Норри Форд - Романтичное сердце
— Это не важно. Единственное, что по-настоящему важно, — это твое здоровье. Может, нам не стоит вести такой бурный образ жизни? Мы могли бы посещать эти прелестные маленькие деревушки, немного гулять пешком, сидеть на солнце и проводить тихие вечера вместо того, чтобы каждый вечер просиживать в казино.
— Тебе будет скучно.
— Скучно? Я буду в восторге от этого. И для тебя это будет гораздо лучше. У тебя не было отпусков многие годы. Отдохни по-настоящему. Сейчас я могу что-то сделать для тебя? Тебе нужен врач?
— Нет. У меня где-то есть таблетки — кажется, в ящике комода.
«Как он аккуратен — воротнички, галстуки, носовые платки — наверное, это мать приучила его к порядку. А вот и таблетки. Наконец-то я могу хоть чем-нибудь ему помочь».
— Вот таблетки. Я больше не буду спускаться вниз. Если тебе что-нибудь понадобится, я в своей комнате. Просто постучи в стенку.
— Разве ты не хочешь еще потанцевать? Ты так хорошо одета, а мне ты не нужна.
Она, улыбнувшись, покачала головой:
— Я хочу быть рядом с тобой просто на всякий случай.
— Спасибо. Боюсь, что испортил тебе вечер.
— Нисколько. Тебе никогда не приходило в голову, что Золушка была даже рада поскорее улизнуть домой с бала? Она чувствовала себя не в своей тарелке, несмотря на свое шикарное платье, а возможно, у нее просто устали ноги. Я собираюсь лечь. Спокойной ночи, Мартин.
На следующее утро Мартин уверял ее, что чувствует себя лучше, хотя он казался напряженным, а под загаром проглядывала бледность.
— Давай абсолютно ничего не делать, — предложила Вики. — Мы можем посидеть в саду под этими божественными пальмами и понаблюдать, как мимо проносятся улитки.
— О боже! У меня сведет скулы от скуки.
Вики была просто шокирована его склонностью воспринимать удовольствие только как нечто публичное и дорогое. «Возможно, — размышляла она, — у его матери никогда не было свободного времени, а когда он стал достаточно богатым, чтобы позволить себе какие-то развлечения, то его учителями стали светские Стефани и Питы, философия которых — «иногда я сижу и думаю, а иногда я просто сижу» — была для него, пожалуй, слишком преждевременна».
В любом случае, если они расположатся в саду, то их очень быстро разыщет их компания.
— Кстати, — сказала Вики, — та милая английская пара рассказала мне о крошечной деревушке, которую я хотела бы посмотреть. Нужно пройти пешком две или три мили от ближайшей станции вдоль реки; там есть чудесные места для пикника. Можем мы отправиться туда сегодня?
— Если хочешь.
Деревушка на крошечном изумрудно-зеленом плато в складках гор была словно ярко раскрашенная игрушка. Белая церковь с квадратной крышей, выложенной красной черепицей, стояла посреди веселых шале, словно курица среди цыплят, и была так не похожа на английские деревенские церкви.
— Давай зайдем внутрь, — предложила Вики, и Мартин, кивнув, проследовал за ней. Внутри оказалась вполне современная обстановка, которая, однако, не была кричащей или уродливой.
Мартин дотронулся до локтя Вики и указал на серию выцветших фресок на оштукатуренной стене.
— Им по крайней мере несколько столетий. — Он внимательно разглядывал череду наивных картин, пока не воскликнул: — Посмотри, Вики, это Илья-пророк. А вот эта забавная собачка в углу выглядит как живая. А здесь снова Илья-пророк, возносящийся на небо в чем-то вроде тачки… А вот один из тех вагончиков, которые тянут собаки, — мы видели такой на станции. Теперь мне понятно, почему все так верно изображено. Если вещь соответствует своему предназначению, все, что нам остается, — это повторять один и тот же дизайн снова и снова, потому что его уже нельзя усовершенствовать.
Мартин оглядывал крошечную церковь, покусывая губы.
— Гм, простота, соответствие своему предназначению, немного украшений — гм, в этом что-то есть, Вики. Давай пойдем и осмотрим всю деревню, — теперь, когда он нашел что-то, что можно было посмотреть и потрогать, он снова оживился.
Вики покорно затрусила за ним следом. Этот человек, который с такой неохотой предавался удовольствиям, становился счастливым, только когда погружался в работу.
— Мы построим швейцарскую деревню в отделе хлопчатобумажных платьев. А эта сосновая мебель! Я пришлю сюда дизайнера. Вики, почему мы всегда думаем о Швейцарии только как о стране изящных часов с кукушкой и колокольчиков, разрисованных горечавкой? Чепуха! Я должен купить колокольчик.
— В Монтрё их тысячи.
— Я знаю. Но я хочу настоящий колокольчик, а не сувенир, расписанный цветочками.
Он направился в магазин скобяных товаров, который снаружи был украшен резьбой и цветами, но внутри выглядел и пах так же, как и любой магазинчик в Англии со сходным ассортиментом. В ответ на их просьбу им предложили такой странный набор товаров, что они оба беспомощно рассмеялись, и старой женщине пришлось звать на подмогу старика, который якобы говорил по-английски.
— Говорить американе, — услужливо промолвил он, хотя его словарный запас уже покрылся ржавчиной. Он пытался что-то сказать, пока его жена смотрела на них с гордым, но озабоченным выражением. Наконец он триумфально воскликнул:
— Вы покупать ботинки!
— Именно! — серьезно согласился Мартин. — Только один, для коровы. Средний размер. Муу!
— Glockenspiel, — сказала Вики, припомнив название детской игрушки.
Старик кивнул и стал рыться под прилавком.
— Что бы это ни оказалось, — пробормотал Мартин, — нам придется купить. Не можем же мы позволить, чтобы старина оплошал перед своей женой.
Вики с радостью отнесла бы в отель даже маслобойку. Ведь Мартин явно получал удовольствие от происходящего. Этот день станет первым в их хранилище воспоминаний, драгоценной сокровищнице счастливого брака. Ричард Фэрроу все-таки ошибался насчет Мартина. Он может быть простым, человечным, добрым. Сегодня она наконец увидела перед собой реального человека, а не персонажа из светских сплетен. Старик, ухмыляясь, вылез из-под прилавка и протянул им колокольчик для коровы как раз такого размера, какой им был нужен.
— Молодчина! — закричал Мартин, а старуха так и сияла от счастья.
Дальнейшая прогулка по деревне привела их на скотный рынок, где Вики в порыве восхищенного энтузиазма чуть не купила корову; поэтому Мартин поспешил ей на помощь, что сопровождалось изрядной долей неразборчивой болтовни с обеих сторон, смехом, рукопожатиями и добрыми пожеланиями.
— Представляю, как бы я проходила через таможню с этим милым созданием, — пробормотала Вики.
Они пообедали в ресторанчике рядом с рекой. Им подали длинные хрустящие батоны, начиненные ветчиной, крутые яйца, шоколад, фрукты. После обеда они сидели на солнышке, сонные и отяжелевшие от еды. Они молчали, но это была совсем не та тишина, которая возникала между ними раньше. Это было дружественное, непринужденное молчание.
