Элизабет Хардвик - Я дождусь...
— Но вы решили не затруднять себя. — Кровь снова начинала стучать в висках, и, чтобы не закружилась голова, Сьюзен вцепилась руками в деревянный стол.
— Решил что? — Эдвард аккуратно закрыл дверь, прошел в глубь комнаты и сел на край того самого стола, о который опиралась девушка.
— Решили не стучать, — чуть ли не по складам повторила Сьюзен. Ей снова приходилось смотреть на него снизу вверх и испытывать при этом что-то похожее на клаустрофобию.
— Я стучал.
— Почему вы все время врете? — Ей безумно хотелось стереть с этого красивого лица насмешливую улыбку.
— Не будем спорить. Считайте, что я пришел к вам в гости.
— Тогда вы перепутали время. Вас ждут завтра утром, ровно в десять.
— Сьюзен, но почему так официально? Неужели все из-за того, что я хочу помочь в карьере талантливому парню? Разве вы не слышали поговорку, что в бизнесе все средства хороши?
— Вы путаете. Не в бизнесе, а в любви и на войне.
— С какой страстью вы это сказали! — Каллиган на секунду задумался. А знаете, влюбиться в вас — все равно что начать боевые действия. — Он понизил голос и приблизил к ней свое лицо. — И может быть, битва стоит того, чтобы ее выиграть. — Он скользнул глазами по ее губам, груди. — Кто знает!
Сьюзен немного отклонилась, а он уже как ни в чем не бывало сидел в кресле напротив нее.
— Хотите, дам вам совет? — Эдвард лукаво прищурился. — Но даже если не хотите, все равно дам. Никогда в жизни не делайте поспешных выводов. Это поможет вам избежать многих ошибок и не выглядеть смешно…
— Не надо меня учить! — сурово оборвала его Сьюзен, довольная тем, что сумела дать отпор наглецу,
— Нет, надо. — Каллиган встал, и комната словно уменьшилась в два раза. Он медленно надвигался на нее, как огромная туча на солнце. Растерянность отразилась на лице девушки, а этого допускать было нельзя, она понимала это, но сделать ничего не могла. Эдвард подошел к ней так близко, что Сьюзен была вынуждена запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Ее поразила глубина его темно-синих глаз, обрамленных длинными черными ресницами, великолепию которых могла бы позавидовать любая женщина. Его рука нежно прикоснулась к ее затылку и осторожно расстегнула заколку.
— Грешно собирать такие роскошные волосы в пучок, — глухо проговорил он, распуская непослушные пряди по плечам. — Вот так-то лучше. — В его глазах мелькнуло искреннее восхищение,
— Эдвард…
— Ничего не говорите, Сьюзен. — Он коснулся губами ее губ. Она инстинктивно попыталась высвободиться, но он крепко обнял ее за гибкую талию.
В его поцелуе не было ни грусти, ни насилия, он будто пил с ее губ божественный нектар, стараясь собрать все до последней капли. Ее сопротивление стало ослабевать, по всему телу разлилось упоительное тепло, а под грудью, где солнечное сплетение, появилась тягучая и сладкая боль, от которой кружилась голова.
— Не будь такой напряженной, я не причиню тебе вреда, — прошептал Каллиган, на мгновение возвращая ее из чудесного сна в реальность. Его язык становился требовательным и настойчивым. Она чувствовала, как, словно в каком-то шаманском танце, он касается ее нёба и самых дальних уголков рта. Ее руки безвольно покоились на его плечах, ноги ослабели, и она приникла к Эдварду, тесно прижалась к нему, они стали на мгновение одним неразделимым существом.
Никто еще не целовал ее так. Ни один мужчина еще не разбудил в ней такого неистового, почти первобытного желания отдать всю себя без остатка. Она хотела, чтобы он овладел ею прямо здесь, на полу этой крохотной комнаты, хотела в полной мере испытать тот бешеный ураган страсти, который так внезапно бросил их в объятия друг друга. Думать Сьюзен не могла и не хотела. Она была целиком во власти чувственного наслаждения.
— О боже, Сюзи, что ты делаешь со мной! — Он немного отстранился, чтобы посмотреть на нее. Его синие глаза затуманились от желания.
— Я делаю? — мгновенно ощетинилась девушка.
— О нет, только не принимайся снова меня ругать. — Она с удовольствием ощутила на своем лице его горячее дыхание. — Это безумие, Сюзи, но я хотел бы заниматься с тобой любовью прямо здесь, до тех пор пока от усталости мы не сможем пошевелиться. — Он словно прочел ее собственные мысли. Стыдливый румянец на мгновение окрасил ее щеки.
Но ведь это действительно безумие! Мы даже не нравимся друг другу! Сьюзен опомнилась и попыталась освободиться.
— Что с тобой? — Каллиган продолжал удерживать ее словно в тисках. — Ну кто бы мог подумать, что желание настигнет нас в этом, с позволения сказать, неприспособленном для любовных игр месте.
Какие любовные игры, какое желание! Это какое-то наваждение, помутнение рассудка.
— О чем ты думаешь, Сюзи? — с беспокойством спросил Эдвард, разжимая свои объятия.
— Я думаю о том, что еще вчера вы говорили, какая я некрасивая, злая и беспринципная.
— Что? — Он мгновенно побледнел. — Выходит, вот почему вы так профессионально изображали страсть. Хотели самоутвердиться? Если так, то вам это удалось. Теперь я понимаю, почему Осборн теряет свои лучшие годы в этой богадельне.
— И что же вы понимаете? — Сьюзен уже отошла на приличное расстояние, и они оказались в разных углах комнаты,
— А то, каким оригинальным способом можно удерживать при себе нужных людей. Оказывается, достаточно просто спать с ними…
— Сюзи, ты здесь? — В комнату заглянула Мелани. — А я решила… — Она тотчас осеклась, увидев, что девушка не одна. Картина, представшая ее взору, была весьма красноречивой. — Ну как это называется? Мы же договорились встретиться и разобраться во всем завтра. — Она вопросительно глянула на Каллигана, не получив ответа от сестры.
— Мистер Каллиган решил не откладывать дело в долгий ящик, — съязвила Сьюзен. — Вообще-то, он пришел сюда совсем с другими намерениями. — Она не сводила пронизывающего взгляда со своего противника. Золотисто-рыжие волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам, и пылающие щеки делали ее похожей на героиню какого-то спектакля или кинофильма.
— Ну, мои другие намерения могут и подождать, — вступил Эдвард. — А что касается основной причины нашего конфликта, я советую вам…
— Мы не нуждаемся в ваших советах, — отрезала Сьюзен.
— Не перебивайте, пожалуйста. Я советую вам пока ничего не говорить мистеру Осборну.
— Поскольку речь идет о его будущем, эта просьба кажется мне нелепой и абсурдной. — Голос Сьюзен уже почти срывался на крик, но Эдварда, похоже, не смущала перспектива стать свидетелем женской истерики.
— Как бы там ни было, — по-деловому продолжал он, — это прежде всего вопрос коммерции, и, пока ваша сторона до конца не уяснила себе, что я планирую предложить этому человеку, он ничего не должен знать.
