Нина Иливицкая - Посмотри на меня
— Никитка, ну, Никитка, перестань… Ну, перестань, у меня уже голова кружится! И не пой при мне эту пошлятину! — шутливо сердилась Вика.
— Не пой пошлятину при мне! — дурачась, продекламировала Ника, оставляя наконец сестру и плюхаясь в кресло. — Тошка, ура! Мы в Америке! А какие у меня апартаменты! Президентские! Увидишь — в обморок упадешь. Дело за малым — окрутить миллионера и найти мамулю и папулю… Знаешь, этот Рей меня чуть обратно не послал — в Москву, а может, и подальше. Я его достала! — На Нику напал неудержимый смех.
Вика, глядя на весело и вроде бы беспричинно хохочущую сестру, тоже тихо засмеялась. Правда, хорошо как!
— А чем ты его достала, Никитка?
Ника, успокоившись, подробно пересказала Вике всю сцену. Они так договорились — рассказывать все до последнего слова, чтобы не попасть впросак, когда придется меняться ролями.
Вика, в свою очередь, покаянно призналась, что «оклеветала» Нику.
— Я у тебя жениха отбила?! Ой, не могу, Тошка! — опять закатилась Ника. — Вот не ожидала от тебя, правдолюбица ты наша!
— А что было делать? — смущенно оправдывалась Вика. — Ты же сама сказала, что они не должны видеть нас вместе. Несмотря на мой «реквизит», наше сходство может быть замечено. Вот я и понесла всякую чепуху. Так неудачно, что они оказались приятелями!
Очки и парик сестры действительно взяли из реквизита театральной студии, где у общительной Ники тоже были друзья. Теперь она радовалась, что мысль о маскараде вовремя пришла ей в голову.
— Не волнуйся! Тимоти простоват, а Рей наверняка глуп, как все писаные красавцы.
— Зачем ты так, Ника! Ты же его совсем не знаешь! — Вика неожиданно горячо заступилась за «писаного красавца».
— Ой-ой-ой, Тошечка! — захихикала Ника. — Похоже, не я у тебя, а ты у меня жениха отобьешь! Я заметила, как ты на этого Аполлона в зале для ужасно важных персон смотрела. Да шучу я, шучу! Успокойся, сестричка!
— Шуточки у тебя! — Вика приложила ладони к щекам, сгоняя непрошеную краску. — Ладно, забыли. Кстати, я сегодня вечером приглашена в гости к Тимоти. У него русская жена — познакомлюсь, будет с кем время проводить, пока ты окручиваешь миллионера. И он обещал мне показать письма родителей. А ты что собираешься делать?
— А я, разумеется, встречаюсь с Реем, в его Замке. Ты знаешь, что у него есть замок? Самый настоящий, на скалистом утесе, как в легендах о короле Артуре.
— Опять шутишь?
— Правда, правда, сама увидишь. Как я выяснила, он в океанологии понимает не больше моего. Океанолог-то — твой Тим, он и будет меня экзаменовать. Меня — то есть тебя. В Замке. Там у Рея — только не падай — океанарий устроен! Он мне все это изложил телеграфным стилем, на прощание. Что ж, лучше один раз увидеть… Вот и увижу сегодня.
Замок! Океанарий! Виктория снова ощутила то предчувствие праздника, грядущей радости, которое впервые посетило ее в самолете.
— Как я завидую тебе, Ника!
В гостях
Когда Тим заехал за Викой, она уже снова загримировалась и выглядела дурнушкой. Если бы не некоторый дискомфорт — было жарко и неудобно из-за стянутых собственных волос, парика и громоздких очков, — Вику это только забавляло бы. Ей, несмотря на укоры совести, даже нравилось неожиданное приключение. Она была уверена, что родители найдутся, а Ника выйдет замуж за этого чудесного Рея, он простит им мистификацию и будет счастлив, ведь Ника такая хорошая…
По дороге они с Тимом болтали уже как добрые знакомые. Тим рассказывал ей о своем знакомстве с Ир. Она научила его русскому языку, и Тим с Викой затеяли игру: разговаривали на забавной смеси русского и английского. Из машины они вышли, смеясь и продолжая дурачиться.
Встречавшая их Ир тут же включилась в игру.
— Уэлкам в наш хаус! — «церемонно» пригласила она гостью, отвесив поясной поклон. Вике она сразу понравилась. Высокая, статная, с уложенной на затылке каштановой косой, в зеленом — под цвет крыжовниковых глаз — легком платье, остроумно стилизованном под русский сарафан. Ир шила сама и делала это, как и все, за что бралась, отлично.
Их небольшой коттедж выглядел ухоженным. В небольшом саду среди цветов стояли столик, шезлонги и самодельный мангал.
— Шашлыки жарим, — объяснил Тим, плотоядно облизнувшись.
Он был большим поклонником русской кухни, еще во времена СССР вобравшей в себя все лучшее из национальных блюд братских республик.
Ир пошла лепить пельмени, наотрез отказавшись от помощи: кухня была для нее «святая святых», и она царила там в одиночестве.
— Хотите пока посмотреть письма? — спросил Тим.
Вика хотела. Он провел ее в свой кабинет на втором этаже, усадил в удобное кресло и, положив перед ней пачку аккуратно сколотых бумаг, деликатно удалился.
Девушка просматривала письма, деловые по содержанию, дружеские по тону. За размашистым, крупным почерком перед ней вставало добродушное лицо отца. Он как будто похлопывал ее по плечу большой пухлой ладонью и приговаривал: «Ничего, ничего, Мышка, все будет хорошо!» А вот изящно неразборчивые приписки, сделанные мамой. Они вызвали в памяти ее красивое, всегда оживленное лицо: «Малы-ы-ыш, выше носик!» Может, это из-за ее любимой фразы они с Никиткой такие курносые? Мам, пап, где вы? Она собралась было всплакнуть, но тут ее вздернутый носик почуял какой-то очень родной запах.
Аромат пельменей, весело подпрыгивающих в большой кастрюле, заполнил просторную кухню на первом этаже, с русской беспардонностью миновал воздухоочиститель, вскарабкался на второй этаж к опечаленной Вике и нахальным щенком лизнул ее в нос. Вика чихнула, сглотнула слюну и улыбнулась.
Пельмени были маленькие, сочные и потрясающе вкусные. Тим и Ир уговорили Вику выпить рюмочку водки, отчего сначала стало жарко и немного закружилась голова, но потом появилось легкое и приятное ощущение, а Тим и особенно Иринка стали совсем родными. Вика расслабилась, забыла о роли «синего чулка» и весело болтала, свободно переходя с английского на русский и обратно.
После обеда Ирина ушла в кухню мыть посуду, и на сей раз категорически отказавшись от помощи.
— Это в России гостей привлекают к кухонным работам, а у нас в Америке так не принято! — нелогично заявила фея, превратившая американский коттедж в русскую избушку.
Вика и Тим в ожидании чая уселись за шахматы, договорившись играть блиц, чтобы не сбивать настроение. Пока счет был 2:2. Играли пятую, решающую партию. Вика, изображая зевок, прикрыла ладошкой рот и небрежно двинула ферзя, как будто не замечая угрозы. Тим удивленно пожал плечами и сделал ход конем:
