Моника Айронс - Мечта каждой женщины
– Просто мне кажется нелепым то, что сначала ты выкладываешь огромные деньги за какие-то картинки, а потом считаешь каждую песету, потраченную на твое же кольцо. Где логика?
– А кто сказал, что во всем должна быть логика? – с вызовом спросила Палома.
– Знаешь, она никогда не бывает лишней.
– Что ж, давай говорить начистоту. Меня не интересует цена. Меня волнует лишь то, что ты изо всех сил пытаешься направить меня по нужному тебе пути. А я не хочу и не буду следовать туда, куда ты скажешь. Ты оказался негодным машинистом: поезд сошел с рельс.
– И тебе наплевать, как все это отразится на моей репутации?
– Ничего, клиенты переживут. Партнеры тоже, – хмыкнула Палома.
Однако Антонио оказался умнее, чем она думала, и нанес удар, которого Палома никак не ожидала.
– Знаешь, для блестящей женщины ты, пожалуй, глуповата.
– Вот как? – Палома приподняла брови. Она чувствовала, что Антонио пытается заманить ее в ловушку, но пока не могла понять, откуда ждать опасности.
– Меня мало волнует мнение клиентов. И партнеров, кстати, тоже. Я беспокоюсь по поводу мамы.
– Да что ты говоришь! Если ты попытаешься убедить меня, что боишься своей матери, я рассмеюсь тебе в лицо!
– Нет, в самом деле! Как думаешь, что она скажет, когда узнает, что я поскупился на кольцо для своей невесты?
Антонио улыбнулся ей, и эта улыбка отчего-то покоробила Палому.
– Не беспокойся. Я объясню донье Долорес, почему выбрала именно это кольцо.
– Так не пойдет. – Антонио вздохнул. – Объяснения должен давать я. А ведь ей и в голову не приходит, как трудно в чем-либо убедить тебя. Послушай, если ты не пойдешь мне навстречу, то не знаю, что я буду делать. – В его голосе Палома впервые за время их знакомства уловила нечто похожее на растерянность.
– Прекрати! – сурово сказала она, изо всех сил стараясь не отвечать на его смущенную улыбку. – Я же вижу тебя насквозь, ты еще не понял?
– Я в этом даже не сомневаюсь.
– И тебя это нисколько не беспокоит? Все равно ты сделаешь все по-своему?
– Ты попала в точку, дорогая.
– На твоем месте я бы сгорела со стыда. Как можно быть таким эгоистом?
– Не понимаю, что в этом плохого? Разве тебе не по душе делать то, что ты хочешь, и плевать на мнение окружающих?
– Разумеется, мне это нравится. Но в отличие от тебя я не могу отделаться от известных сомнений.
– Никаких сомнений, они съедают время, – твердо произнес Антонио. – Нужно всегда делать то, что принесет тебе пользу. Выгоду, если угодно.
– А как же остальные?
– Как хотят. Меня это касается меньше всего, – бросил он.
– Это чудовищно! – содрогнулась Палома.
– Ничуть. Нормально. Кстати, почему бы тебе не примерить вот это колечко? – сменил тему Антонио.
Сказав это, он надел Паломе на палец то самое кольцо с изумрудом, что так приглянулось ей в магазине. Наверняка об этом Антонио стало известно от хозяина салона. Черт, он снова обскакал ее! Он постоянно опережал ее на шаг, и она должна была положить этому конец.
Однако раздражение ее растаяло в блеске роскошного кольца. Палома чуть вытянула руку, чтобы полюбоваться, как свет играет на гранях огромного камня.
– Я не могу принять его, – глухо сказала она. – Не могу, и все тут.
Однако она не спешила опускать руку. В это время дверь отворилась и в комнату вошла донья Долорес.
– Мама! – воскликнул Антонио, – Подойди скорей и поздравь нас с помолвкой!
Он взял руку Паломы и приподнял ее так, чтобы видно было кольцо.
– Какая прелесть! – восхищенно выдохнула донья Долорес.
– Мне тоже очень нравится, – согласилась Палома, испепеляя взглядом своего жениха. Пути назад не было.
– Боже, как же все изумятся, когда увидят его! – в предвкушении воскликнула донья Долорес, и глаза ее загорелись. – Ну что ж, теперь мы можем заняться подготовкой торжества.
– Боюсь, что не смогу помочь вам. Мне необходимо ненадолго отлучиться из города.
– Вот и славно, – кивнула донья Долорес. – Без тебя мы справимся куда лучше. – И, довольная собой, она удалилась.
Я не собираюсь возвращаться к тому, о чем мы говорили, – начала Палома, – потому, что все ясно и так. Хочу лишь сказать, что, если решу не выходить за тебя, а это вполне вероятно, я тут же верну тебе кольцо.
– Само собой, – насмешливо протянул он, – Ты что же, полагала, я оставлю его тебе? Как бы не так! Оно мне понадобится для следующего раза.
Антонио смотрел на нее с издевкой. Но Паломе внезапно расхотелось сердиться. Да, этот человек порой бывал просто невыносим, но что с этим поделаешь? В конце концов, в этом и заключался его необыкновенный шарм, который Палома так тонко чувствовала. Однако она вряд ли осмелилась бы признаться даже себе, что дело не только в этом. С той самой минуты, как они столкнулись у дверей ее галереи в Лос-Анджелесе, в ней непрестанно шла ожесточенная борьба: Палому-умницу, сдержанную и рассудительную, постепенно вытесняла совсем другая женщина, чувственная, непредсказуемая, горячая. И эта, другая Палома отчаянно хотела испытать все сполна – рядом с Антонио, вместе с ним.
Девушка чувствовала, как пылает ее лицо. Однако Антонио этого не заметил. Пожелав ей приятного вечера, он вышел из комнаты, через пару секунд Палома последовала за ним. Настало время ужина…
Поздним вечером Антонио и донья Долорес составили список гостей, который устроил обоих. Просмотрев его, Палома вспыхнула.
– Федерико Ортуньо! – потрясенно воскликнула она.
– Вы знакомы? – Антонио чуть приподнял брови.
– Нет, но хотелось бы познакомиться. Я сотни раз пыталась попасть к нему, но, увы.
– Ах вот в чем дело!
– Ну конечно! Я столько слышала о его замечательной коллекции! Одна вещь лучше другой! Но он никого не подпускает к своим сокровищам. Надеюсь, теперь все изменится… Кстати, ты хорошо его знаешь? – как бы небрежно поинтересовалась Палома.
– Достаточно для того, чтобы провести тебя к нему домой. Ты же этого ждешь?
– Ведь для тебя это совсем просто, правда?
– А если бы и сложно, что с того?
– О…
– Не утруждай себя вежливостью, – предупредил ее Антонио. – Я рад, что могу быть тебе чем-то… полезен.
Голос его дрогнул, но Паломе было не досуг раздумывать о его настроениях. Перед ней готовы были распахнуться двери сокровищницы, и все остальное потеряло всякую ценность в ее глазах.
Антонио отсутствовал всю неделю, Палома и донья Долорес сбились с ног, устраивая все необходимое для роскошного приема. На вилле кипела работа – за короткий срок она должна была превратиться в самый великолепный уголок на свете. Были разосланы приглашения гостям, в том числе и отцу Паломы. Но так как от него по-прежнему не было никаких вестей, они пришли к выводу, что Хуан де ла Росса no-прежнему в отъезде.
