недоверие, слишком глубока обида.
Кроме того, Джадд сказал без обиняков, что она не его тип. Что ему нравятся женщины мягкие и приветливые, услужливые и уравновешенные, такие, как Аманда Уидерз.
Джинджер подошла к окну и вперила взгляд в темноту. Даже в детстве Аманда и Джинджер были полной противоположностью. Аманда была из тех девочек, которые ходят в любимицах у учителей, носят кружевные воротнички и банты, чьи белокурые локоны всегда идеально причесаны. Аманда подчинялась и угождала людям. А Джинджер обычно ставили в угол в классе за то, что она бросалась шариками из жеваной бумаги или дралась. Воротнички у нее всегда отпарывались, банты терялись. Джинджер не выносила глупых правил и запретов. Учителя обычно шутили, что Джинджер не только идет не в ногу, она идет в другую сторону.
Но Джадд проводит почти все вечера с Амандой. Очевидно, бесцветная блондинка завоевала его сердце. Почему-то это очень огорчало Джинджер.
Она отошла от окна и рухнула на диван. Тишина давила на нее, напоминая, что она одна не только в доме, но и в жизни. У нее не появилось настоящих друзей в Нью-Йорке и не осталось друзей здесь, в Джентри. Ей всегда хватало дедушки. Он был таким сильным, казалось, время над ним не властно. Она никогда не задумывалась над тем, как одиноко ей будет, когда он ее покинет.
Ну разве справедливо, что Джадд, в отличие от нее, не одинок? Он утверждает, что так же горячо любил Тома Тейлора, как Джинджер, но скрашивает свое одиночество в объятиях Аманды.
Джинджер раздражало, что Джадд, хоть он и поцеловал ее, и сказал ей о своем желании, потом побежал к Аманде. Джинджер разжигала огонь, а тепло было Аманде. Это приводило Джинджер в ярость.
Она вздрогнула, услышав, как хлопнула дверца машины, – значит, Джадд вернулся. Джинджер посмотрела на свои часики. Он вернулся раньше, чем обычно. Возможно, что-то нарушило его райскую жизнь. Почему-то эта мысль доставила Джинджер удовольствие.
Громыхнула входная дверь, и появился Джадд, мрачный, словно грозовая туча.
– Почему ты еще не спишь? – прорычал он, проходя через комнату к переносному бару.
– Я не предполагала, что должна ложиться спать в определенное время, – ответила она, наблюдая, как он наливает себе виски со льдом. – Раз уж ты готовишь себе напиток, я тоже выпью… только без содовой, – добавила она, надеясь, что от виски ее тело расслабится, а мозг отупеет, так что она сможет заснуть.
Джадд налил прозрачной жидкости в небольшой стакан и принес ей. Он уселся рядом, его бедро коснулось ее. Джинджер мгновенно почувствовала жар где-то в глубине желудка. Она отодвинула ногу, раздраженная тем, что в воздухе как будто пульсировала напряженная энергия. Раньше она не понимала, что вызывало такое напряжение, но теперь она это точно знала. Причина – взаимное сексуальное влечение. Но хотя теперь она могла определить это, она не знала, как ей себя вести. Джинджер решила, что лучше всего постараться не обращать на это внимания.
– Устал? – спросила Джинджер, увидя морщинки на его лице, проступившие резче, чем в начале дня. Выросшая за день темная щетина появилась на нижней челюсти. Джинджер едва удержалась, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до его шероховатой кожи, не приложиться к ней щекой.
– Есть немного, – признался он, отхлебнув виски. – На обратном пути меня оштрафовали за превышение скорости.
– Вот так так! Ах, какая досада…
Джадд посмотрел на нее, в глазах была смешинка.
– Ты не кажешься расстроенной. Похоже, что ты даже рада.
Джинджер засмеялась, не в силах отрицать этого.
– Тебе всегда хотелось быть первым.
– Откуда ты знаешь, как быстро я езжу? Годы прошли с тех пор, как ты сидела со мной в машине.
Они улыбнулись друг другу, и Джинджер поняла, что он помнит тот последний раз, когда они ехали вместе. Ей было пятнадцать лет, и дедушка настоял, чтобы Джинджер посещала школу танцев. Это был один из тех немногих случаев, когда Том проявил жесткость и заставил ее делать то, чего она не хочет. Джадду поручили отвезти ее в город.
– Может быть, я не слишком сильно давил на педаль газа, но ты определенно была быстроногой.
Джинджер усмехнулась.
– Я предупредила тебя, что, как только ты остановишь машину, я выпрыгну и убегу назад на ферму.
– А я предупредил тебя, что, если ты это сделаешь, я поймаю тебя и выбью из тебя дурь.
Джинджер захихикала.
– Хорошо, что ты меня не поймал.
Они снова улыбнулись оба. Их объединили теплота общих воспоминаний и ностальгия по безумным дням невозвратной юности.
– Кажется, порой со мной были кое-какие хлопоты, – признала она нехотя.
– Всегда одни сплошные хлопоты. – Джадд засмеялся, его смех был приятным, как басовитый колокольный звон, витающий в воздухе. – Вот что я скажу. Ты делала мою жизнь интересной. Каждое утро я вставал и думал, какую пакость ты подготовила мне на сегодня. Ты меня никогда не разочаровывала.
Джинджер улыбнулась и подобрала под себя ноги.
– Дедушка не оставил бы на мне живого места, если бы узнал, что я налила патоку в твой комод. – Она посмотрела на Джадда, задумавшись: ей пришла в голову неожиданная мысль. – Почему ты ни разу не наябедничал на меня? Я так часто делала тебе пакости, но ты даже словом не обмолвился дедушке. Почему?
