Метси Хингл - Кружится, кружится карусель...
— Лаура, у тебя все в порядке?
— Да, все хорошо, я просто устала, — ответила девушка и не соврала. По крайней мере, частично.
— Я же говорил, что ехать в Новый Орлеан и спасать отель — ошибка. Ты вымоталась. Нужно было оставаться в Калифорнии.
— Мне не хочется жить в Калифорнии, — напомнила ему Лаура. — И не желаю снова спорить с тобой об этом.
— Прости, малышка. Мне просто не нравится, что ты так много работаешь. Я за тебя волнуюсь.
— Знаю, — вздохнула Лаура, понимая, что Мэтт искренен. Впервые девушка подумала, а не прекратить ли ей отношения с Мэттом, как она и хотела поступить полгода назад. Но тогда мужчина убедил ее, что торопиться не надо, им обоим надо немного наладить свою жизнь, а потом они вполне еще смогут стать близкими друзьями. Переезд Лауры помог ей понять, что она не хочет будущего с Мэттом, хотя не против остаться с ним друзьями. А это безумное влечение к Хоуку только подтверждало, что девушка никогда не смогла бы полюбить Мэтта.
— Слушай, знаю, ты сейчас слишком занята, чтобы возвращаться. Но до Рождества осталось всего ничего. Что скажешь, если я приглашу тебя провести праздники в Лос-Анджелесе? Съездим к моим родителям, покатаемся на лыжах. Они будут рады видеть тебя.
— Звучит чудесно, Мэтт, но я не могу, — отозвалась Лаура, понимая, что было бы нечестно разрывать отношения с Мэттом по телефону. — Хлое гостит у меня. Я не хочу оставлять ее одну на Рождество.
— Ладно, — погрустнел мужчина. — Тогда мне остается надеяться, что мы увидимся после Рождества. Кстати, ты освободишься к двадцать восьмому? Один из моих знакомых в сенате устраивает большой праздник. Будет полно журналистов.
— Боюсь, у меня не будет времени. Я обещала папе Винченцо, что приеду к нему, Марии и мальчикам до Нового года.
— Проклятье! Я понимаю, когда ты хочешь остаться с Хлое на Рождество. Даже если вы сводные сестры, вы с ней одной крови. Но я понять не могу, почему ты отказываешься провести Новый год со мной из-за этих... совершенно чужих тебе людей.
— Так уж случилось, что эти люди — моя семья, — разозлилась Лаура.
— Погоди-ка. Только то, что кто-то был короткое время женат на твоей матери, вовсе не значит, что он и его родственники — твоя семья. Он твой бывший отчим, у вас нет общей крови. Эти люди тебе — никто.
— Ошибаешься, Мэтт. Эти люди много значат для меня. — И, не дожидаясь ответа, Лаура повесила трубку.
Войдя в свой номер, Джек бросил ноутбук на диван и выругался. Ему хотелось поколотить что-нибудь. Нет, лучше кого-нибудь. А еще лучше — Мэтта Петерсона.
Мужчину пронзила слепая ярость, когда он вспомнил, как Лаура отвернулась от него, чтобы ответить на звонок его сводного брата. Отказ он мог принять. Если Лаура не влюблена в него, все нормально. Джек не испытывал недостатка в женском обществе. Для него найти женщину, которая согласилась бы переспать с ним, никогда не было проблемой. Черт, Лаура уже была готова лечь с ним в постель. Она так же тянулась к нему, как и он к ней.
До тех пор, пока не позвонил Петерсон.
И тогда Лаура сделала свой выбор. Она ушла от него ради Петерсона. Разумеется, сын богатых родителей, золотой мальчик, к которому липли все вокруг, усыновленный матерью Джека много лет назад, был для Лауры партией предпочтительней. Эта мысль лишь сильнее разозлила Джека. Но за злостью скрывалось еще что-то, и очень болезненное.
Раздраженный, что позволил Лауре так сильно влиять на его настроение, Джек промчался по номеру и распахнул дверь в ванную. Он включил холодную воду и умылся.
Это немного прояснило голову. Джек оперся обеими руками на раковину и глубоко вдохнул. Он сумел совладать со своими эмоциями. Джек вытер лицо, повесил полотенце на дверь и вспомнил о Лауре. Лаура, не сводящая глаз с его обнаженного торса. Ее глаза потемнели от желания, ее губы изголодались по поцелуям... И вдруг вместо него в мыслях девушки появился другой. Не на него смотрела Лаура. Не его целовала. Это к Петерсону она тянулась. Его имя слетало с ее губ.
И снова вернулась прежняя ярость. Злой на себя и на Лауру, Джек вернулся в номер, подошел к бару и налил себе виски. Он уже собирался выпить крепкого напитка, когда вдруг осознал, что делает. Джек со стуком поставил стакан на стойку. О нет, он не станет пить, чтобы утопить злость и боль, как это делал его отец.
Джек решил поступить как всегда в таких случаях: найти успокоение в работе. Он не смог бы сказать точно, сколько времени просидел за столом. Достаточно долго, чтобы перед ним возникла куча просмотренных документов. Достаточно долго, чтобы плечи затекли. Достаточно долго, чтобы проголодаться. Но на ужин идти не хотелось.
Джек позвонил домой своей секретарше Дотти.
— Я хочу, чтобы ты связалась с «Жардин» и убедилась, что у них все готово к завершению сделки о передаче отеля «Контесса». Мне хочется покончить с этим, как только выйдет срок погашения долга. — Не услышав ответа, мужчина добавил: — Дотти, ты меня слышишь?
— Да. Но если вы не возражаете, я позвоню мисс Жардин утром, потому что мне кажется, она и ее семья сейчас уже готовятся ко сну.
От Джека не ускользнул сарказм в голосе секретарши.
— Не так уж и поздно. — Но взгляд на часы доказал, что Джек не прав. Уже перевалило за десять, значит, в Нью-Йорке еще позже. — Ладно, ты права. И прости, если побеспокоил тебя. Но завтра же с утра первым делом позвони и скажи...
— Знаю. Вы хотите, чтобы все было готово как можно быстрее. Я свяжусь с мисс Жардин завтра утром и передам ей ваши слова.
— Хорошо. Еще одно. Я хочу знать, сколько денег удалось собрать Лауре Спенсер. Я слышал, ее мать и отчим пытаются собрать нужную сумму. Узнай, насколько им это удалось. И свяжись с Шоном Фитцпатриком. Попроси его узнать, делали ли в последнее время Мэтт Петерсон или его родные большие денежные переводы мисс Спенсер.
— Джек, я не знала, что ваш сводный брат имеет отношение к этому делу.
— Я тоже не знал. Но он близкий друг мисс Спенсер, а я не хочу никаких сюрпризов.
— Ладно. И раз уж вы позвонили, что мне сказать людям из городского парка? Они хотят установить мемориальный знак в честь пожертвования, которое вы внесли на реставрацию карусели. И созвать пресс-конференцию, чтобы объявить о щедрости «Хоук Индастриз».
Джек ни секунды не сомневался.
— Скажи, чтобы установили мемориальный знак в память Оливера Джордана, владельца отеля.
— А пресс-конференция?
— Скажи, чтобы подождали до начала года.
— Хорошо. Что-нибудь еще?
— Все. Убедись, что наши люди готовы все закончить, чтобы я мог заняться «Пластиком» Хендерсона, — добавил Джек, думая уже о новой компании, которую присмотрел в Калифорнии.
