Рэчел Маккензи - А я права
Не ожидая его, Дасти спрыгнула на землю и придержала дверцу для Коди.
– Если бы я знал, что и как делать… Но мне приходилось учиться на ходу и даже нанимать пару раз мастеров, чтобы исправить свои огрехи. – Через калитку в изгороди, состоящей из широкого белого штакетника, он провел их в задний дворик.
– Ты еще и огород разводишь? – не скрыла своего удивления Дасти при виде грядок с овощами, зеленью и цветами.
– Мама говорит, что я всегда любил возиться в грязи, – весело улыбнулся он. – Можешь выбрать спаржу, морковь, цветную капусту или горох к своему гамбургеру.
– Возьмем все.
– Не можешь определить, чего тебе хочется?
Она покачала головой:
– Просто люблю свежие овощи.
– Тогда сделаем овощной салат. – Он критически оглядел Коди на пороге дома. – Но сначала: ванну для шелудивого пса.
Через заднюю дверь они вошли в кухню.
– Мы могли бы оставить его во дворе, – подсказала Дасти.
Мигель положил пакеты с едой на разделочный стол, убрал мясной фарш в холодильник и достал из пакетов плошки и еду, купленные для пса.
– Но он предпочитает быть с нами, разве нет, псина? – Он наполнил одну плошку водой и поставил ее на пол у двери. – Будем кормить его сейчас или после ванны?
– После, – удивленная пощипыванием в глазах, Дасти наклонилась, моргая ресницами, и наложила собачью еду. Довольная предусмотрительностью Мигеля и тем, что не нужно расставаться с собакой, она одновременно не могла не признать: вызванная исчезновением отца тревога здорово подействовала на ее нервы. Сделав глубокий вдох, чтобы собраться с духом, она подняла голову и добавила с улыбкой: – Это станет для него наградой, поскольку мытье ему может и не понравиться.
– Не укусит? – обеспокоенно спросил Мигель.
– Ну, если и укусит, то несильно. – Дасти не удержалась от улыбки.
– Тогда ты будешь расчесывать его. – Он передал ей металлический гребень и собачий шампунь. – Спускайся в подвал, а я принесу полотенце.
В подвале она принялась расчесывать свалявшуюся шерсть Коди. Дом Мигеля отнюдь не походил на берлогу холостяка. Только спортивная машина подходила к образу повесы, которым она его посчитала.
Но могла же она и ошибиться.
6
Через спальню Мигель прошел в ванную комнату и, доставая полотенце из шкафчика, приказал себе думать только о Коди. Хотя Дасти была уверена, что отец жив, тревога переполняла ее. А душевная уязвимость и благодарность делали ее легкой добычей для соблазнителя. Но не этого он хотел. Гордая и независимая, она должна пожелать его так, как он желает ее.
Что-либо иное, чувствовал он, таило опасность. Добиться ее объятий без полной отдачи – все равно, что потерять ее. И предостережение сбудется: односторонняя связь даст Дасти слишком большую власть над ним, и он действительно начнет подавать ей шлепанцы.
Мигель решил, что он останется просто другом, в котором она нуждается. Однако такое решение легче принять, чем выполнить – он это понял, как только спустился в подвал и увидел улыбку Дасти. Это была самая теплая улыбка из всех, что она подарила ему до сих пор. Еле сдержавшись, чтобы не поцеловать ее в улыбающиеся полные губы, он наполнил водой две лохани для стирки.
– Все, больше не могу, – объявила Дасти, откладывая гребень. – Остальные колтуны распутаем пальцами, под водой.
Мигель подхватил Коди под живот, поднял и опустил в теплую воду, а Дасти стала поливать его, черпая воду ладонями. Мигель помогал ей с помощью большой кружки. Коди без удовольствия, но терпеливо сносил водную процедуру.
Как только его всего намочили, Коди встряхнулся всем телом, облив их водой с ног до головы. Заметив обиженное выражение на лице Мигеля, Дасти рассмеялась:
– Уж не думал ли ты, что можно искупать собаку и не измочиться.
– Никогда не мыл раньше собаку, – пробормотал Мигель, стараясь отвести глаза от грудей Дасти, облепленных намокшей тонкой тканью майки.
Потянувшись за шампунем, Дасти отпустила Коди, который воспользовался этим и выпрыгнул из лохани. Дасти смеясь, погналась за ним. Мигель же застыл, не в силах отвести взгляд от ее раскачивающихся грудей более светлого оттенка, чем остальная, загорелая, часть ее кожи, розовых кружочков вокруг более темных сосков. Мокрая светло-желтая ткань майки уже почти ничего не скрывала. Его пах опалило жаром.
– Поможешь мне, наконец?! – воскликнула Дасти, повернувшись к нему спиной. Коди укрылся за столбом, отделявшим недостроенную прачечную от покрытого ковром участка пола, на котором царствовал бильярдный стол.
Вид сзади тоже упоителен, решил Мигель, поспешив к ней на помощь: тонкая талия, прекрасно округленные ягодицы и длинные, стройные, мускулистые ноги.
– Сделаем так: ты зайдешь слева от столба, а я справа, – предложил он и опустился на четвереньки. Дасти последовала его примеру. Коди навострил уши и склонил голову на одну сторону, наблюдая за их маневрами. – Ты первая загонишь его к бильярдному столу, где я его и схвачу, – шепотом изложил Мигель свою стратегию, словно Коди мог понять его.
Дасти кивнула, выдохнула: «Раз, два три!» – и метнулась за столб, а Мигель кинулся вперед и… поймал Дасти. Его инерция опрокинула ее на спину, а он растянулся на ней. Коди же укрылся под бильярдным столом.
Воздух с шумом вырвался из ее легких, и она посмотрела на него широко открытыми, испуганными глазами, раздвинув в удивлении губы. Он глядел на нее, ощущая всем своим естеством эту мягкость под своей грудью, тепло ее плоти, струящееся сквозь намокшую ткань рубашек.
– Ты не ушиблась? – спросил он, чуть приподнимаясь, не в силах заставить себя скатиться с нее. Сейчас, заверил он себя, через минутку…
Она улыбнулась, подняла руки и положила на его плечи.
– Отличный бросок, – проронила она, и ее карие глаза заискрились смехом.
– Не думал, что он поместится под бильярдом, – ответно улыбнулся Мигель и заметил, как слиняла ее улыбка, когда взгляд опустился на его губы. – Ах, – выдохнул он и уже не сдерживал себя.
Наконец, подумала Дасти, обвивая руками шею Мигеля и отвечая на крепкий, глубокий поцелуй. Ее тело походило на расплавленную лаву, оно было обволакивающе податливым, оно каждой своей частицей жаждало прикосновений. Его язык метался между ее губами, а ее язык поспешил вступить с ним в игру.
Он повернулся на бок, и она сопровождала его движение, инстинктивно обхватив одной ногой его ноги, сохраняя контакт их тел. Его левая рука послужила ей подушкой, а правая скользнула в углубление ее талии и вверх по склону бедра, еще и еще раз, потом остановилась на спине, побуждая ее тереться грудями о стальные мышцы его груди. Ее заполнило ощущение блаженства, но одежда мешала ей насладиться соприкосновением их плоти.
