Олег Суворов - Амазонка
— Да почему, почему?
— Потому что только женщины способны в самый разгар любовных содроганий думать примерно следующим образом: «Скотина! С каким же упоением он трахается и как же лениво и небрежно до этого белил потолок!»
На этот раз я расхохоталась так громко, что на нас стали оглядываться окружающие.
— Так вот с какими женщинами вы имели дело! Бедненький! Ну-ка, расскажите мне историю своей любви!
— Зачем? — растерялся он.
— Затем, что я хочу знать о вас как можно больше!
После такого лестного для любого мужчины заявления Петр не смог устоять и начал рассказывать.
— Это началось два года назад. Мы познакомились самым романтичным из всех видов современных знакомств способом — она кому-то звонила и ошиблась номером, попав ко мне. У нее был такой замечательный, я бы сказал, задорный голос, что мы очень легко нашли общий язык и тут же договорились встретиться. Знаете, Ольга, по натуре я человек консервативный, но после этого разговора словно преобразился. Отправляясь к ней на свидание и сознавая всю прелесть своего авантюризма, я мысленно надвигал шляпу с плюмажем на самый лоб, теребил эфес шпаги, звенел шпорами и подкручивал усы. Впрочем, тогда я еще действительно носил усы.
— Интересно было бы посмотреть, насколько они вам идут, — заметила я, слушая очень внимательно.
— В самом деле? — рассеянно откликнулся он. — А вот ей они не понравились, и она заставила меня их сбрить. Но самое интересное в другом — знаете, чего я в тот момент больше всего боялся?
— Что она окажется страшненькой?
— Нет, тогда все было бы совсем просто — я бы тут же ушел, и на этом бы все кончилось. Я опасался, что она окажется в меру симпатичной, но достаточно заурядной. Понимаете, когда берешься играть дорогостоящую роль принца, то мечтаешь соблазнить именно принцессу и не тратить своего обаяния на одну из скромных придворных фрейлин, даже в предвкушении легкой победы.
«Ого, какие интересные литературные обороты!»
— Ну и что дальше?
— К счастью, она оказалась чертовски хороша собой, и я мгновенно потерял голову.
— А она?
— Ну, я думаю, что тоже ей понравился, поскольку после этого мы стали часто встречаться и вскоре оказались… Как бы это помягче выразиться?
— В одной постели.
— Да, верно. У нее была своя квартира, и я стал много времени проводить там. Днем мы вместе делали ремонт, а вечером ходили в кафе, занимались любовью и строили планы на будущее.
— А дальше?
— А дальше со мной произошло несчастье — на одной из тренировок я получил серьезную травму и на целый месяц слег в больницу. Пару раз она приходила меня навестить, но потом исчезла, и я измучился в догадках. Вставать я не мог, поскольку у меня была повреждена нога, поэтому даже не имел возможности ей позвонить. Естественно, что как только меня выписали, я тут же помчался к ней…
— И застали ее в объятиях другого?
Петр невесело усмехнулся.
— Да, я понимаю, что все это выглядит очень банально, но, честно сказать, страдаешь от этого ничуть не меньше. Первой моей мыслью было желание избить ее нового возлюбленного до полусмерти, однако стоило мне его увидеть, как оно пропало.
— Почему?
— Он оказался настолько щуплым и заурядным, что я был откровенно поражен. Знаете, я никогда не мнил себя Аполлоном или Гераклом…
— И совершенно напрасно!
— Правда? — Он вновь усмехнулся и на этот раз уже повеселее. — Но дело не в этом — у нас с ним были настолько разные весовые категории, что я бы мог пришибить его одним пальцем. Представьте себе типичного биржевого маклера — в очках, сутуловатый, ниже меня на целую голову. В общем, я не стал ничего предпринимать — просто забрал у нее свои вещи и вернулся домой.
— И долго потом переживали?
— Долго. Кстати, как я потом узнал, она вскоре вышла за него замуж.
— А сейчас что испытываете?
— Абсолютно ничего.
— Лжете!
Петр вскинул глаза, удивленный категоричностью моего тона.
— Почему вы так думаете?
— Потому что обладаю хорошо развитой женской интуицией!
— В таком случае могу вас разочаровать — ваша интуиция вас подвела.
— Этого не может быть!
— Да? А что бы вы сказали, если бы я предложил вам обернуться назад и взглянуть вон на ту пару, которая сидит за столиком в углу, прямо под панно с изображением старой Москвы?
Я немедленно повернулась и увидела симпатичную, но слегка поблекшую молодую женщину примерно моих лет, примерно на шестом месяце беременности, и худого, похожего на подростка, господина в очках, лет на пять ее старше.
— Неужели это они?
— Именно так.
— И давно они здесь сидят?
— Они пришли минут через пятнадцать после нас.
Петр отвечал на мои вопросы настолько спокойным, даже равнодушным тоном, что я мысленно признала свою ошибку. Да, у них уже действительно все позади. Кроме того, эта юная мадам не смогла бы составить мне конкуренции, даже если бы находилась в своей лучшей форме, — и жадные взгляды, которые на меня бросал ее муженек, наглядно это подтверждали.
В очередной раз отпив из своего бокала, я вдруг запоздало сообразила, что одна выпила как минимум две трети бутылки.
— А почему вы сами не пьете? — подозрительно заинтересовалась я. — Надеетесь меня споить?
— Нет, что вы!
— Только не говорите, что у вас завтра тренировка и вам нельзя терять формы.
— Я и не собирался этого говорить.
— Тогда в чем проблема?
— Боюсь увлечься всерьез.
— Шампанским?
— Вы все время шутите, и это придает вам неповторимое очарование.
— Но вы не ответили на мой вопрос.
— Можно я отвечу стихами?
— Читайте!
— Это вольный перевод стихотворения «Двое на одного» латинского поэта Руфима, сделанный моим знакомым поэтом.
Это было уже слишком, и я невольно фыркнула.
— Что такое? — тут же заинтересовался Петр, но я не стала признаваться в очередной своей ошибке. Несмотря на всю симпатию к своему кавалеру, мне почему-то думалось, что если он и знает на память какие-то стихи, то это наверняка будет что-нибудь из школьного курса типа «Белеет парус одинокий». А тут вдруг «латинский поэт», о котором я сама первый раз слышу!
— Ничего, ничего, читайте!
— «Почему бы мне однажды
Вдруг с Эротом не сразиться?
И в красавицу отважно
Я сумею не влюбиться.
Но когда Эрот, смущаясь,
Призовет на помощь Вакха,
То с двоими я не справлюсь
И предамся им без страха».
— Очаровательно! — И я постаралась улыбнуться самой пленительной из богатого арсенала своих улыбок. — Значит, вы боитесь в меня влюбиться?
