Рини Россель - Колыбель для Вайвики
— И вы не хотите, чтобы они узнали, что своим художественным талантом вы неплохо зарабатываете себе на жизнь? Не многие художники могут похвастаться этим. Вспомните, словосочетание «бедный художник» стало настолько привычным, что превратилось в штамп.
— Мне абсолютно все равно, что они обо мне подумают, — возразила Салли.
— Тогда какого черта вы затеяли этот спектакль, если вам все равно, что они о вас подумают? — возмутился Ной.
Где ему понять! — пронеслось у нее в голове. Вслух она сказала:
— Это сложно объяснить.
— Нет ничего удивительного, что поведение человека порой бывает противоречивым, — заметил он.
Она почувствовала скрытую насмешку в его словах и смерила его колючим взглядом.
— Вам пора решить, кто вы: акушер или психиатр.
— Это вам пора решить, надо ли вообще продолжать этот спектакль!
— Я же сказала вам, что все очень запутано, и давайте не будем это обсуждать! — воскликнула Салли, вскакивая со стула. — Я пойду приму душ, а вы постарайтесь больше не совать нос в мои дела!
Неожиданно Ной осторожно взял ее за руку.
— Послушайте, Салли, — сказал он, не давая ей уйти. — Вы все время в напряжении, все время на взводе. Это нехорошо и для вас, и для ребенка. Относитесь ко всему спокойнее. Дайте себе хотя бы небольшую передышку.
— Оставьте меня в покое! — воскликнула Салли и попыталась вырваться и уйти, но Ной не отпустил ее. — Ох уж эти доктора! Вообразили, что знают ответы на все вопросы! Вы суете нос в мою личную жизнь, а я должна быть спокойной?! Хорошо, я стану спокойной… такой спокойной, что мало не покажется! — Она вздернула подбородок.
— Но вы хотя бы скажите мне, когда мы с вами обвенчались, — настаивал Ной. — Должен же я это знать, чтобы не попасть впросак!
Его вопрос привел ее в крайнее изумление. Она даже не подумала об этом.
— Не знаю. Наверное, до того, как я забеременела.
— В прошлом году в мае? — предположил он.
— Лучше в апреле.
— Когда в апреле? — нетерпеливо спросил Ной.
— Выберите сами, мне все равно.
— Хорошо, тогда в прошлом году первого апреля, — уверенно проговорил он.
Она бросила на него негодующий взгляд.
— Почему это мы должны были венчаться в День дураков?! С какой это стати?
— Вы правы, — согласился Ной. — Мои друзья лопнули бы от смеха.
Все говорило о том, что Салли слишком долго хранила все мечты и надежды в самых потаенных уголках своей души и теперь сама мысль поделиться ими с кем-нибудь другим причиняла ей нестерпимую боль.
Говоря откровенно, даже Сэм не совсем понимал всю глубину неприязни сестры к их дедушке и бабушке. Мать брала его с собой в Бостон, и встреча проходила мирно и спокойно. Но не надо забывать, что Сэм — всесильный и всемогущий доктор, унаследовавший основные качества Вандеркелленов, в то время как у Салли — «кузнеца» — преобладают черты Джонсонов…
Вайвика начала толкаться и вернула Салли к действительности. Ной прав: она и впрямь слишком возбуждена и агрессивна, а это плохо для ребенка.
Салли посмотрела на Ноя — он выглядел мрачным и подавленным.
— Хорошо, вы правы. Вы должны знать некоторые подробности из моей жизни. Вы это заслужили, — проговорила она после долгой внутренней борьбы. — Пейте кофе, а я буду рассказывать.
Выпустив руку Салли, Ной наполнил кружки горячим кофе. Поставив их на стол, он сел и пристально посмотрел на Салли.
— Ну, что дальше?
Вот уже много лет подряд она с болью размышляла о том, как могли дедушка и бабушка отречься от своей единственной дочери только за то, что та обвенчалась с техасским пожарным. Теперь они стали старше и страдали от одиночества, причиной которого было их же собственное жестокое обращение с непослушной дочерью. И после всего, что они натворили, Вандеркеллены надеялись, что внучка встретит их с распростертыми объятиями? Напрасно надеялись. Ей даже не пришло это в голову.
Салли понимала, что она в долгу перед Ноем за все, что он для нее сделал. С трудом передвигая подкашивающиеся ноги, она медленно подошла к столу и села.
— Я постараюсь ответить на ваш вопрос, почему я решила завести ребенка, — с раздражением сказала она, недовольная тем, что он сумел заставить ее пойти на эту уступку. — Надеюсь, это удовлетворит ваше любопытство, не правда ли?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ной кашлянул, видя, что ей трудно начать, но ничего не сказал. Салли схватила чашку обеими руками и отпила большой глоток. Кофе оказался слишком горячим, и молодая женщина поперхнулась.
— Осторожнее! Пейте маленькими глоточками, — предупредил Ной и в ответ встретил ее недовольный взгляд.
— Прошу не указывать, что мне делать! — воскликнула Салли. — Я буду делать, что хочу и когда хочу! Смею вам напомнить, что я достаточно взрослая и никогда не буду заискивать перед любым надменным и высокомерным доктором и послушно выполнять его указания!
Ее выходка задела Ноя.
— Хотите обжечь себе рот и пищевод? — вкрадчиво спросил он, стараясь как можно мягче отчитать ее за эмоциональный взрыв, по силе явно не соответствующий породившей его причине.
Салли почувствовала угрызения совести — накинулась без всяких оснований на невинного человека. Вообще-то ей было несвойственно затевать ссоры и свары. Это все из-за разрыва с ее женихом. Если рассуждать здраво, Ной не Уэйн… доктор Уэйн Пост, который ясно дал понять, что жене кардиолога не к лицу иметь натруженные руки и проводить все дни напролет у наковальни. Жена кардиолога должна быть светской дамой и вести себя, как подобает членам их круга.
Когда Салли в ответ на требования жениха засмеялась и назвала их несусветной глупостью, тот ушел, оглушительно хлопнув дверью.
К несчастью, Ной был не только врачом, по и бостонским Барреттом. Он-то явно привык к людям с холеными руками. Она покосилась на свои ладони, огрубевшие от тяжелой работы.
— Салли! — окликнул ее Ной. — Вы где витаете?
Вопрос вернул ее к действительности, и она посмотрела на Ноя. В его взгляде читалось сочувствие.
— Что с вашими руками, Салли? — поинтересовался он.
— Так, ничего, — отрезала она.
Ее резкий ответ озадачил его, он не понимал, почему его участие так раздражает ее.
— Ничего особенного, — пожала плечами Салли. — Вы мне сейчас напомнили моего бывшего жениха, — тихо проговорила она.
— Вашего бывшего жениха?! — недоверчиво повторил Ной.
— Да. — Ей не понравилось недоверие, позвучавшее в его голосе. — А что? Вы считаете, что я недостойна любви мужчины и не заслуживаю предложения выйти замуж?
