Айрис Бромидж - Климат любви
Изо всех сил крутя педали на узкой тропинке, петлявшей между оврагов и поваленных деревьев, Шарлотта старалась не думать о возможном сотрясении мозга или сломанном позвоночнике. Она видела, как Тони слетел с лошади — он упал на руку, так что, возможно, это был простой перелом. Когда она подъехала к реке, то с облечением вздохнула — Тони уже не лежал без движения на земле, а сидел. Лицо молодого человека искажала гримаса боли, он поддерживал больную руку, но смог выдавить из себя полуулыбку, полугримасу, когда девушка опустилась рядом с ним на колени.
— Перелом, — коротко сообщил Майк, сворачивая свитер, чтобы подложить его брату под сломанную руку. — Есть бинты, Шарлотта?
— Да, и еще шарф — самое широкое, что я нашла.
Майк кивнул и, аккуратно забинтовав Тони руку, подвязал ее шарфом, Шарлотте велел ехать вперед на велосипеде, чтобы вызвать доктора. Старший брат, несмотря на протесты, подсадил Тони в седло и повел Сэма под уздцы.
Доктор Лейн подтвердил диагноз Майка, посоветовав Тони пару дней полежать в постели. Но на следующее утро, когда Шарлотта внесла завтрак, она обнаружила больного — бледного, но веселого и вовсе не собирающегося лежать в кровати.
Майк диктовал Шарлотте письма, когда дверь приоткрылась и в кабинет просунулась голова Тони.
— Простите, что помешал, — извинился он. Майк не только не рассердился, но даже заботливо спросил, как тот себя чувствует.
— Так себе, — отозвался Тони. — Одеваться было довольно трудно. В общем, я чувствую себя, как адмирал Нельсон. Когда закончишь, я хотел поговорить с тобой. Найдешь для меня десять минут?
— Конечно. Я скоро приду.
— Ладно. Я в гостиной. Миссис Крамлин даже разожгла для меня камин. Наверное, я выгляжу еще хуже, чем чувствую. Жду тебя.
Майк додиктовал письмо в налоговую компанию, велел Шарлотте выписать два чека и вышел. Девушка немало бы отдала за то, чтобы послушать, о чем идет речь в гостиной, но увы, ее туда не звали…
Тони сидел на диване с чашкой кофе и, когда Майк вошел, кивнул на поднос:
— Я попросил принести чашку и для тебя. Выпьешь кофе?
— Спасибо, — Майк налил себе черного кофе и сел. — В чем проблемы?
— Знаешь, я давно хотел с тобой поговорить, но никак не мог собраться с духом. Прости, что я так налетел на тебя. Знаешь, я ужасно разозлился из-за Роланда и Джека… впрочем, все это не оправдание. Не знаю, с чего это вдруг я брякнул, что ты нас обманываешь, прости. Я и не думал ничего такого, просто хотел задеть тебя.
— Тебе это удалось, — отозвался Майк. — Ладно, забыто. Я отлично понимаю, почему вы с Ральфом встретили меня в штыки. Я не жил дома столько лет, а вы были тут и вполне естественно ждали, что отец оставит Херонсбридж вам… Но я не собираюсь просить у тебя прощения из-за твоих дружков. Мы не в том положении, чтобы держать здесь нахлебников.
— Понял. Но ты повел себя, как диктатор.
— А что мне оставалось? Надо было заставить вас увидеть реальное положение вещей. Вы же жили здесь так, будто деньги падают на вас с неба и думали, что так будет вечно. Хотя, похоже, я не добился того, чего хотел. Ральф не слишком напрягается, а ты вообще устроил себе бесконечный праздник…
— Почему ты все видишь с дурной стороны?
— Просто мне показалось, что пришло время быть честными. Я готов помочь тебе, Тони, чем смогу, но только после того, как ты перестанешь дурачиться.
— Почему ты никогда не пытался связаться с нами?
— А тебе этого хотелось? — Тони кивнул. — Наверное, я был неправ, — не сразу ответил Майк, нахмурившись. — Все было так сложно. Вы с Ральфом еще в школу ходили, когда старик запретил вам видеться со мной. Наверное, боялся моего плохого влияния. Я мог доставить вам неприятности.
— Но потом? Мы ведь выросли, а старик уже не был так всемогущ. У нас даже не было твоего адреса. Я узнал, где ты живешь, когда заканчивал колледж, но ты уже уехал в Канаду.
— Прости, я даже не знал, что ты меня ищешь. К тому же, у моего молчания были свои причины. — Он несколько минут раскуривал трубку, а потом тихо произнес: — Ты знаешь, что вскоре после маминой смерти я женился?
— Да. Мы видели вырезку из газеты, где говорилось о несчастном случае с твоей женой.
— Не хочу ничего рассказывать — все слишком болезненно. Это был неудачный брак. Когда жена погибла, я решил, что лучше всего уехать за границу и никогда не возвращаться назад, чтобы ничто не напоминало о прошлом. Но все не так просто — нельзя забыть то, что так болит… Ладно, хватит обо мне. Расскажи о своих планах, Тони. Ты уверен, что писательство твое призвание?
— Если бы я был в чем-нибудь уверен! Мне нравится писать, но пока особенных успехов я не добился. Пара рассказов и несколько статей в журналах — вот и все. А сейчас у меня нет вдохновения.
— Мне кажется, ты слишком мягкий человек, чтобы стать писателем. У тебя есть талант — я читал пару твоих вещей, и они мне понравились. Думается, репортажи у тебя получаются лучше, чем беллетристика.
— Возможно. Но всегда приятно мечтать о бестселлере.
— Я был знаком с несколькими писателями, и никто из них не ждал вдохновения — они просто садились за стол и заставляли себя работать, несмотря ни на что. Ты способен на такую самодисциплину?
— Здесь столько отвлекающих моментов, — усмехнулся Тони.
— Включая нашу Шарлотту?
— Конечно, но мы друзья.
— Не больше? Это не мое дело, но раз уж мы сегодня откровенны друг с другом, то давай будем откровенны до конца.
— Мы с Шарлоттой добрые друзья. Я предложил ей изменить отношения, но выслушал в ответ маленькую лекцию. Малышка Шарлотта любит поучать, но делает это так мило, что я не против. Она права. Жениться я не собираюсь. А Шарлотта создана для брака… В общем, мы ведем себя как брат и сестра. Это даже немного старомодно.
— Хорошо. Я немного волновался за Шарлотту — она еще молода и неопытна, а ты весьма обаятельный юноша. Все-таки я несу за нее ответственность.
— Между прочим, она может позаботиться о себе гораздо лучше, чем кажется. Это мне в ней тоже нравится.
— Да, она славная девушка. Немного скована со мной, но ведь и я лишен твоего шарма. Вернемся к твоему будущему, Тони. Я пригласил на уик-энд своего старого друга с женой. Это Адам Бирх — издатель, владелец «Корри и Бирх». Я подумал, может, тебя заинтересует другая сторона литературной работы. Это не помешает тебе писать, но вдруг тебе понравится и труд редактора. Я знаю, что Адам ищет сотрудников. Не хочешь с ним об этом поговорить?
— Постоянная работа? В Лондоне? Ты пытаешься сделать из меня добропорядочного гражданина?
