Джорджина Форсби - Врунишка
Но едва взглянув на часы, Молли отвергла этот вариант — было уже около полудня, и дневная почта, конечно же, уже доставлена и просмотрена.
Может, она под каким-то предлогом договорится с Донованом о встрече, в ходе которой ей предоставится возможность просмотреть его почту, если он, скажем, выйдет из кабинета?
Молли тут же поняла, что этот план еще хуже, чем предыдущий, отчасти потому, что он, скорее всего, не сработает, но главным образом потому, что она не вынесла бы презрительной улыбки Донована. Что угодно, только не это!
Не было никаких сомнений, что человек, которого она встретила утром, был Кевином Донованом. Настоящим Кевином Донованом, сокрушенно поправилась Молли. Видно было, в каких он близких отношениях с Гарри Кондоном, заведующим отделом личного состава и прочим руководством магазина.
Так кем же был тот симпатичный темноглазый проходимец, который с такой убедительной страстью целовал ее? Куда он делся? Где он сейчас? Покатывается со смеху в компании друзей, рассказывая им, как ловко одурачил доверчивую идиотку, декораторшу витрин?
Но почему?
Она ясно отдавала себе отчет, что этот-то вопрос и мучил ее больше всего. Больше, чем осознание своей собственной глупости, больше, чем смущение от того, что Кевин Донован увидит ее дурацкое письмо. Молли отчаянно пыталась понять, почему тот другой человек так поступил с ней. Она не имела ни малейшего представления, чего он пытался достичь, так жестоко обманув ее.
Открыв дверь, Молли вошла в прихожую, слыша привычные звуки, которыми в полдень был наполнен их дом, — треск клавиатуры пишущей машинки, приглушенные шаги наверху, отдаленные голоса из телевизора, бормотание радиаторов.
Миновав кухню, Молли спустилась по скрипучей старой лестнице в убежище отца, заваленное разнообразными инструментами и непонятными механическими конструкциями.
Уолтер и Андреа увлеченно трудились над чем-то. Отец Молли примостился на раздвижной лесенке, внимательно рассматривая металлический ящик под потолком, а Андреа старалась всунуть какой-то шланг в дыру в полу.
— Анди? — спросила Молли, растерянно глядя на дочь. — Уже два часа. Почему ты не в школе?
— Учительское собрание, — проговорила Андреа, смахивая паутину с волос — Мы с дедушкой спускаем воду из радиатора. Он думает, что в нем где-то воздушная пробка.
— Вот как, — сказала Молли.
— А ты сама? Почему ты не на работе, мама? — спросила Андреа, выпрямляясь и стряхивая пыль с коленок, пока дедушка спускался с лесенки.
— Я… я немного устала, и мне было не по себе, так что я решила пораньше вернуться домой.
Уолтер Кларк внимательно присмотрелся к дочери.
— Что-то серьезное, дорогая?
Молли отрицательно покачала головой.
— Нет, не волнуйся, папа. Просто вчера переработала, и… — Она запнулась.
— Ну что ж, — весело отозвался он, — думаю, что с этой проблемой мы разобрались. И уже сегодня вечером вся система будет работать как часы.
— Очень хорошо. Папа, я хотела бы узнать…
— Да, дорогая? Анди, дай-ка мне тот гаечный ключ. Осталось только уплотнить, и мы покончим с делом.
— И тогда мы с дедушкой сможем вернуться к вечному двигателю, — объяснила матери Андреа. — В прошлый раз, прежде чем остановиться, он проработал одиннадцать часов.
— Несколько разбалансировался внешний маховик, — сказал Уолтер. — Надо уравновесить его, и все будет в порядке. Первая такая удачная конструкция в мире.
Молли переводила взгляд с деда на внучку.
— В этом доме все рехнулись, — сказала она, стараясь улыбнуться. — Папа, ты уже привел машину в порядок?
— Частично. Но, во всяком случае, ты можешь спокойно пускаться в дорогу. А затем нам придется серьезно разобраться в ней. Может, нужна будет новая коробка передач.
Молли устало кивнула, даже не пытаясь осведомиться, во сколько может обойтись эта самая коробка.
— Ладно, — наконец проговорила она. — В таком случае, думаю, я могу собрать вещи и сегодня днем отправиться в путь. Таким образом я успею на место к утру.
Водянистые голубые глаза Уолтера внимательно уставились на нее из-за бифокальных линз очков.
— Ты уверена, Молли? До сумерек тебе вряд ли удастся выбраться, а если к тому же ты не совсем хорошо чувствуешь себя…
— Со мной все в порядке, — торопливо прервала его Молли. — В самом деле, папа. Думаю, мне просто надо сменить обстановку, вот и все. И я хочу сразу же приступить к делу. Погода хорошая, и в это время на дорогах не такое оживленное движение.
Отец кивнул, но на лице его по-прежнему читалось беспокойство, когда он взялся за гаечный ключ. Когда, получив последние инструкции относительно машины, Молли поднималась к себе, чтобы сложить вещи, дедушка с внучкой принялись за очередную наладку вечного двигателя.
Они и внимания не обратили на ее уход.
Молли сидела в углу комнаты, рассеянно чертя какие-то каракули на листе бумаги в планшете с зажимом, пытаясь разобраться в сумятице противоречий, которые не давали ей покоя. Была пятница, и прошло два дня после той несчастной встречи с подлинным Кевином Донованом, но она все еще не могла оправиться от потрясения, которое ей довелось пережить.
Она находилась в конференц-зале большего из двух магазинов, расположенных в Портленде, в окружении группы заведующих отделами, рекламщиков и администраторов молодого поколения, которые никак не могли прийти к согласию относительно темы весенней рекламной кампании.
Молли одно за другим машинально рисовала сердечки, ничего не видя перед собой, и думала об унизительном письме, которое послала своему боссу, и о том, какова будет его реакция, когда он прочтет его.
После долгих часов одиноких размышлений в номере дешевого отеля Молли пришла к кое-каким выводам. Несомненно, в сыгранной с ней шутке принимал участие и Кевин, наследник сети торговых заведений семьи Донованов. Ибо симпатичный врунишка, который пригласил Молли в ресторан, пользовался визитками и кредитными карточками Донована. И в обоих случаях в его распоряжении был серебристый «порше». Не подлежало сомнению, что жестокий обман был результатом их совместных усилий.
Но почему? Можно ли представить себе, что существует некая прокуренная комната в некоем клубе типа «Только для мужчин», в которой идут разговоры о победах, одержанных с помощью таких вот штучек над ничего не подозревающими женщинами? И не окажется ли среди тамошних трофеев последнее письмо по соседству с похищенными трусиками и лифчиками, которые, покуривая толстые сигары, будут рассматривать пресыщенные магнаты угля и стали?
