Глория Тенчли - Он и она
Сильвия не заставила себя ждать, быстро перелезла на переднее сиденье, уселась поудобнее и застегнула пристяжной ремень. Джип увеличил скорость, направляясь в неизвестное, и она поняла, что единственной преградой между ней и семьей Гаррисона, внушавшей ей ужас, был этот мужчина, сидевший рядом.
Шерн вошел в затемненный кабинет, находящийся этажом ниже роскошного номера, расположенного на самом верхнем этаже и с окнами на крышу, и напряг все свои силы. Он знал, что Мэтью Гаррисон не терпит провалов. Мэтью ненавидел в своем сыне слабость, то есть ту черту характера, которая не отвечала его требованиям. Словом, одна его половина не терпела сына. Однако это не меняло того факта, что Ник был единственным сыном — представителем семьи Гаррисонов. И его необходимо защитить любой ценой, по крайней мере в данный момент.
Шерн беззвучно закрыл за собой дверь и вступил в полумрак кабинета. Хозяин знал, что это он. Хозяин знал все.
В темноте Шерн различил движение и уловил запах дорогой сигареты. Вращающееся кресло с высокой спинкой медленно двигалось позади стола. Оно стояло у окна, выходящего на оживленную улицу, но тяжелые шторы были плотно закрыты. Дым от сигары кругами поднимался к потолку.
Шерн подошел ближе.
— Что случилось? — Голос Гаррисона в темноте прошуршал, как опавшие листья.
— Все было хорошо продумано, но план не сработал.
Кресло сделало оборот вокруг своей оси, и Шерн услышал звук втягиваемого со свистом воздуха. Кончик сигары ярко вспыхнул и осветил лицо Гаррисона. Его глаза внимательно изучали Шерна сквозь тонкие струйки дыма. Молчание становилось невыносимым. Другой бы на месте Шерна уже начал нести всякую чепуху, пытаясь оправдаться. Но Шерн не стал этого делать — он просто ждал.
Наконец Гаррисон сделал выдох и спросил:
— Мы что, ее потеряли?
— Нет, сэр. Она в поле нашего зрения. Наш человек позаботился об этом.
Гаррисон снова погрузился в молчание, а кресло снова стало медленно вращаться.
— Они еще больше усилят охрану и разобьются в лепешку.
— Не смогут.
— Ты уверен?
— Да, сэр! Клянусь вам!
— Ты сделаешь это лично! — Гаррисон встал и приблизился к Шерну вплотную. — Расчистишь эту грязь!
Шерн редко исполнял поручения Гаррисона сам, обычно перепоручал кому-нибудь другому. Однако на этот раз в нем проснулся азарт охотника.
— В последнее время в моей жизни встречается много дураков. Ты не подведешь меня?
— Клянусь вам в этом! Она уже мертва!
Джип мчался по автомагистрали посреди плоской темной равнины. Ночной мрак и тишина, казалось Сильвии, полны враждебности. Чувство заброшенности вновь охватило ее. Единственной надеждой на безопасность оставался мужчина рядом с ней, молча ведущий машину.
Она взглянула на Стивена и едва различила его профиль в скудном освещении приборной доски.
— Мы будем ехать всю ночь? — спросила она.
Сначала он ничего не ответил, и на какое-то мгновение Сильвия подумала, что совершенно отрезана от мира его мыслей. Чувство заброшенности, которое она недавно испытала внутри трейлера с бельем, разрасталось с угрожающей быстротой. Девушка понимала, что теряет над собой управление. Это чувство она испытывала всякий раз, когда менялся их с сестрой приемный дом. Сильвии казалось, что в жизни никогда не будет места, где они смогут бросить якорь. Но с тех пор, как в их жизнь вошла Мария, это чувство ее оставило.
Наконец Стивен заговорил.
— Нет, мы просто отрываемся от тех, кто, может быть, нас преследует. Остановимся, когда я сочту расстояние безопасным.
— А будем ли мы где-нибудь в безопасности?
— Этого я не могу гарантировать. — Стивен пожал плечами. — В жизни вообще, черт возьми, ничего нельзя гарантировать!
— Это точно. — Сильвия обхватила руками колени.
— Неужели вы действительно думаете, — мужчина бросил на нее быстрый взгляд, — что после интрижки с таким типом, как Ник Гаррисон, вас будет ожидать «хэппи энд»?
— Я знаю, что в этом мире все далеко не так, как в сказке. — Сильвия еще сильнее вжалась в сиденье и устремила взгляд в ночь. Когда она и Дженни встретили Марию и обрели с ней настоящий дом после всех временных мест, куда их направляли, это, по ее мнению, больше всего напоминало «хэппи энд». Но теперь все развалилось на глазах. — Только Ник Гаррисон не имеет к этому никакого отношения!
Все время, пока она говорила, Стивен внимательно следил за дорогой. Он бы чувствовал себя лучше, если бы в голосе спутницы не слышалось такой печали. И если бы он не хотел дотронуться до нее рукой, чтобы успокоить эту печаль, ему было бы еще лучше.
Роберт Блэкпул ничего не рассказывал о ее жизни, кроме того, что она была связана с Гаррисоном. И сейчас Кинга терзала мысль: каким образом в этой женщине так мучительно для него сочетаются красота, чувственность, печаль и… глупость!
— Вы родом из этих мест? — спросил он.
— Нет, я из Оклахомы.
— Откуда точно?
— Лотон, Дункан, Алтус… — Немного помолчав, она продолжала перечислять монотонным голосом: — Пампа, Боргер… Другие места точно не помню.
— Ваша семья много передвигалась?
Стивен чувствовал, что она смотрит на него, но не отрывал глаз от дороги.
— Нет. Эти города входят в сферу действия Программы штата по усыновлению детей.
— О чем это вы?
— В пять лет я осиротела, и после этого мне пришлось побывать во многих приемных семьях.
Ну, тогда неудивительно, что она связалась с человеком, подобным Гаррисону, подумал Стивен. Девица, вероятно, решила, что у него есть деньги и власть, которые дадут ей много таких вещей, которых никогда раньше не было. Какое нелепое заблуждение!
— А как вы оказались в Спрингфилде?
Мужчина почувствовал, что спутница немного отодвинулась от него, и удивился тому, что это ему неприятно.
— Очень просто.
— Вы работали в казино?
— Какое-то время.
— И там познакомились с Гаррисоном?
— Я, правда, не хочу говорить о… об этом. Разве нельзя поговорить о чем-нибудь другом?
Стивену очень хотелось спросить: неужели Ник Гаррисон в действительности казался ей сказочным принцем? Но и нечего было возразить на просьбу сменить тему разговора.
— О чем же мы будем говорить? — спросил он.
— Например, о вас.
— Обо мне?
— Почему бы и нет? Меня всегда интересовали мотивы, которыми руководствуются люди, когда идут в правоохранительные органы. Я всегда считала, что здесь платят недостаточно за то, что человек все время подвергает свою жизнь опасности.
— Полицейский так не думает, — сказал Стивен и осекся. Он-то ведь думал! Пять лет назад! Его руки крепче сжали баранку. — По крайней мере, не может так думать, если хочет хорошо выполнять свою работу.
