Жанна Боуман - Свидание с тенью
— Она отличная девушка, — объяснил мужчина, — но очень уж энергичная и может утомить, если ты чувствуешь себя не на высоте. А сегодня именно такой день.
— Ты давно ее знаешь?
— Мне пришлось встречаться сразу слишком со многими. — Он словно оправдывался. — После интервью со мной она написала очень дельную статью. Но, видимо, в тот момент вокруг толпилось много народу, потому что, если честно, я не могу ее вспомнить. И все-таки у меня такое ощущение, будто я где-то встречался с нею. В отличие от тебя, Линди, она огорчилась, когда я ее сразу не узнал.
Линн кивнула. Хороший психологический ход — заставить Кинга оправдываться.
— Я познакомилась с ней вчера.
Кинг от души рассмеялся:
— Уже наслышан. Она такая — каждого вновь прибывшего норовит поставить на место.
— Ну уж нет, — возразила Линн. — Скорее она бросила мне вызов. А у меня нет ни времени, ни желания принимать его. Должно быть, — лукаво заметила девушка, — в прежней жизни мы были врагами. В этой жизни я определенно с ней не встречалась. Откуда она?
— Думаю, что из этих мест. Правда, она много путешествует. Как-то позвонила мне с южного побережья. Пару раз мы там с ней встречались. Тогда Линн Дин была в Беверли-Вильшире. Поразительная девушка! Но мне известно, как это бывает, когда человек работает. Вероятно, ей приходится уезжать отсюда, когда слишком мешают. Она здесь очень популярна.
Впереди показался дом Сида, и Кинг заговорил о нем тепло и уважительно:
— Сид ко всем хорошо относится. Но в то же время у него нет ни одного по-настоящему близкого человека. Боится. Думаю, тебя нужно ввести в курс дела. Ты нравишься ему больше всех, кого он встречал. Мы не хотим, чтобы он страдал.
Линн хотелось возразить ему. Ведь она вовсе не собиралась никому причинять страданий.
— Когда Сиду было семнадцать, — продолжал Кинг, — вся его семья погибла во время пожара. Это ужасно само по себе, но вдобавок ко всему мстительный сосед заявил, будто Сид сам устроил поджог, чтобы получить страховку. Нелегко пришлось парнишке.
— Но как же так? — вскричала Линн. — Ведь это ужасно!
— Видишь ли, Сид хотел стать художником. Отец у него был довольно тяжел на руку и требовал, чтобы сын остался на ферме и помогал ему там управляться. Соседи знали об этом, знали, что отец и сын не ладили между собой.
Помог ему, между прочим, Билл Уоттс. Билл, тогда еще начинающий репортер, работал в газете ближайшего городка. Он занимался этой историей и докопался до сути. В тот вечер Сида не было дома, потому что он тайком от отца брал уроки рисования у старика, который в свое время был хорошим художником.
Билл отыскал и свидетеля, который предупреждал отца Сида, что дымоход у него не в порядке. Но тот выгнал его — не захотел тратиться на починку.
Сид отказался от денег за страховку. То есть он отдал их на какие-то благотворительные цели. Сказал, что не может взять оттуда ни пенни. Билл нашел ему работу в художественном отделе газеты и помогал чем мог, пока Сид учился по вечерам. А потом, когда тот добился успеха, привез его сюда отдыхать. Это было лет пятнадцать назад.
За разговорами они не заметили, как подошли к домику Линн. Девушка заколебалась. Как ни хотелось ей заполучить Кинга на вечер только для себя, узнать его поближе, выяснить, почему он перестал писать, она чувствовала, что с ним нужно быть осторожнее.
— Может, заглянешь к Тейборам и пригласишь их присоединиться к нам? — предложила Линн. — Если я приготовлю клецки, то на всех хватит.
— Что ж, если ты настаиваешь, — согласился Кинг, посмеиваясь.
Но Линн поняла, что ему это понравилось. Нашлась девушка, которая не пыталась изолировать его от всех. Теперь, если они окажутся наедине, Кинг будет чувствовать себя с ней еще свободнее.
И все-таки, торопливо снуя по кухне, она поймала себя на мысли, что больше думает о Сиде, чем о Кинге. Его история объясняла многое, в том числе доброту Сида и его молчаливость.
Разве это не печально, что человеку, видимо, нужно испытать горе или страдания, чтобы научиться по-настоящему выражать сочувствие другим? Впрочем, это палка о двух концах. Другой на его месте мог бы преисполниться горечи и стать подозрительным.
Вернулся Кинг и сообщил, что Тейборы придут, но ненадолго.
— Линди поймет, — заявила Кэти, — если мы уйдем сразу после обеда, поскольку приступили к работе.
— А теперь убирайтесь, — велела Линн после того, как Тейборы допили кофе. — Не хочу, чтобы в моем доме кто-нибудь чувствовал себя так, как я себя чувствую на званых обедах.
Супружеская чета с благодарностью пробормотала пожелания приятно провести вечер и удалилась.
— Они всегда работают одновременно? — полюбопытствовала Линн.
— Мне кажется, Кэти по возможности подстраивается к мужу. Ей это проще. По-моему, Кент даже не замечает, когда она не работает.
Кинг вытер тарелки и, пока Линн заканчивала возиться на кухне, прошел в гостиную. Здесь на полке с привезенными ею книгами он отыскал свою с той же легкостью, с какой родитель нашел бы своего ребенка.
Когда Линн присоединилась к нему, Кинг все еще держал книгу в руках.
— Сразу видно, что ее читали, — заметил мужчина.
— Чтобы понять, пришлось прочесть не один раз, — ответила Линн.
— Интересно, — задумчиво произнес он. — Со мной было то же самое. Странное это чувство: через несколько лет вернуться к тому, что сочинил твой мозг и напечатали твои руки. И вдруг обнаружить какие-то новые вещи, целые пласты, о которых я даже не помышлял. Невероятно.
Они сидели у огня, погрузившись каждый в свои мысли. После долгого молчания Кинг не удержался и разоткровенничался:
— Просто невероятно! Линди, я не могу больше писать. Знаю, многие по-разному толковали этот странный творческий паралич. Но ни один из них не поставил правильного диагноза. Одно время я думал написать продолжение с названием «Зима крепчает», но это было бы явно на потребу публике. Некоторые говорят, что я предпочитаю почивать на лаврах, принесенных мне первой книгой, чем выслушивать критику второй. Это неправда.
— Конечно неправда, — быстро согласилась Линн. — Одно из достоинств твоей книги как раз и заключается в глубокой убежденности, с какой она написана.
— И вот, — Кинг выразительно развел руками, — высказав все, что мне хотелось сказать о всемирном хаосе…
Говорить ему стало не о чем, потому он и молчал — вот что пытался объяснить Кинг.
— Ты не ругаешь меня, — укоризненно произнес гость, — не учишь, что делать.
Линн помолчала. Затем, вздохнув, отозвалась:
— Откуда же мне знать? Я смотрю на мир совсем по-другому. Воспринимаю его в вечном движении. Если наступила зима, значит, придет и весна. Даже если пашня разорена, в ней все равно остались семена, которые станут всходами нового урожая. Разве раскопки археологов не доказали существование множества слоев цивилизации?
