Памела Бэрфорд - Муки любви
С мягкой улыбкой Мег закрыла коробку и огляделась. Улыбка исчезла с ее лица, едва она вспомнила, что привело ее сюда. Поиск ответа на вопрос: зачем дядя Пит полез на чердак посреди ночи?
Мег шагала вдоль стены чердака. Между двумя кипами коробок, прислоненных к стене, выглядывала стальная дверца стенного сейфа. В детские годы этот сейф зачаровывал Мег, пробуждая в ее воображении легенды о пиратских кладах. Мег дернула из любопытства дверцу сейфа, как делала это в детстве. И как тогда, дверца была на запоре. Мег задумалась: а существует ли все еще ключ от замка, если вообще этим сейфом когда-либо пользовались?
Она продолжила свои хождения по чердаку и… замерла, наткнувшись на какой-то предмет, лежавший на полу возле верхней ступеньки лестницы.
Бейсбольная бита. Старая деревянная бита, сделанная лет десять назад, судя по ее виду. Мег присела на корточки и внимательно присмотрелась к этому спортивному снаряду, боясь к нему притронуться.
— Возьми ее в руки, Мег, — подбодрила она себя и поднесла биту к глазам. Повертела в руках, изучая ее боевую поверхность и зная заранее, что ищет. Но, кроме грязи, глубоко въевшейся в дерево, на бите ничего не было.
Какой след должен остаться, если биту использовать как орудие убийства? Кровь? Волосы? А что, если после удара боевую поверхность вытерли платком? Если будут искать отпечатки пальцев, то теперь, когда Мег держала биту в руках, найдут ее собственные.
Мег опустила биту на пол. Как только она могла вообразить такое? Это все из-за Джека, из-за его неосторожных слов, которые отложились в глубине ее сознания и лишили ее покоя.
«Разве ты не заметила рану на голове?»
Мег стала подниматься с корточек, но тут ее взгляд привлекло кое-что еще.
Она протянула руку к коробке с фотоальбомами и подняла черно-белое семечко подсолнуха. Ее глаза метнулись от новой находки к бейсбольной бите. И сразу же в памяти ожило: Джек был на ножах с дядей Питом.
«Ты сделал все, что в твоих силах, чтобы разрушить мою семью».
Мег сомкнула веки, освежая в памяти отвратительную сцену за столом.
«Если ты опять влезешь в мои семейные дела, я убью тебя».
«Я убью тебя».
Все слышали, как Джек произнес это.
Мег разжала пальцы и уставилась на подсолнечное семечко у себя на ладони. Все тот же вопрос мучил ее, только теперь она адресовала его не своему мертвому дяде, а Джеку: «Зачем ты полез на чердак?»
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Джек поднял топор и опустил его вниз.
Послышался треск.
Удар отозвался в руке и плече. Джек вновь поднял топор вместе с поленом и со всего размаха ударил им по пню. Полено раскололось надвое.
Бездумный физический труд — вот в чем он нуждался теперь. Это поможет собраться с силами и прийти в себя после ужасного шоу, которое устроила эта сумасбродная семейка.
Джек вместе с Мег поведали девочкам печальную новость. Доступными детям словами рассказали о том, что у дяди Пита случился сердечный приступ, хотя у Джека и были сомнения на этот счет.
Впечатлительная Нора расплакалась, ища утешения в материнских объятиях. Малышка Дейзи положила большой палец в рот, а свободной рукой стала гладить сестру по спине, чтобы та успокоилась. Мари спросила о том, попал ли дядя Пит на небеса. Зная, каков будет его собственный ответ, Джек предоставил Мег право ответить на вопрос.
Хотя было довольно холодно, Джек колол дрова до испарины, сбросив с себя куртку из хлопчатобумажной ткани и вытирая лицо краем старенькой рубашки — еще студенческой поры.
Он распрямил спину, поглядел на дом и чертыхнулся.
— Я иду подсобить тебе, приятель! — прокричал издали Уинстон, неторопливо шагавший по лужайке и помахивавший на ходу рукой.
У него был вид благовоспитанного джентльмена, который отправился на прогулку в начищенных до блеска новеньких сапогах, вельветовых брюках и шерстяном жакете из шотландки, надетом поверх зеленого свитера с высоким воротом. Дополняла костюм охотничья шапочка с отворотами.
Джек крепче сжал пальцы вокруг рукоятки топора.
Уинстон встал перед ним, оглядывая результаты его труда.
— Сказал бы, что нужно пополнить запас дров для камина. Я бы пришел пораньше.
— В доме достаточно дров. — Джек поставил на пень очередное полено. — Просто хочется чем-то заняться.
— Видимо, людям с такими наклонностями, как у тебя, трудно пребывать без дела подолгу, — заметил Уинстон.
— С такими наклонностями, как у меня? — удивленно посмотрел на него Джек.
— Я имею в виду твое предрасположение к физическому труду. — Уинстон сложил на груди руки. — Потребность добывать хлеб насущный в поте лица. Делать добрую честную работу.
Какая снисходительная похвала!
— Мне не нужна помощь.
— Глупости. — Скользнув взглядом по обнаженным, блестящим от пота рукам Джека, Уинстон скинул с себя жакет и шапочку и бросил их на поленницу. — Итак, — он потер ладони, — есть еще топор?
— Нет, — ответил Джек, посмотрев на явно продрогшего адвоката, и расколол очередное полено.
Он видел скрытый смысл за предложением Уинстона помочь. Джек не замечал особого влечения Мег к Уинстону, хотя, возможно, просто выдавал желаемое за действительное… И Джек знал, что Мег всегда восхищала та легкость, с какой он брался за физическую работу.
Теперь и адвокат хотел доказать Мег, что как мужчина ни в чем не уступает ее бывшему мужу. Что ж, Джек был далек от того, чтобы мешать этой демонстрации мужских достоинств.
— Ладно, одолжу тебе свой, — сказал он, вручая топор сиявшему от радости Уинстону. И стал наблюдать, как тот выбирает полено для рубки.
— Должен признаться, что ты куда опытнее в этом деле, чем я, — заметил Уинстон и рубанул по чурбаку так, что отсек лишь тонкую щепку с краю. Топор скользнул лезвием по пню и вонзился в землю в одном дюйме от ноги горе-дровосека.
— Эй, Уинстон, эта штука острее острого, — предупредил Джек, отскочив на шаг в сторону.
— Господи, — выдохнул адвокат, покраснев от смущения.
Из чувства жалости Джек показал ему, как держать топор, как им взмахивать и с какой силой бить. После двух-трех неудачных попыток Уинстон начал усваивать урок.
Он закатал рукава свитера. Для своего возраста он имел вполне крепкое тело с натренированными мышцами.
— Как ты поддерживаешь форму? — спросил Джек.
Уинстон нанес завершающий удар по чурбаку и развалил его на два одинаковых полешка, одно из которых тут же водрузил на пень, чтобы расколоть на более мелкие части.
— Теннис, горные лыжи и, разумеется, гольф.
