Софи Уэстон - Танцуй со мной
Кровать была большая, старинная, с выпуклой резьбой. Каменные стены увешаны коврами и гобеленами, которые преимущественно выбирала она сама. У окна стоял нотный пюпитр. Одеяло на свежезастеленной кровати зовуще отогнуто. Воздух благоухал лавандой Комната ждала обитателей.
Майкл нежно опустил ее на кровать. Алексис обводила глазами комнату, будто видя ее в первый раз.
Она подумала: я никого еще не приводила сюда. Добродушная усмешка на лице Майкла заставила ее подозревать, что он догадался и об этом.
Ей вдруг показалось странным, что тем летом она никогда не приглашала Патрика, в которого влюбилась без ума, в свою святая святых. А этот чужак вошел сюда по ее приглашению и кажется удивительно на месте. И не просто чужак, а ловелас с мировой славой.
Она закрыла глаза.
- Я, наверное, сошла с ума. Майкл развязывал шнурки ее туфель.
- Ну хоть в этом мы с тобой похожи, - сокрушенно сказал он. - Подними левую ногу.
Майкл раздевал ее со сноровкой, которую она отнесла за счет большой практики. Но для ловеласа с мировой славой, искусного в совращениях, выглядел он чересчур холодным. Алексис открыла один глаз и осторожно посмотрела.
- Если это - совращение по-голливудски, то романтики маловато, - ляпнула она.
Майкл поднял глаза. Прочитать что-либо в этих глазах не представлялось возможным. Он коснулся ее щеки.
- Голливудский стиль требует юн там человека с микрофоном на такой длинной штанге и еще одного здесь, с камерой. Желательна и верхняя камера. Плюс гример, ассистенты режиссера, режиссер, а может быть, еще и сценарист, - сухо проинформировал он. - Можешь мне поверить, без них романтики гораздо больше.
У нее кружилась голова.
- Ты смеешься надо мной, - пожаловалась она.
- Я гораздо больше склонен посмеяться над собой. - Голос звучал откуда-то издалека. - Ты колдунья, Золушка. И я опасаюсь, что твои чары могут оказаться смертельными.
Алексис не поняла. Она упала на подушки в кружевных наволочках и сказала:
- Я чувствую себя очень странно.
- Я знаю. Смеется он или нет?
- Не оставляй меня, - попросила Алексис, охваченная внезапным страхом. Он замер. - Пожалуйста.
Она почувствовала, как прогнулась кровать, когда он сел. Ее рука пошарила по покрывалу, нашла его ладонь и крепко сжала.
- Нет, я не оставлю тебя. - Но голос звучал мрачно.
Она не могла открыть глаза.
- Обещаешь?
- Обещаю, - сказал он. - Наверное, я тоже сошел с ума. Но я обещаю. Попробуй заснуть. Пожалуйста.
Алексис тихонько вздохнула. Рука, судорожно сжимавшая его руку, чуть расслабилась.
- Помни же, ты обещал. Видишь, я слушаюсь, - пробормотала она, погружаясь в глубокий сон.
Последнее, что врезалось в ее память, была его клятва. А потом она заснула.
Утром она, конечно, все вспомнила, и смущение, испытанное в прошлый раз, померкло.
- Страсти, да и только, - сказала Алексис, садясь и прижимая ладони к пылающим щекам.
На ней было белье и шелковый халат, который Майкл, должно быть, нашел в шкафу. Кроме того, он уложил ее под простыню. Она осмотрелась, но не нашла следов того, чтобы он делил с ней постель.
Она встала и покачнулась. Язык был как наждачная бумага, и вчерашнее ощущение зыбкости не вполне прошло, но теперь оно не казалось приятным. Алексис громко застонала.
Никто не отозвался, но проникающий из-под двери запах кофе свидетельствовал, что рядом кто-то есть, и этот «кто-то» уже приготовил завтрак.
Она затянула поясок халата и осторожно спустилась по винтовой лестнице.
Если она надеялась увидеть Консуэлло или какую-нибудь из ее кузин, то ее ждало разочарование. Единственный, кто там был, - это Майкл Слейн, чересчур сосредоточенно колдующий над кофейником. Причем даже за таким невинным занятием он выглядел опасным и слегка беспутным.
Он успел порыться в гардеробе. Алексис не помнила, кому изначально принадлежала клетчатая рубашка, но грудь и плечи настоящего хозяина были гораздо уже, чем у Майкла.
Он обернулся. Взгляд был оценивающий. Но вслух он только сказал:
- Доброе утро! Алексис передернуло.
- Доброе ли? Он поднял бровь.
- После кофе и душа - будет.
Она рухнула на стул у стола, уронив голову на руки.
- Я сейчас умру.
- Это похмелье, - пояснил он без сочувствия. Она возмущенно вскинулась.
- У тебя, наверное, богатый опыт. Майкл окинул ее холодным взглядом.
- Ага. Но это не смертельно, - сообщил он. - Просто организм обезвожен. Выпей воды. - Он толкнул через стол бутылку минеральной воды.
Она отвернула крышку, поморщившись от звука выходящего газа. Майкл рассмеялся. Она налила и выпила, не обращая на него внимания.
Странно, но он был прав. Головокружение и тошнота тут же исчезли.
- Слава Богу, - сказала она с чувством.
- Яичница с ветчиной и пинта (Примерно пол-литра) черного кофе - вот что тебе сейчас нужно.
Алексис посмотрела на него с ненавистью. Он побрился и, очевидно, принял душ, потому что волосы еще были мокрыми. Свеж, бодр и готов к подвигам.
- Что мне сейчас нужно, - горько сказала она, - это вернуть обратно последние три дня. Или хотя бы последние двенадцать часов. И не прикасаться к этому вину.
Он выключил кофеварку и налил кофе в глиняные кружки.
- Мне и то показалось, что ты многовато пьешь. Две трудные ночи, и не поела как следует, - сухо констатировал он.
- С чего ты взял, что у меня были трудные ночи? Он с улыбкой напомнил:
- Я ведь делил их с тобой. Она поперхнулась.
- Будь на твоем месте кто-нибудь другой, - продолжал он, - я бы не открывал вторую бутылку. Но ты меня убедила, что умеешь пить… - И он сделал жест, перекладывающий на нее ответственность за похмелье.
Она застонала, думая, за что еще должна нести ответственность.
- Я вела себя как набитая дура, правда? Он пожал плечами.
- Не думай об этом. В основном это просто от усталости, а остальное - моя вина.
Алексис опустила глаза.
- Да брось ты. - В его голосе звучала досада. - Я понимал, на что иду, а ты - нет. Думаю, что мы довольно легко отделались.
Алексис знала, что речь идет не о действии на нее вина, а о гораздо более сильном действии его близости, из-за которой она лишилась вчера всякого здравого смысла.
Она с трудом выговорила:
- Я знаю, что плохо вела себя прошлой ночью… Он посмотрел, будто не веря ушам.
- Плохо вела себя? За кого ты меня принимаешь, Алексис? - Голос звучал хрипло. - Я хотел тебя. И ты выпила достаточно, чтобы подумать, будто тоже хочешь меня.
Она вспыхнула. Он не отводил глаз.
- Кстати, просто для интереса - почему? Ты довольно ясно дала понять, что не принадлежишь к числу моих поклонниц. Все-таки захотелось обзавестись скальпом кинозвезды?
