Маруся Карасева - Я слышу тишину
- О, поверьте, - ответила я. - Я в курсе. А вы?
С этими словами я сделала шаг вперед, но Ярдли протянул ко мне руку.
- Стойте, где стоите! - приказал он. - Я так и знал... Вы ведь сразу мне не понравились -- с вашими дурацкими перчатками и неприступным видом Снежной королевы. Бедный Джонатан! Вечно ему везет на психопаток. Я сегодня же сделаю так, чтобы вы отправились обратно в свою чертову Сибирь, и только посмейте хоть рот открыть! Или, может, лучше сдать вас полиции? Уверен, если хорошенько покопаться в вашем прошлом, можно обнаружить много интересного!
Я прислонилась к дверному косяку и скрестила руки на груди. Меня вдруг охватило спокойствие. Я видела этого мерзкого слизняка насквозь. Трусливый гаденыш, который думает, будто может управлять людьми с помощью шантажа и угроз.
- Что это вы так улыбаетесь? - поинтересовался он. - Задумали очередное безумство? Ничего не выйдет, милочка! Уж я найду на вас управу!
Воспоминания, которые роились в моей голове, болтая на разные голоса, вдруг унялись, и внутри меня воцарилась умиротворяющая тишина.
- Вы ничего мне не сделаете, - сказала я без малейшего волнения. - Как и Джонатану. Он не принадлежит вам.
Ярдли оскалился, точно дворовая собака. Довольно испуганная собака, отметила я, испуганная и жалкая.
- Вот в этом вы ошибаетесь, - ответил он, поднимаясь на ноги. - Джо -- мой, и он сотни раз доказывал это способами, которых вы со своей убогой фантазией даже не можете себе представить.
- Тогда почему он вас скрывает? - с удовольствием ткнула я его в больное место. - Может, дорожит вами меньше, чем вы себе воображаете?
Ярдли неторопливо направился ко мне, и я против воли попятилась. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
- А ну захлопни пасть, ты, фригидная дрянь! - прошипел он.
- Надо же, - заметила я в ответ. - У вас для лорда довольно неожиданный выбор выражений. А вот словарный запас скудный. Неужели со вчерашней ночи больше ничего не придумали?
Его глаза на секунду расширились, когда он понял, что я имею в виду.
- Ах, вон оно что! - протянул он. - Значит, ты была там? И как тебе понравился спектакль? Приятно было видеть своего прекрасного принца с мужчиной?
- Нет, неприятно, - призналась я. - И я собираюсь позаботиться о том, чтобы это больше не повторилось. Это грех, вы в курсе? Так вы лишаете себя права на рай.
Ярдли рассмеялся.
- Ого, да ты совершенно свихнулась! Что ты там такое несешь? Грех? Да плевал я на это! Знаешь, что такое для меня рай? Когда Джо сосет мой хуй!
Я пропустила его грубость мимо ушей, осторожно отступая к выходу. Шаг за шагом, следуя за мной, Ярдли вышел на площадку, ведущую к лестнице. В доме было тихо: казалось, кроме нас здесь не осталось никого. Что ж, это было не так уж и плохо.
- Этого больше не случится, - твердо сказала я.
Ярдли хмыкнул.
- И почему ты так в этом уверена?
Моя сила - в быстроте реакции. Это и эффект неожиданности - вот что помогает мне приводить планы в жизнь и ускользать от наказания. Сделав резкий выпад, я обеими руками ударила Ярдли в живот -- и тут же отпрянула. По опыту я знаю: падающие люди обожают хвататься за то, что вовсе не предназначено для того, чтобы помочь им удержаться на ногах. Например, за подол моего платья.
Время замедлило ход ровно на ту секунду, которую Ярдли балансировал на краю лестницы, надеясь удержаться. Вниз вели не меньше сотни ступеней, и выяснить их точное число с помощью собственного затылка явно не входило в его планы. Однако человек предполагает, а Бог располагает: в следующий миг Ярдли уже катился по ним кубарем, отчаянно пытаясь ухватиться хотя бы за что-то. Примерно на середине лестницы он прекратил свои попытки, а к ее подножию упал и вовсе неподвижным, словно мешок с мусором. Его правая нога была вывернула под неестественным углом, а тело изогнулось, будто сломанное пополам.
Я еще немного постояла, глядя вниз и прислушиваясь к тишине, и лишь потом неторопливо сошла по лестнице. Опустившись на колени, я вдавила пальцы в шею Ярдли, вздрагивая от отвращения. Через перчатку ничего не чувствовалось, но одна мысль о том, чтобы снять ее и попробовать еще раз, вызывала чувство гадливости.
Я искренне надеялась, что с Ярдли все кончено, но, увы, утверждать наверняка я бы этого не взялась. А раз так, нужно было перестраховаться. Поднявшись, я вошла в ближайшую комнату и взяла с дивана небольшую подушечку. Если приложить ее на несколько минут к лицу Ярдли, о нем можно будет уже не волноваться.
Когда я вернулась, он лежал все так же неподвижно. Так что я снова опустилась на колени и приготовилась исполнить последнюю часть плана по уничтожению Эдварда Ярдли.
В этот момент я вдруг услышала, как в замке входной двери повернулся ключ. Это было ужасно некстати. Вскочив на ноги, я заметалась, лихорадочно размышляя, как поскорее избавиться от следов преступления.
Между тем дверь открылась, и на пороге возник Джонатан.
- Кажется, я забыл... - начал было он и осекся. В один миг Джонатан охватил взглядом неподвижное тело, лежащее на полу холла, и меня, все еще сжимающую в руках подушку. - Что вы делаете? - тихо спросил он.
Судя по его виду, я могла бы поклясться: в его мозгу сложилась совершенно неверная картинка.
- Сейчас я все объясню! - пообещала я, делая к нему шаг. - Джонатан, это совсем не то, что вы думаете...
17
Быстрыми шагами Джонатан пересек холл и, не слушая меня, упал на колени рядом с неподвижным телом своего помощника.
- Эдвард, - позвал он, наклоняясь к нему ближе. - О боже... Ты меня слышишь? Что тут произошло?
- Он упал с лестницы, - озвучила я очевидное. Джонатан едва взглянул на меня; так же, как я пару минут назад, он приложил пальцы к шее Ярдли, надеясь нащупать пульс. Судя по тому, как Джонатан с облегчением выдохнул, искомое удалось обнаружить.
- Жив, - выдохнул он, все так же не глядя на меня. Подтверждая мои наихудшие опасения, Ярдли вдруг пошевелился и издал жалобный стон. - Тише, тише, Эд, - Джонатан успокаивающе погладил его по волосам. - Лежи смирно, не двигайся. Сейчас я тебе помогу... Господи, да что же это! - он сокрушенно покачал головой. - Сначала Стефания, теперь ты... Слишком много смертей для одного утра, слишком...
Веки Ярдли дрогнули и поднялись - с трудом, словно заевшие дверки часов с кукушкой. Он перевел полный муки взгляд с Джонатана на меня, и в его глазах мелькнула ненависть. Однако речь ему явно изменила: вместо обвинительной речи у него вырвалось лишь мычание. Из уголка рта показалась тонкая струйка крови и неспешно потекла по подбородку. Должно быть, во время падения он прикусил свой поганый язык. Что ж, поделом!
