Викки Уэбстер - Скажи мне «да»
— До завтра. Лиз заколебалась.
— Вы ведь не уйдете без меня, не так ли?
Черт побери, она и тут вычислила его, подумал Кейн. Он не смог удержать несколько натянутой усмешки на губах.
— Нет, я не стану этого делать.
Лиз была огорчена. Ей казалось, что они стали почти друзьями. А может, даже больше… И вот теперь он фактически признается, что собирался сбежать, отправиться утром без нее в полицейский участок.
— Вы хотели уйти без меня…
Он прочитал обиду в ее глазах, и это было ему неприятно.
— Мне не хочется, чтобы вы без толку ходили со мной везде. Или, что еще хуже, могли бы как-то пострадать во время этого хождения. Если вы желаете присутствовать при работе, пожалуйста, но только…
Ему не удастся отговорить ее. Она ему не позволит.
— Кейн!..
Он поднял вверх руки, как бы сдаваясь.
— Да, я понимаю, мы уже не раз беседовали на эту тему. — Он вздохнул. — Хорошо. Я разбужу вас утром.
— Спасибо.
Кейн нахмурился, злясь на себя, на Лиз, на весь мир. Ему всегда было неловко, когда его благодарили, ему казалось, что взамен он что-то обязан сделать для этих людей. Он не был суперполицейским! Розалинда Вард могла снова куда-нибудь скрыться. Такие вещи случались не раз.
— Мы еще ничего не добились, — напомнил он Лиз.
— Но вы найдете моего ребенка, Кейн. Вы способны сделать это.
Кейн открыл рот, чтобы объяснить ей, что он всего лишь человек, а не Господь Бог, но, глядя ей в глаза, вдруг вспомнил, что он не только полицейский, но и мужчина к тому же! И этот мужчина, прятавшийся в своей раковине, умирал, так ему хотелось снова поцеловать ее. Обнять и прижать к себе. Это желание не покидало его, оно подспудно росло и ширилось с тех пор, как он в первый раз коснулся ее. Ему хотелось еще раз почувствовать терпкий вкус ее губ. Ему хотелось потеряться в дебрях чувств, забыть о том, что вся его жизнь полетит кувырком, если он слишком сильно увлечется Лиз.
Кейн настолько устал, что у него уже не было сил бороться с соблазном. Вздохнув, он ласково сжал в ладонях ее лицо.
— Черт побери, я об этом еще пожалею, — тихо прошептал он, наклоняясь к ее губам.
В душе Лиз возникло смятение, казалось, ее сердце забилось в ритме музыки, которую они только что слышали в ресторане.
— Очень любезно с вашей стороны сказать мне это! Последнее слово она вымолвила прямо в его губы.
Кейн понимал, что ему надо сдерживаться, но его целиком захватила страсть и стало на все наплевать.
Ее губы все еще сохраняли пряный вкус пищи, которую она только что ела. Кейну всегда нравилась мексиканская кухня, сейчас он почувствовал, что теряет власть над собой. Но Мэдиген пытался убедить себя, что это было лишь увлечением; если он немного расслабится, то не произойдет ничего страшного. Ниче-го.
Он притянул к себе девушку и стал целовать ее. Он пил и не мог напиться сладостью ее губ; его охватило сильное возбуждение, и он легонько коснулся ее языка кончиком своего.
Лиз застонала, он был слишком слаб, чтобы оторваться от нее. Он желал найти для себя в ней рай. С помощью ее доброты, чистоты и прелести.
Теперь он целовал ее очень нежно, с обожанием. Но страсть все нарастала, и Кейн жаждал заняться с ней любовью. Но вдруг он отпустил ее, опустил руки и отошел, весь дрожа. Казалось, что у него в голове прозвучал сигнал тревоги, и он изо всех сил старался не показать этого. У Лиз были широко раскрыты глаза, зрачки стали огромными, как будто под действием наркотиков. Она хотела заглянуть ему в лицо, но Кейн отвернулся. Затем он ушел в темноту, на прощанье пожелав ей спокойной ночи.
Лиз поправила волосы и вошла в свой номер. Она понимала, что ей потребуется немало времени, чтобы успокоиться. Однако действительность оказалась куда хуже…
Лиз провела ужасную ночь. Ей не давали покоя мысли о малышке Кэти и человеке, который, как она считала, мог ей помочь. Она ворочалась с боку на бок всю ночь: начиная дремать, она в ужасе просыпалась. Ночь длилась и длилась, а сердце Лиз все не успокаивалось. К трем часам утра она была совершенно разбита, но перед тем как ей нужно было вставать, наконец по-настоящему заснула.
Лиз не поняла, что разбудило ее. Первая ее мысль была о судьбе Кэти. Потом у нее возникло другое ощущение, ощущение мягкости, как будто лепесток розы шевелился от легкого ветерка: Лиз вспомнила о поцелуе Кейна. Его поцелуй прошлой ночью был таким же нежным, непохожим на то, что было раньше. В первый раз он целовал ее во гневе, словно хотел о чем-то предупредить. Вчера он поразил ее своей нежностью и лаской. На этот раз Лиз почувствовала его страсть и потребность в ней, его жажду и смущение. Еще ей показалось, что, пока он целовал ее, внутри него шла война с самим собой.
Лиз пригладила волосы и посмотрела на часы, лежавшие на ночном столике. Семь утра. Через занавеси уже проникало жаркое солнце Аризоны. Зайдет ли к ней Кейн перед тем, как отправится в полицейский участок.
Послышался стук в дверь. Она быстро натянула шорты и майку.
— Кто там?
— Детек… — Кейн запнулся. После того как он целовал Лиз, было бы смешно снова называть себя детективом Мэдигеном. — Кейн, — поправился он.
Лиз улыбнулась. Может, он понемногу начинает оттаивать? Она поспешила открыть дверь — вдруг Кейн передумает?
— Доброе утро.
По тому, как он посмотрел на нее, Лиз поняла — он ожидал, что она будет уже готова и полностью одета.
— Я не могла заснуть до трех часов… Через минуту я буду готова.
— Ни одна женщина не может собраться за минуту, — сказал Кейн, входя в номер.
— А я могу, — заявила Лиз. Она присела и начала что-то искать в своей сумке. Потом заметила принесенную Кейном коробку. — Что это?
Он смущенно пожал плечами.
— Я вспомнил ваши слова о том, что вы любите поесть с утра, и принес завтрак.
Лиз подошла к бюро.
— Вы очень добры.
— Я просто практичный человек, — возразил тот. — Я встал рано, а вы нет. Вот я и принес вам завтрак… Мы должны быть в полицейском участке к восьми.
— Вы не считаете, что мне нужно переодеться? Кейн не мог отвести взгляда от футболки, которая явно была Лиз коротковата.
— Да, это хорошая идея. — Он рукой указал на ее одеяние. — А то это сильно отвлекает…
Он сухо произнес эти слова, но Лиз они понравились:
— Благодарю вас.
— Я не собирался делать вам комплимент.
— Знаю, но буду считать ваши слова комплиментом. Кейн не мог не задать один вопрос, прекрасно понимая его неприличность:
— Это осталось от старого приятеля?
Лиз остановилась в дверях крохотной ванной.
— Простите?
— Майка, — сердясь на себя, повторил Кейн. — Она принадлежала вашему бывшему дружку?
