Оливия Трейси - Ласковый огонь
В прикосновениях этого сильного человека было столько бережности и почтения, что Сильвия вновь почувствовала себя легко и уверенно. Она засмеялась и тряхнула кудрями, принимая приглашение к танцу. Подняв голову, она теперь уже смело посмотрела в глаза Оскара. Пережитый только что стресс сделал вмиг то, чего порой трудно бывает добиться за месяцы и даже годы знакомства. Теперь она воспринимала Оскара как старого знакомого, настоящего друга, готового не задумываясь прийти на помощь в трудную минуту. Сильвия давно знала, что танго, как ни один другой танец, способен передать малейшие движения души. А выразить свои чувства движениями ей всегда удавалось куда лучше, чем словами. И сейчас каждым шагом и каждым поворотом головы ей хотелось сказать Оскару, как она признательна ему, как бесконечно доверяет. Ее гибкое тело отдалось во власть его рук, сила которых могла принести ей лишь спасение и радость… Ко всему прочему Оскар оказался превосходным танцором, который чувствовал малейшее настроение и желание партнерши. Он вел ее так, будто они танцевали в паре уже много лет. И, перед тем как мелодия оборвалась, Сильвия эффектно откинулась назад, оперевшись спиной на согнутую в колене ногу Оскара и выставив вперед свою точеную ножку, мелькнувшую в разрезе платья.
Вновь раздались аплодисменты, но на сей раз это было не восхищение посторонних, а искреннее одобрение настоящих друзей. Взявшись за руки, Сильвия и Оскар картинно поклонились. Оскар предложил Сильвии спуститься вниз, чтобы слегка перевести дух и глотнуть свежего воздуха.
Здесь, под открытым небом, происходящее приобретало несколько иной контекст. Все-таки музыка прекрасный посредник для сглаживания всякого рода неловкости и замешательств. Еще пять минут назад, кружась в объятиях Оскара в числе других пар, Сильвия чувствовала себя вполне свободно, но теперь, когда они были вдвоем, она вновь ощутила былое смущение.
— Ну вот, — проговорила она тихо, чтобы хоть как-то нарушить воцарившееся молчание, — Вновь я доставляю вам неприятности…
— А вот тут ты глубоко заблуждаешься, — глубоким баритоном произнес он, глядя на Сильвию с так смущавшей ее иронией. — Ты не захотела воспользоваться помощью психотерапевта, ты отклонила услуги экскурсовода… Я просто голову сломал, пытаясь найти хоть какой-то предлог для новой встречи с тобой. И тут такая удача…
— Что вы называете удачей?! — спросила Сильвия с деланым возмущением. — Уж не то ли, что этот наглец хотел затащить меня в свое логово? Ну конечно, своим освобождением я обязана исключительно вам, и теперь я, как говорится, ваша должница.
— Прости, Сильвия, — искренне воскликнул Оскар, приложив руку к груди. — Я считаю удачей нашу сегодняшнюю встречу. Перст судьбы я усматриваю в том, что теперь тебе просто не отвертеться от моего предложения.
Сильвия удивленно подняла брови и пристально посмотрела в глаза Оскара, сожалея о том, что ночное освещение не позволяет разглядеть их неповторимый цвет, так удививший ее во время их первой встречи.
— Дело в том, что Анхен мне все уши прожужжала, говоря о тебе, — пояснил Оскар. — Она удивительный человек. Если ей кто-то вдруг понравится, она хочет узнать об этом человеке как можно больше, подружиться с ним. Теперь такой вот ее избранницей стала ты. Вчера, например, она целый день пилила меня за то, что я так и не показал тебе город. И без толку ей было объяснять, что ты просто проигнорировала мое предложение. Она говорит, что я эгоистичный невежа, который бросил бедную девочку, то есть тебя, Сильвия, в чужом городе. Так вот, чтобы разубедить ее в этом, я приглашаю тебя навестить мою скромную обитель. Анна просто с ума сойдет от радости.
— Честно говоря, после того, что произошло сегодня, мне совсем не хочется коротать эту ночь в одиночестве, — задумчиво промолвила Сильвия. — Но будет ли удобно, если мы заявимся к вам среди ночи?
— Это будет более чем удобно, так как Анна обычно не спит почти до самого утра, — ответил Оскар. — Сказывается смена часовых поясов. Бедняжка попросила меня выдать ей диски со старыми фильмами и смотрит их часами в своей комнате. Это и «Голубой ангел» с Марлен Дитрих, и «Дама с камелиями» с несравненной Гретой Гарбо, и «Унесенные ветром». Она переживает так, будто смотрит впервые, хотя знает наизусть практически каждую реплику героев. Смотрит, пьет чай и поливает горькими слезами вазочку с миндальным печеньем, которую держит на коленях. Когда я спросил ее, что трогает ее особенно, она сказала, что обожает Марлен, так как она напоминает ей покойную Габи, то есть мою мать.
Оскар на мгновение замолчал, и Сильвии показалось, что легкая тень пробежала по его лицу.
— Решено, мы едем к Анне, — словно желая успокоить его, поспешно сказала Сильвия.
Оскар радостно улыбнулся и, взяв ее за руку, повел к припаркованному неподалеку, уже знакомому ей синему «фольксвагену».
8
Сильвия сидела на переднем сиденье рядом с Оскаром. Странно, но теперь в закрытом пространстве, рядом с мужчиной, которого она едва знала, душу ее переполняло ощущение полного умиротворения и покоя. Проносившиеся мимо светящиеся витрины, рекламные вывески, уличные фонари сливались в разноцветные пляшущие световые полосы. Она вдруг подумала, что хотела бы удержать в своей душе это необъяснимое ощущение как можно дольше. Словно почувствовав ее настроение, Оскар слегка коснулся ее руки и сказал:
— Сильвия, сейчас мне вдруг показалось, что мы с тобой существуем вне времени и пространства. Наверное, я мог бы ехать так, рядом с тобой, и год, и два, не зная ни сна, ни усталости…
Сильвия не успела ничего ответить, так как в эту самую минуту из ее сумочки послышалась трель сотового телефона. Разумеется, это была Марта. Сильвия сразу поняла, что забыла позвонить ей. В этот день, насыщенный неожиданными приключениями и новыми впечатлениями, словно блокировалась привычная невидимая связь между матерью и дочерью. Ведь обычно Сильвия помнила о беспокойной натуре Марты, каким-то седьмым чувством улавливала ее волнение и в определенное время набирала знакомый номер.
— Детка, ну наконец-то! — услышала она встревоженный голос матери. — Где ты была все это время? Я трижды звонила тебе, но ты не брала трубку. Мы с папой совсем извелись, переживая за тебя.
Сильвия сразу поняла, что скорее всего мать звонила как раз тогда, когда она была на танцполе. И ей из-за громко звучащей музыки было просто ничего не слышно. Однако рассказать правду было решительно невозможно. Если Марта узнает, что ее дочь была одна в ночном увеселительном заведении, ее бурное воображение так дополнит картину всякими ужасами, что она лишится сна на все время пребывания Сильвии в Австралии. А уж если бы она узнала про натиск наглого аборигена, то можно не сомневаться, что на следующий же день супруги Кемаль вылетели бы в Сидней.
