Тара Памми - Черное сердце
Желание найти покой в его руках, терять себя в его объятиях было, несомненно, временным. Она не более честна с ним, чем с кем-либо еще. Но, в конце концов, какая разница? Их союз может быть взаимовыгодным: она использует его так же, как он ее.
Но сейчас желание целовать законного мужа было непреодолимым. Она искала губами его губы, впивалась пальцами в его грудь, чувствуя болезненное напряжение его мышц при каждом прикосновении.
Губы принца нащупали пульс на шее Зохры. Она откинула голову и простонала, когда он прикусил ее кожу зубами, а затем будто зализал эту ранку языком.
Он провел пальцами от ее шеи вниз к расстегнутой пуговице ее рубашки. Язык снова ласкал ее нижнюю губу, рука обхватила ее грудь, кончики пальцев ущипнули торчащий сосок.
Принцесса вздрогнула; жажда наслаждения отозвалась между ног резкой болью.
Он не позволял себе большего. Нежные губы ласкали ей шею, шепча каждой клетке ее тела: «Ты рвешь меня на части, Зохра». Ее имя в его устах, накал лютой страсти и падение неприступной стены между ними.
Она сжала пальцы вокруг его запястья, приложила его ладонь к своей груди, требуя от него того, что только он мог ей дать. Тая в его объятиях, она трепетала, когда его палец теребил ее возбужденный сосок. Тугой узел между бедер затягивался все сильнее.
Он сжал ее грудь, и Зохра застонала. Ей не хватало воздуха, и воздух этот теперь жалил внезапным холодом.
Оливковые щеки принца горели румянцем, глаза затуманила страсть. Хватка стала еще сильнее. Все признаки того, что наследник престола уже не владел собой. Но вдруг он отпустил ее и сделал шаг назад. Зохра испытала неприятный удар изнутри.
Она снова прильнула к нему, горя всем телом. И словно очнулась от зыбкой дремоты:
— Только не говори, что это было ошибкой.
Он и не сказал. Блеклость глаз и скованность мышц сказали все за него.
— Не стоило звать тебя сюда, — молвил Айан. Он пригладил ладонью волосы. — Больше это не повторится.
— В жизни не встречала мужчину, который корил бы себя за маленькую слабость. Как бы ты ни старался это скрыть, но ты мужчина, черт тебя дери!
— Мужчина? — переспросил принц. — Зохра, ты даже наполовину не права.
— Кто так решил? Ты так и будешь мерить себя по родному брату?
Челюсти принца сжались, глаза яростно блеснули.
— Не смей. Говорить. О нем.
Невыносимо было смотреть на горечь в этом взгляде. Зохра взяла в руки его сжатые кулаки и принялась высвобождать его пальцы один за другим.
Айан закрыл глаза. Думать о чем-то, когда она держит твои руки в своих, не представлялось возможным. Ее кожа такая нежная и мягкая. Сколь сильно желание овладеть ею прямо сейчас, насладиться каждой упругостью и мягкостью ее тела; получить то, что хочешь сам, и дать ей то, что желает она. Принцесса Зохра. Везде ли она так вкусна, как вкусны ее губы? Везде ли она примет его ласки так охотно, как минуту назад отдавалась его поцелую?
— Тебе нравится быть со мной, — сказала она. Ее смелость была наигранной, поскольку голос ее дрожал. — Тебе нравится трогать меня. И поэтому ты здесь. Ты принял осознанное решение, не так ли, Айан?
Внезапно принц понял, почему она не называла его по имени. Его имя в устах Зохры звучало слишком интимно, эротично, сексуально, переходя незримую грань, которую каждый из них боялся пересекать.
— Сегодня ты поддался искушению. А завтра будешь ненавидеть себя за это. Вот и сейчас ты избегаешь встречаться со мной взглядом.
Айан отдернул руку. Слова принцессы лишили его дара речи. Она словно открыла прямой доступ к его мыслям.
Волна самобичевания накрыла его, смыв все на своем пути… кроме страха. Принц желал провести этот час вместе с ней. Но истинный смысл его страсти к ней был куда страшнее. Принцесса стала для него единственным средством выйти из одиночества, единственным человеком, встречи с которым он искал сам в бегстве ото всех остальных; тем, кто пробудил в нем естественные желания. Пусть и ценой того, что самые мрачные его страхи теперь всплыли на поверхность.
— Хочешь сказать, я специально позвал тебя сюда, чтобы поцеловать?
— Может, и не специально, но так произошло, — оборвала его Зохра. — Со мной тебе уютно. — Она пожала плечами, и даже это простое движение зажгло в нем неистовый огонь почти что животной страсти. — И мне даже все равно, что на самом деле это не имеет ко мне никакого отношения.
Откуда в ней эта проницательность? Как удается ей будоражить его сознание, переворачивать его мысли с ног на голову? Принц сжал кулаки. Никогда в жизни он не прикоснется к ней еще раз.
— То есть, по-твоему, это не имеет к тебе отношения? — переспросил Айан.
— Я начинаю понимать, как мудр и хитер мой отец, — покачала головой принцесса. — И теперь мне открылся смысл слов Карима. Будь ты другим человеком, не пройди ты через мучения и испытания, ты даже не посмотрел бы на меня. И уж тем более не взял меня в жены. Но ты прав в том, что бежать от реальности глупо. И теперь я понимаю, какой жалкой была, когда жила в иллюзорном мире. Одиннадцать лет я была одна. Без друзей, на которых можно положиться. Без кого-то, кто мог бы сказать мне, что я сама разрушаю собственное счастье.
Принцесса думала о том, кого когда-то любила. И Айан ничего не мог с этим поделать. Она приблизилась к нему, но принц скрестил руки на груди, словно защищаясь. Как будто она была ножом, способным вонзиться в его плоть; пулей, готовой порвать его мышцы.
Их взгляды встретились. Сколько силы было в том, как Зохра держалась перед ним.
— Я больше не могу быть одна. Мне надоело биться головой о то, что я не в силах изменить.
Принц ощутил раздирающий душу холод.
— Зохра, не нужно.
— Я не смогу вернуться в Сийад отверженной женой. Не смогу провести остаток жизни с этими людьми. Даже ради Вазима и Саиры. Но и повернуться к ним спиной я не могу. А значит… Значит, мой единственный выход — прожить эту жизнь с тобой. Сил на борьбу уже не осталось.
— Сколько времени ушло, пока ты поняла, что бороться бесполезно. Мир изменить нельзя, — сказал принц, почесывая висок.
Зохра смотрела на него упрямым взглядом. Желание разгоралось в нем с новой силой.
— Я уже знаю, что ты считаешь своей главной слабостью, — проговорила принцесса. — Это меня не пугает. Ты тоже не страшишься быть со мной рядом. Разве этого не достаточно для начала?
От негодования кровь в жилах принца превращалась в горький яд.
— Ты хочешь быть моей женой и разыгрывать счастливую семью? Делить со мной постель, когда я превращаюсь в зверя, что боится собственной тени? Ты готова рожать детей тому, кому противно одно имя его наследников?
