Сьюзен Барри - Свадьба с препятствиями
Лестроуд взял ее под локоть и привлек к себе.
— Если на то пошло, — уверил он ее, — я не собираюсь подвергать вас такому испытанию. Честно говоря, я хотел пригласить вас в библиотеку, где мы могли бы беспрепятственно поговорить несколько минут, а поскольку Люсиль должна была там затопить после чая, опасности замерзнуть нет.
Говоря это, он открыл застекленную дверь библиотеки, и Фредерика прошла внутрь. Он последовал за ней, включил свет и задернул шторы.
— Ну вот, — проговорил он. — Так-то лучше, чем сражаться с ежевикой, правда? С моей стороны было глупо ждать подвигов от девушки, одетой в такое платье.
Он стоял и рассматривал ее сверху донизу, и у нее сложилось впечатление, что он продолжает развлекаться на ее счет. В библиотеке с опущенными шторами и весело пылающим камином, выложенным из крупных камней, было очень уютно, но она чувствовала некоторое беспокойство оттого, что они были одни, далеко от гостей, ведь если ему нужно поговорить с ней как хозяину со служащей, то это можно было бы сделать и при всех. Однако постепенно до нее стало доходить, что не за приказами по службе пригласил он ее сюда. Он просто хотел поговорить с ней.
— Вы удивительно привлекательная молодая женщина, — начал Лестроуд. — Хотя и не столь привлекательная, как ваша сестра.
— Благодарю, сэр! — ответила Фредерика, бросив на него холодный взгляд. На ее длинных ресницах играли отблески пламени.
— Я действительно так считаю.
— Любой девушке приятно, когда мужчина находит ее привлекательной… а уж когда он говорит ей, что она столь же мила, как ее красавица сестра, она начинает подозревать, уж не должна ли она ему что-нибудь!
На сей раз в голосе Фредерики звучал сарказм. Но Лестроуд проигнорировал его:
— В этом платье вы привлекательны сами по себе. Не знаю, в чем тут дело, но вам следовало бы уделять побольше внимания своей внешности и поменьше пачкаться под машиной, если вы хотите, чтоб свет заметил вас.
— У меня нет особого желания, чтобы свет заметил меня, — холодно уверила она его. — И прошу не забывать, мистер Лестроуд, что я пачкаюсь под вашими машинами.
Он нахмурился и поправил полено в камине.
— Кстати, насчет машин. Я хочу, чтобы завтра вы отвезли меня к соседям на ленч. А на обратном пути заглянем во «Вдовий домик» и посмотрим, что можно сделать, чтобы ваша матушка туда перебралась. Я решил, что в коттедже она жить не может — и ваша сестра тоже.
Фредерика прикусила губу, чувствуя, как ее охватывает раздражение.
— Если моя мама смогла бы примириться с коттеджем, то и Розалин смогла бы.
Лестроуд прислонился широким плечом к каминной полке, закурил сигарету и долго смотрел на Фредерику с нескрываемым любопытством.
— Вы ладите с сестрой? — спросил он.
— Отчего же нам не ладить?
— Мне вдруг пришло в голову, что не такие уж вы друзья… и вина в том не Розалин. Она милая, нежная, открытая девушка, не говоря уж о ее красоте. Уж не из-за ее ли чар вы ей завидуете?
Фредерика вспыхнула:
— Да откуда вы это взяли?
— Вам не кажется, что вы чем-то обделены и оттого огорчаетесь?
— Да откуда вы это взяли? — повторила она и посмотрела ему в глаза с негодованием. — Если я и огорчена, то тем, что вы высказываете такое предположение.
Он продолжал как-то странно улыбаться, и она почувствовала, что он хочет все перевести в шутку и даже оправдать ее.
— Сестры часто не ладят друг с другом, — бросил он, — чаще, чем братья. Но братья редко завидуют друг другу. Вот мне и показалось, что в вашем случае…
— В таком случае выкиньте все это из головы, — посоветовала она. — Я довольна тем, как выгляжу.
У него в глазах играли искорки.
— Вот и отлично! — воскликнул он весело. — Так и надо. Сегодня вы доказали, на что способны. Я был потрясен, увидев вас перед обедом.
— Пока не явилась Розалин, — сухо отметила она. — После ее появления я, разумеется, перестала существовать.
Он улыбнулся, как бы оценивая юмор ситуации.
— Ну не то чтобы вы перестали существовать, — протянул он, — поскольку вы очень мне полезны, а Розалин, при всем её очаровании, едва ли вообще может быть кому-либо полезной. Впрочем, нельзя же требовать от человека слишком многого — во всяком случае, от такого очаровательнейшего создания, как она. — В холле пробили часы, и Лестроуд вспомнил о гостях. — Я льщу себя надеждой, что вечер всем понравился. Вам, Фред, я особо благодарен за то, что вы познакомили меня со своей семьей. А сейчас, мне кажется, лучше нам присоединиться к остальным.
— Я бы предпочла, чтоб вы не называли меня Фред, — с внезапным раздражением проговорила Фредерика.
У него приподнялась одна бровь.
— Но не хотите же вы, чтобы я звал вас Уэллс?
Она с вызовом посмотрела на него:
— Да. Зовите меня Уэллс. Это все же лучше, чем Фред.
Вторая его бровь сравнялась с первой.
— Хорошо, Уэллс так Уэллс… Уэллс будет завтра. А сейчас, если хотите, можете удалиться на покой — вы ведь здесь единственная, кому завтра надо работать. Я извинюсь за вас перед всеми.
Фредерика круто повернулась и пошла к двери в холл.
— Доброй ночи, мистер Лестроуд, — произнесла она сдавленным голосом.
Он шел за ней по пятам и успел открыть дверь прежде, чем она это сделала сама.
— Вы действительно очень независимая особа, — весело заметил он. — И, мне кажется, у вас есть характер!
Она бросила на него взгляд через плечо:
— Спокойной ночи, мистер Лестроуд!
— Спокойной ночи, Уэллс! — с подчеркнутой учтивостью попрощался он. — И не забудьте о назначенном на завтра ленче!
Глава 5
На следующий день ровно в положенное время Фредерика подогнала машину и развернула ее напротив главного входа, чтобы везти хозяина на ленч к соседям, живущим в двенадцати милях от Холла; Лестроуд занял свое место сзади через минуту-две. Она не удивилась тому, что он сел назад: за исключением тех случаев, когда с ними ездили мать и сестра, он всегда предпочитал уединенность заднего сиденья. Это, по ее мнению, давало ему приятную возможность созерцать ее затылок, а не профиль, ведь, как ни крути, она его наемная прислуга, и так было меньше необходимости делать замечания, что поневоле приходится делать, когда сидишь рядом с водителем. Впрочем, и оттуда он давал ей иногда кое-какие указания, чтобы, вероятно, она не забывала о его присутствии; но, к счастью, он не изображал из себя всезнайку и не встревал со своими советами в критический момент, отчего она поневоле делала бы нелепые движения и попадала в опасные ситуации, что могло плохо кончиться для них обоих. Лестроуд это, конечно же, понимал.
