Шери Уайтфезер - Двое в стране любви
Она сразу смягчилась – Бобби начинал любить свое дитя, он чувствовал ту же связь с младенцем, что и она.
Джулианн прикоснулась к животу и медленно провела по нему пальцами.
– Я на это и не надеялась.
Ей предстояло сделать выбор. Ребенку нужны оба родителя, но сможет ли она жить здесь? Так далеко от дома?
И каковы будут ее отношения с Бобби?
Не будет ли ей неловко видеть его каждый день?
– Я не знаю, – сказала она, – не знаю, хорошая ли это идея.
Что, если каким-то образом откроются ее чувства к нему? А если они станут еще сильнее?
– Почему? – спросил он. – Чем эта идея нехороша?
– Дело в нас, – отозвалась она, стараясь не обнаружить своих страхов. – В большинстве случаев при встрече мы даже не будем знать, что сказать друг другу.
– Ну, через это мы пройдем и вполне сможем стать хорошими друзьями, если основательно потрудимся.
«Друзьями, вместе воспитывающими ребенка. Очень просто звучит. Господи, как все сложно!» Джулианн закрыла глаза.
Когда она их открыла, то увидела, что Бобби наблюдает за ней – пристально и строго. Он не старался спрятать свои эмоции, глубину своих желаний.
Он мечтает отдать ее малышу свое сердце.
– Ты подумаешь над моим предложением?
– Да, – ответила она.
– Ты примешь решение к завтрашнему дню? Или хотя бы прежде, чем уедешь?
– Да, – снова сказала она.
Бобби с беспокойством ждал, каким будет выбор Джулианн, и в конце концов в последний день отправился в хижину.
Он постучал в дверь, она отозвалась не сразу.
– Бобби... – Джулианн нервно пригладила взъерошенные после сна волосы. Она была еще в пижаме. – Я собиралась позвонить тебе позже.
– Извини, я стал нетерпеливым.
– Все в порядке.
Она отступила от двери, и он вошел в хижину. Она снова торопливо пригладила волосы, и он внимательно вгляделся в ее лицо.
Джулианн выглядела усталой, она, вероятно, еще ощущала последствия утреннего недомогания.
Ему захотелось обнять ее и укачать их обоих – ее и младенца, чтобы они снова заснули.
– Хочешь чаю? Я как раз готовлю себе чай.
– Нет, спасибо.
– Кофе?
Он отрицательно покачал головой.
Джулианн пошла в кухню и вернулась с керамической чашкой, села на грубо сколоченный самодельный стул и стала глядеть вдаль.
Ему опять захотелось обнять и поддержать ее.
– Я перееду сюда, – сказала она.
Волна облегчения прокатилась по его телу, и он улыбнулся. Она тоже улыбнулась.
– У меня есть некоторые условия, Бобби.
– Слушаю.
– Я не хочу чувствовать себя так, будто меня удерживают. Бесплатная хижина мне не подходит, я буду платить за аренду, как платил бы любой съемщик.
Феминистская гордыня. Но он боялся не этого.
– А как насчет работы?
Она попробовала чай.
– Она меня заинтересовала, я думаю, это замечательная возможность.
– Хорошо.
– Теперь дальше.
– Я согласна, что мы должны постараться стать друзьями, но, если у нас не получится, я хочу иметь возможность беспрепятственно вернуться домой.
У него что-то сжалось в груди.
– Мне предстоит испытательный срок?
– Нет, я не это имела в виду. – Голос у нее смягчился. – Я действительно счастлива, что ты хочешь помогать мне растить ребенка, но у меня нет никаких гарантий, что ситуация не изменится – слишком уж фундаментальные перемены!
Он просто кивнул. У них должно получиться, они нужны ребенку. Оба. Бобби выдавил улыбку:
– Мы ведь намерены стать отличными партнерами.
Она тоже улыбнулась.
– А что мне делать с моей машиной?
Он откашлялся:
– С твоей машиной?
– Я не могу перегонять ее из Пенсильвании в Техас. По крайней мере сама.
– Я займусь этим и позабочусь о грузовике для перевозки мебели.
– Спасибо. Я не собираюсь привозить много вещей, большую часть мебели, наверно, сдам на складское хранение. – Джулианн замолчала и оглядела лачугу, словно собиралась жить именно в ней. – Сначала нужно устроиться.
– Это имеет смысл, ты в любой момент сможешь послать за вещами. – Он тоже оглядел помещение. – Извини, пожалуйста, но я пока не могу показать тебе место, где ты будешь жить, оно еще занято.
– Ничего, все в порядке.
Он не хотел, чтобы она знала, сколько душевных сил стоило ему пригласить ее остановиться в его прежнем доме, в веселой, просторной хижине, которую он когда-то делил со своей женой.
– У тебя есть кому помочь тебе упаковаться?
Она кивнула:
– Мои кузины.
– Как долго ты там пробудешь?
– Несколько недель. Может, немного дольше. Я позвоню, когда все выяснится.
– О'кей.
Они проговорили довольно долго. Наконец он поднялся.
Джулианн встала и проводила его до дверей. Когда она подняла на него глаза, его сердца коснулась нежность. Она все еще выглядела немного бледной и почему-то такой же утомленной.
– Спасибо, – сказал он.
– За то, что согласилась переехать сюда?
Он кивнул:
– И за твое решение оставить ребенка.
Она вздохнула и скрестила руки на груди:
– Я всегда хотела иметь малыша.
– Я знаю. И все равно я тебе благодарен. Я буду поддерживать с тобой связь.
– Я тоже.
Он вышел на крыльцо, молясь о том, чтобы она вернулась в Техас. И, даст Бог, осталась.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Миновало три недели, а Джулианн все еще была в Пенсильвании.
Она оглядела свою спальню и вздохнула. Приступы тошноты и простуда, которую она подхватила, пробили в сборах солидную брешь.
Коробки всех форм и размеров стояли на полу. Даже с помощью кузин решить, что отправить в Техас, а что оставить на хранение, было нелегко. Она выросла в Клиервилле и, кроме этого крошечного городка, почти ничего не видела.
А теперь появился Бобби.
Он звонил по нескольку раз на неделе. Их беседы носили спокойный характер, но всегда были в своем роде сексуальны.
Джулианн взглянула на часы: одиннадцать вечера, в Техасе на час меньше.
Она могла бы позвонить ему. Что плохого в телефонной болтовне?
Она сняла пижамные брючки и легла в постель, оставив на теле только трусики и шелковый топик. Потом выключила люстру и глубоко вздохнула.
И набрала номер Бобби.
– Алло?
Он ответил только после третьего звонка, и она испуганно замерла: не повесить ли трубку?
– Алло? – снова произнес он.
– Привет, – прошептала она.
– Джулианн? – Голос у него стал мягким. – У тебя голос сонный.
Она вздохнула:
– Я уже в постели. Но я хотела позвонить, только чтобы...
– Чтобы что?
