Эйлин Колдер - Любишь меня?..
— Вы лжете самой себе, дорогая. Вас так же тянет ко мне, как меня к вам. И незачем спрашивать у меня почему — я не знаю ответа. — Он пожал плечами. — Не люблю банальных слов, но иногда они очень точно описывают, что происходит. В переполненном зале наши глаза встретились, и что-то произошло между нами, не так ли? Какая-то мощная сила...
— Что-то тревожное, — вставила Сью, невольно выдав себя.
Дик выжидающе замер.
— Вас тоже мучает чувство тревоги, да? Такое странное? — Он коротко рассмеялся. — Мне и самому все это не нравится.
— Н-не нравится? — эхом повторила Сью. Ее охватило гнетущее разочарование.
— Конечно, не нравится! — фыркнул Дик. — Вы думаете, мне доставляет удовольствие устраивать представление в ресторане, в котором я уже долгие годы постоянный клиент? Или целоваться с вами при людях, как семнадцатилетний мальчишка, который только что узнал, что такое секс?
Сапфировые глаза Сью стали похожими на огромные блюдца.
— Тогда почему вы не оставите меня в покое?
Его губы недовольно поджались.
— Вы что-нибудь знаете о природе человека? — отрывисто спросил Дик.
Опять этот снисходительный тон!
— Кое-что, — хмуро ответила она. — Когда работаешь с людьми, то начинаешь кое в чем разбираться!
— А скажите, кто чаще заказывает шампанское? — вдруг спросил он. — Пассажиры первого класса или экономического?
Сью в замешательстве посмотрела на Дика.
— Пассажиры первого класса получают шампанское бесплатно...
— И тем не менее они не так уж часто просят принести его?
— Верно.
— В том-то и дело! — В его глазах появился лукавый блеск. — То, что дается даром, — неинтересно. А вот если за шампанское пришлось бы платить, да еще немыслимо дорого, или его запретили бы вовсе — тогда оно стало бы для всех почти необходимым. Это и есть природа человека!
Сью такое и в голову бы не пришло.
— Я не вполне понимаю, какое отношение это самое шампанское имеет к...
— К нам? — язвительно закончил он.
— «Нас» не существует, Дик, — твердо сказала Сью. — Несмотря ни на что, ей, однако, было приятно произнести это короткое слово — «нас».
— В этом-то вы как раз и ошибаетесь, — выдохнул он, и его глаза превратились в две щелочки. — Нас что-то объединяет. И вы это знаете. Разве в вашей душе нет тяги к неизведанному? Разве вы не хотите использовать предоставленные нам возможности, пока еще неясные?
— Нет, — покривила душой Сью. — Не хочу.
— Но если вы что-то запрещаете себе, то это тут же становится сильнейшим соблазном, разве не так? — продолжал настаивать Дик. — А жить, борясь с соблазном, очень трудно, даже невозможно. Вы не в силах думать о простых и привычных вещах, ваши мысли неизбежно идут в одном и том же направлении. И вот сидишь и часами вспоминаешь красивый изгиб подбородка или отблески солнца на локонах. — Остановив взгляд на лице Сью, он закончил: — Когда человек в таком состоянии, жизнь проходит мимо него, а это плохо.
Сью пристально посмотрела ему в глаза. Откровенность Ричарда застала ее врасплох.
— Похоже, вы уже не раз испытывали подобное, — удивленно отметила она.
— Нет, слава Богу, — покачал он головой. — Все мои знания по этому вопросу — результат наблюдений, а не собственного опыта. — Дик бросил взгляд на наручные золотые часы. — А теперь я подожду, пока вы переоденетесь, и мы вместе отправимся за покупками.
— Вместе?! — Эта настойчивость вызвала у Сью невольную улыбку. — Только потому, что я...
— Только потому, что если вы сейчас же не смените вашу дурацкую форму на что-нибудь другое, — перебил он хриплым прерывистым шепотом, — то я, возможно, опять решусь на какой-нибудь странный поступок, вроде вчерашнего.
— На какой это?
Наверное, несмотря ни на что он до сих пор считал ее скромницей. Иначе почему его глаза стали темными и холодными и в них появились осуждение и недоумение?
— Я, видимо, переоценил вашу честность, Сью? Вы хотите теперь играть со мной в игры, так?
— Н-нет, — запинаясь, проговорила девушка. Не игры она хотела. И, кажется, сейчас она может получить желаемое...
Дик протянул руку и приподнял подбородок Сью, глядя ей в глаза.
Одно его прикосновение, и Сью с головой накрыла волна чувства, которому трудно дать определение. Ей враз отказали и разум и воля. Девушка без протестов позволила обнять себя.
Она очнулась от легкого смеха, в котором смешались радость победы и желание, и подняла к Дику лицо. Ей стало все равно, правильно она поступает или нет, хотелось лишь снова ощутить его поцелуй на губах. Сладкий, долгий, живительный поцелуй...
В глазах Ричарда появилось странное, вопросительное выражение, которое затем сменилось решимостью и страстью. Их губы оказались так близко, что Сью чувствовала его участившееся теплое дыхание. И тут — так же некстати, как будильник ранним утром, — заверещал дверной звонок.
5
Сью недовольно застонала, когда кто-то нарушил их с Диком уединение. Не будет она обращать внимания на этот звонок, лучше продолжить то, что они уже почти начали — поцелуй. Но Ричард явно придерживался другого мнения. С завидным самообладанием он разжал объятия и мягко подтолкнул девушку к двери.
— Лучше открой, — посоветовал он хрипло.
Все еще не придя в себя от возбуждения и неудовлетворенного желания, Сью непонимающе смотрела на него.
— Может, я открою? — нахмурившись, предложил он, заметив, что хозяйка не в силах делать ничего, кроме как страстно смотреть на него.
— Я сама, — покачала головой Сью. — Это все-таки мой дом. — Она распахнула тяжелую дверь.
На пороге стояла незнакомая женщина, но у Сью сразу появилось чувство, что они уже где-то встречались. Наморщив лоб, девушка попыталась вспомнить, где именно.
— Здравствуйте... — нерешительно произнесла она.
— Здравствуйте, — ответила женщина приятным глубоким голосом и улыбнулась.
Незнакомка была высокой. Очень высокой, под метр восемьдесят, прикинула Сью. С ясным белым лицом и очень короткими каштановыми с красноватым отливом волосами. От своей почти воздушной стройности гостья казалась выше, чем на самом деле. Ее изящная фигура в потертых джинсах и светло-коричневой шерстяной куртке казалась совсем хрупкой.
На лице женщины лежала печать уверенности в себе. Оно притягивало к себе как магнит, хотя Сью никак не могла понять, чем именно. Не красотой в привычном смысле слова — рот слишком широк, подбородок слишком упрямый. Зато удивительные глаза, которые, словно хамелеон, постоянно меняли цвет. Сейчас они зеленые. А теперь уже золотые. Или карие.
