Шери Уайтфезер - Любовь - моя защита
— Это не то же самое, как если бы вы были здесь.
— Это — лучшее, что я могу сделать.
— Хорошо, но я постелю для вас на диване. Просто на всякий случай.
— На всякий случай?
Она пробовала хитростью заставить его остаться?
— Мне нужно много времени, чтобы заснуть.
— Сколько? — Он с подозрением посмотрел на кофейник.
— Когда как. — Она налила себе чашку. — Три, иногда четыре часа.
— Неудивительно. — Он отобрал у нее чашку. Больше никакого кофеина!
— Я все равно вам постелю.
— А я все-таки останусь только до тех пор, пока вы не уснете.
Натали вся извертелась в постели и молилась только о том, чтобы Зак не уехал. Как он узнает, что она заснула? Войдет ли в ее комнату? Проверит, спит ли она? Она посмотрела на часы. Было только десять. Слишком рано для того, чтобы ложиться спать, но Зак настоял на этом. Натали чувствовала себя ребенком, отправленным в кровать без ужина.
Конечно, она кое-что съела. Уж еда-то не была проблемой.
Она с раздражением откинула покрывало. Янтарная лампа горела около ее кровати. Будет ли Зак ругать ее, если она встанет? Если возьмет стакан воды? Что ей действительно хотелось, так это выпить кофе, но она знала, что будет шуметь, если включит кофеварку.
Она сидела и хмурилась. Возможно, травяной чай помог бы ей расслабиться. Рано или поздно она должна была заснуть.
Натали вышла в холл и направилась к кухне. Остановившись на мгновение, она услышала звуки включенного телевизора — шел старый ковбойский фильм. Значит, Зак все же еще не уехал. С глубоким вздохом она приступила к приготовлению чая, передвигаясь на цыпочках тихо, как мышка.
Она успела добраться только до буфета.
— Что вы там делаете? — раздался его голос.
Она замерла.
— Готовлю себе питье.
Через несколько секунд она услышала его шаги, а затем Зак появился в дверном проеме. Свет над плитой мерцал, озаряя его лицо зловещим сиянием.
— Не будьте так жестоки ко мне, — сказала она.
— Я не жесток. — Он подошел поближе. — Вам опять приснился кошмар?
— Я еще даже не успела заснуть.
— Это потому, что вы расхаживаете здесь. Как вы собираетесь уснуть, если вы не в кровати?
Она наполнила водой чашку и поставила ее в микроволновку.
— Я волновалась, что вы уйдете. Что это случится, а вас здесь не будет. — Она покопалась в чайных пакетиках. Я хочу, чтобы вы остались.
Он не ответил. Просто стоял и наблюдал за ней, заставляя ее чувствовать себя довольно неуютно.
— Я должен заключить с вами сделку, — наконец произнес он.
Ее пульс подскочил.
— Какую?
— Я останусь сегодня на всю ночь, но только при одном условии. Вы согласитесь пойти к психиатру по поводу ваших кошмаров. Вы получите там профессиональную помощь.
Это было сделкой? Послать ее к психиатру?
— Центр не разрешит этого.
— Разрешит. — Он внимательно следил за каждым ее движением. — Я могу устроить это.
Она поднесла пакетик чая к носу, вдыхая аромат мяты.
Сзади нее сработал таймер микроволновки.
Звон был подобен гонгу на боксерском ринге.
— Я не сумасшедшая.
— Я этого и не говорил. Но надо что-то делать с вашими страхами. Я не могу здесь постоянно ночевать. Не могу защищать вас от самой себя.
Да, он прав, подумала Натали.
— Могу я пойти к доктору-женщине?
Несколько прядей упали ему на лоб. Он убрал волосы с лица.
— Если вы предпочитаете женщину, то да.
— Да, я предпочитаю врача-женщину.
Она опустила в чай пакетик, затем добавила молоко и сахар. Поднося чашку к губам, подула на край.
— Это означает, что я провожу здесь ночь, — подытожил он.
— Да. — Натали попробовала горячий отвар, чувствуя себя виноватой, но при этом испытывая облегчение. Она знала, что он не имел права оставаться с нею, и оценила его доброту, его подлинное беспокойство о ее душевном спокойствии. Для нее это было лучше, чем помощь тысячи психиатров.
— Мне жаль, что я — такая боль в вашей голове.
Он выдавил улыбку.
— Вы — не такая.
Она тоже улыбнулась.
— Вам нужны туалетные принадлежности? У моей электрической зубной щетки есть дополнительная насадка, а в шкафчике в ванной лежит пачка одноразовых бритв.
— Благодарю. Иногда я вожу с собой спальный мешок и все необходимое, но сегодня не планировал ночевать не дома. — Он сделал паузу. — Вы не возражаете против того, что утром я воспользуюсь вашим душем?
— Конечно, нет. Вы можете использовать ванную и сейчас, если хотите.
— Дополнительная насадка — в этом шкафчике?
Она кивнула, считая, что у него тоже есть электрическая зубная щетка. Он ушел в гостиную, а она осталась в кухне, потягивая чай. Наконец он вернулся. Расстегнутая рубашка, ботинки и носки в руках. По-видимому, он намеревался спать в костюме.
— Идите в кровать, — сказал он.
Она прижала чай к груди.
— Разве я не могу побыть немного с вами? Ведь вы хотите досмотреть этот фильм, не так ли?
Зак вздохнул. Натали выглядела как неземное одинокое существо, пойманное в ловушку. Бледно-розовая длинная ночная рубашка текла к ее лодыжкам, и пар поднимался от чашки, обволакивая ее, словно туман.
— Полагаю, что можете.
— Спасибо.
Они подошли к дивану и сели рядом. Диван был покрыт простыней, здесь же лежали одеяло и подушка. Натали допила чай и поставила пустую чашку на кофейный столик. Он смотрел телевизор.
Она попыталась лечь. Подобно маленькому надоедливому котенку, она продолжала устраиваться, меняя положение и пытаясь найти удобное место.
Она захватила его подушку и половину одеяла. Наконец ее ноги приземлились у него на коленях.
— Натали.
— Что?
— Будьте любезны, уберите ноги.
— Простите. — Она согнула пальцы ног и отодвинулась. Я не останусь здесь надолго.
Она подтянула одеяло к шее, и в который уже раз он отметил, насколько беззащитна эта женщина.
Никто никогда не лелеял ее: ни мать, ни Дэвид Хэлловей.
— Где ваше оружие? — спросила она»
— В дипломате.
Она взбила подушку.
— Так что оно близко?
— Достаточно близко для чего? — Он искоса взглянул на нее. — Чтобы охотиться на ваши кошмары и стрелять в них?
Она шутливо толкнула его ногой в бедро, и он хмыкнул.
Через час фильм закончился. Зак посмотрел на Натали и понял, что она спит.
Он растянулся рядом с ней, поглаживал ее волосы, перебирая золотые пряди.
— И что мне с вами только делать? — прошептал он.
Он решил перенести ее на кровать. Подняв Натали на руки, он прижал ее к своей груди.
