Келли Хантер - Брызги шампанского
— Наверное, не совсем нежилой, — усмехнулась Габриель.
Люк поднял брови и тоже усмехнулся.
— После тебя, — галантно произнес он.
— А ты уверен, что не хочешь перенести меня через порог? — шутливо поинтересовалась она. — Потому что, видишь ли, я ничуть не возражаю. Или ты не собираешься прикасаться ко мне?
Габриель осторожно перешагнула через гнездо, устроенное ежами, и сломанный садовый инвентарь, подпиравший дверь изнутри.
— Я не утверждал, что не собираюсь прикасаться к тебе, — возразил Люк. — Это входит в мои планы. Дело в том, что я готов быстро перейти к чему-нибудь более существенному. Но момент сейчас неподходящий, поэтому я вынужден себя урезонивать.
Габриель неожиданно поскользнулась. Она покачнулась, но успела опереться о стену. Почти сразу она ощутила на своей талии руку Люка. Она быстро отступила, но и Люк отдернул руку, словно обжегшись.
— Этого я и боялся, — с грустью пробормотал он. — Куда только девается мой хваленый самоконтроль в твоем присутствии? Ну, и раз уж я решил стать цивилизованным человеком, негоже валить даму на пол в заброшенном доме.
— Верно рассуждаешь.
— Я тоже так думаю. Для того, чего мне хочется, требуется кровать.
От этих слов Габриель словно обдало теплой волной. Если Люк продолжит говорить этим низким, хрипловатым голосом, она убедит его в том, что для осуществления его планов кровать вовсе не является необходимым предметом мебели. Интересно, о чем он все-таки думает в эту минуту? И она не удержалась:
— А чего тебе хочется?
Люк взглянул на нее, и Габриель немедленно ощутила, как твердеют ее соски. Грудь закололо тысячами маленьких иголок в ожидании мужской ласки. Горящие глаза и стиснутые челюсти Люка выдавали степень его желания. Он угрюмо усмехнулся.
— Можешь не объяснять, — торопливо добавила она, — иначе мое воображение совсем разыграется.
— Наверное, мне придется подумать о недельном отпуске, — невесело вздохнул он, — чтобы хоть как-то утихомирить собственное воображение.
Габриель помолчала и неожиданно для себя сказала:
— Мне становится все труднее не думать о том, что мы здесь одни, Люсьен… Но мы должны покончить с делами. Ради этого мы сюда и притащились.
— Ты предугадываешь мои мысли. — Люк сделал глубокий вдох. — Итак, начнем осмотр?
Габриель на миг закрыла глаза, приходя в себя, и кивнула.
Она быстро убедилась в правоте слов Люка относительно дома. Повсюду висела паутина. Крыша протекала в нескольких местах, стены и пол отсырели. Окна были такие грязные, что солнечный свет едва проникал внутрь. Лестница, ведущая на второй этаж, скрипела, а на некоторые ступеньки Габриель и Люк вообще ступали с опаской. Но в самом плачевном состоянии находилась кухня. При одном взгляде на нее у чувствительной поварихи вполне могла начаться истерика.
— Если все хорошенько отмыть, то можно попробовать поселиться на первом этаже, — неуверенно начала Габриель, но, натолкнувшись на скептический взгляд Люка, вздохнула. — Ладно, ты прав. Одной уборкой здесь не обойтись.
— Проще снести дом и построить новый.
— Сровнять с землей такой красивый фасад? — запротестовала она.
— Ладно, может быть, снос — слишком крутая мера, — смягчился он. — И все же потребуется значительный ремонт как снаружи, так и внутри. — Он развел руки в стороны, как бы приглашая Габриель еще раз оценить, на что она себя обречет, если приобретет это поместье.
— Конечно, ты прав, но… — Девушка посмотрела на высокие потолки и большие окна. Если их отмыть и повесить новые занавески, в комнатах всегда будет светло. Да и вид за окнами открывался просто чудесный.
— Это работа не на день и не на два, к тому же потребуются значительные средства, — напомнил Люк.
— Я понимаю. — Она снова вздохнула. Дом был действительно в плачевном состоянии, но он нравился ей все больше и больше. — Кстати, в этом есть и плюс, — заметила она. — Будь дом в хорошем состоянии, цена была бы гораздо выше. Да, мы еще не осмотрели оборудование и погреба.
Электричества не оказалось ни в погребах, ни на винодельне. К счастью, у Люка при себе оказался фонарик.
— Все свое ношу с собой, — прокомментировала Габи с улыбкой. — Как и положено настоящему бойскауту.
В детстве где их только не носило, и карманный фонарик являлся вещью незаменимой. Особенно в замке, полном погребов и подземных галерей.
Люк открыл металлическую дверь, за которой начинался туннель.
— Дамы вперед, — слегка поклонился он.
— Ну просто образцовый джентльмен, — не удержалась Габриель, выхватывая у него фонарик и заходя в туннель.
— А ты сомневалась? — со смешком сказал Люк за ее спиной. Когда Габриель подняла фонарик к потолку, он хмыкнул: — По-прежнему боишься летучих мышей?
— Нет, с этим страхом покончено. Осталось только изжить привычку. Ведь привычка — вторая натура, верно?
И все же Габриель была рада, что с потолков никто не свисает. По крайней мере, в обозримом пространстве. Конечно, эти твари не опасны, но вид у них жутковатый.
Через десяток метров на них повеяло холодом. Габриель поежилась в своей тонкой хлопковой блузке.
— Холодно? — промурлыкал Люк, на плечи которого был накинут плотный пиджак.
— Нисколько.
— Ты не боишься, и тебе не холодно, — принялся весело размышлять он. — Хм, интересно, но тогда почему прыгает фонарик?
— От сквозняка, — тут же нашлась Габриель. У ее ног что-то зашуршало, и она, мгновенно растеряв всю свою браваду, вцепилась в Люка, направив дрожащую руку с фонариком вниз. — Что это было?
— Попытка удушить меня моим же галстуком? — предположил он.
Габриель метнула на него взгляд и обнаружила, что она и впрямь сжимает в руке галстук Люка. Девушка ослабила хватку и поправила ему рубашку.
— Будь поблизости, — велела она.
— Куда уж ближе, — пробурчал он, достал из кармана еще один фонарик и направил его на пол. — Что бы это ни было, сейчас оно исчезло. — Фонарь осветил стены и потолок. — А погреб-то в неплохом состоянии, — заметил он. — Высокие потолки, сухо, просторно, хорошая вентиляция. Если заменить дверь при входе на деревянную и подвести электричество, он отлично подойдет для выдержки и хранения вина.
— Это единственный погреб или есть еще?
— Пойдем посмотрим.
На этот раз Люк пошел впереди. Габриель не отставала, следуя за ним по пятам.
В поместье Хаммершмидта оказалось три погреба, один больше другого.
— Ну как, оценила?
Габриель кивнула, потому что говорить она не могла от холода. Все, чего ей хотелось в данную минуту, — это снова выбраться на солнышко.
