Жанетт Кенни - Обнаженные души
— Сомневаюсь, что мой агент, фотограф и клиенты придут в восторг от такой перспективы. — Слабый смех Лейлы немного разрядил раскаленную атмосферу.
— Какое это имеет значение? Как только забеременеешь, сразу бросишь работу.
Рафаэль почувствовал, как напряглась стройная спина.
— С чего ты взял?
Вот тебе и раз!
— Разве ты не понимаешь, что нагрузки увеличивают риск?
— Эти вещи никак не связаны, — запротестовала Лейла, вырываясь из его рук, но Рафаэль не отпускал ее.
Если они не придут к приемлемому решению, между ними снова встанет стена.
— Не лукавь. Мы богаты сверх меры. У тебя нет необходимости зарабатывать.
Лейла вздернула подбородок:
— В тебе говорит гордость, Рафаэль. Ты вспоминаешь мать, которая гнула спину, чтобы прокормить тебя.
— В этом есть доля правды, — кивнул он.
— Что до меня, то я не желаю походить на свою мать. За всю жизнь она не проработала ни дня, даже когда мы умирали от голода. Ее не беспокоило, что муж трудится на двух работах, а сын почти ребенком поступил на фабрику.
Рафаэль рывком привлек ее к себе, чувствуя, как от злости бешено колотится ее сердце.
— Ты другая, — старался успокоить ее Рафаэль. — И никогда не будешь такой, как она, даже если целиком посвятишь себя материнству.
Недослушав, Лейла покачала головой:
— Я все равно буду работать, может, неполный день или время от времени. Для меня нет ничего важнее оставаться собой, иметь цель и добиваться ее.
— Если бы ты взглянула на себя моими глазами, не стремилась бы доказывать, чего ты стоишь.
— Ты уверен, что хорошо знаешь меня, Рафаэль? Понимаешь, что мной движет? Благодаря карьере я могу финансировать свою клинику и ни за что ее не брошу.
— Прекрасно! — Он рубанул рукой воздух. — Я уже говорил, что готов давать деньги на этот проект и любой другой, если захочешь.
— Но это будет уже твой проект, а не мой! — Лейла прижала к груди сжатый кулак.
На грани отчаяния Рафаэль запустил пальцы в густые волосы и шагнул к окну. Внизу на пляже смеялись люди, подставляя тела ласковому послеполуденному солнцу. Вдоль кромки воды прогуливались пары, взявшись за руки, как они с Лейлой утром до того, как растревожили старые, но незажившие раны.
— Уже поздно, — сказала Лейла. — Пора собираться.
Она ушла в спальню. Звук захлопнувшейся двери болезненно ударил Рафаэля по нервам. Через час они будут на людях. Им придется улыбаться, имитируя полное согласие и благополучие, когда на деле их будущее под угрозой. Он выругался и с силой стукнул кулаком по стене, срывая злость.
Лейла долго стояла под душем, постепенно переключая воду с горячей до бодряще холодной, чтобы снять вызванную слезами припухлость. В голове был полный сумбур. Она любила Рафаэля, желала его близости, но не могла смириться с категоричными требованиями. Куда делся беспечный, романтичный мужчина, с которым они сегодня наслаждались пикником?
Лейла не рассчитывала увидеть за дверью обнаженного Рафаэля, ожидавшего своей очереди. Он держал для нее наготове мохнатое полотенце. Муж окинул ее жадным взглядом, его глаза полыхнули вожделением, от которого, как ей показалось, капельки влаги на коже зашипели, испаряясь. У Лейлы перехватило дыхание. Однако через мгновение темные глаза сузились от подозрения, что она не во всем призналась ему. Недоверие ледяным холодом убило готовое вспыхнуть в ней ответное желание. Не говоря ни слова, она взяла полотенце и скрылась в спальне. Упав на кровать, судорожно вздохнула, пытаясь унять бившую ее дрожь.
Меньше всего ей хотелось сейчас выйти в свет, но остаться в номере означало снова подвергнуться допросу. Она заставила себя подняться, высушила феном волосы и натянула роскошное красное платье без бретелек — творение модного молодого дизайнера. Перед глазами все еще стояло обнаженное скульптурное тело Рафаэля, но в памяти звучали жестокие слова, которыми они обменялись, и взаимные угрозы.
Лейла накладывала макияж, прислушиваясь к шуму воды за стеной. Ей не удавалось взять себя в руки, да и как успокоиться, когда Рафаэль так близко и в то же время так недоступен? Ей всегда не по себе, когда они в ссоре.
Лейла искусно нанесла грим, совершенно незаметный на безупречном лице, брызнула духами, которые рекламировала, в ложбинку между грудями, на затылок и запястья. На теплой коже чарующий аромат заиграл оттенками более откровенными, чем само название нового парфюма.
— Я уже говорил тебе, что ненавижу смокинг? — услышала она голос входящего в спальню мужа.
— Повторяешь каждый раз, когда мы собираемся на прием, — улыбнулась Лейла.
Она взяла с туалетного столика бриллиантовое ожерелье, подаренное им на Рождество. В Италию, где проходили съемки, подарок вместе с письмом доставил курьер. Экстравагантность украшения немного смутила ее, но она была тронута проявлением любви Рафаэля.
Сегодня она впервые надевала драгоценное ожерелье, чтобы выйти в свет. Платиновая оправа прохладной тяжестью легла на шею, голубые и белые камни прекрасной огранки, отражая свет, сверкали ослепительным огнем. Лейла вдела в уши бриллиантовые серьги, повернулась, ища глазами туфли, и вдруг замерла, затаив дыхание. Даже в самых смелых мечтах нельзя было представить более статного мужчину.
Рафаэль зачесал назад влажные волосы, открыв четкий, классический профиль. Лейла взглянула на его пальцы, нервно теребившие узел галстука в тщетной попытке завязать его. Она вспомнила, сколько раз в прошлом помогала ему справиться с непосильной задачей. Неужели до сих пор не научился?
Каким-то образом это сняло напряжение. Она сунула ноги в туфли, подошла и отстранила его руки:
— Давай помогу, пока ты не удавился.
— Это того, кто придумал галстуки, неплохо было бы удавить, — сердито заявил он.
Лейла скрыла улыбку, готовую тронуть губы. Забавно было смотреть, каким беспомощным становился ее сильный муж, когда речь шла о пустяке. Через мгновение она завязала идеальный узел.
— Готово. — Она слегка шлепнула ладонью по мускулистой груди и заставила себя быстро отойти, избегая искушения прильнуть к нему.
— Ты делаешь это с такой легкостью, — заметил Рафаэль.
— Давным-давно мы снимали клип, где мне приходилось развязывать и завязывать галстук на шее партнера. Пока делали дубли, я успела научиться.
— Ты раздевала мужчину?
— Снимала только галстук, — сказала Лейла, удивившись ревнивой интонации в его голосе.
— Жаль, я пропустил эту рекламу! — огорчился Рафаэль.
Лейла не сразу поняла, что он не шутит. Неужели он видел все клипы с ее участием?
