Жанетт Кенни - Обнаженные души
Рафаэль осторожно подбирал слова:
— Как ты к этому относишься?
— Нервничаю. Уже прибавила пять килограммов за последние месяцы. Для меня это тяжелое испытание, но приходится смириться. Думаю, надо постепенно привыкать к изменению фигуры.
Господи, о чем она? Теперь Рафаэль понял, что от беременности Лейлу отпугивало не столько беспокойство модели о потере формы, сколько глубоко спрятанный ужас перед возможным рецидивом болезни, которую когда-то удалось победить. Однако, если сейчас она с трудом мирится с небольшим изменением веса, что будет, когда начнет расти живот?
— Может, снова попробовать психотерапию? — Рафаэль знал, что в клинике Лейла посещала специалиста, чтобы избавиться от отвращения к пище.
— После выкидыша я несколько недель ходила к психиатру, — призналась она безнадежным тоном. — Не вижу смысла.
Потирая рукой подбородок, Рафаэль мерил шагами гостиную, радуясь хотя бы тому, что жена решилась обсудить с ним больную тему. Перед ним стояла задача, которую не решить простым усилием воли или убеждением. Гарантий, что Лейла благополучно выносит ребенка, он ей дать не мог. Необходимо было помочь ей победить страх и отчаяние, найти способ убедить, что женственные округлости сделают фигуру еще более привлекательной.
— Больше мы не будем расставаться надолго, — сказал он. В голове уже зрел план, который позволит ему оставаться рядом с Лейлой теперь, когда она нуждалась в нем даже больше, чем он в ней.
Ее губы тронула улыбка.
— Хорошо. Мне так не хватало тебя.
Простое признание тронуло его больше, чем любые проявления любви. Прочь ушли сомнения и страхи, осталось главное — они снова вместе. Рафаэль обнял слегка дрожащими ладонями лицо жены, с любовью заглянул в глаза:
— У нас все будет, дорогая. Дом, дети, нормальная семья. Доверься мне.
Глава 5
«Довериться? — думала Лейла. — Он, вероятно, не слышал, что я ему говорила! А может, не понял степени риска для меня и младенца? Женские страхи так часто кажутся мужчинам надуманными!»
Наверное, она не смогла правильно все объяснить. Ей потребовались годы, чтобы понять: в борьбе с анорексией она похожа на алкоголика, который избегает крепких напитков. Любой стресс мог снова бросить ее в заколдованный круг болезни.
До сих пор ей хватало силы и выдержки, потому что работа требовала держать под жестким контролем и вес, и жизнь. Ее пугала необходимость привыкать к изменениям, которые несла с собой беременность.
— Ты хотя бы представляешь себе нормальную семью? — бросила она, готовая на сей раз признаться ему, каким жалким было ее детство.
— Знаю, какой семья не должна быть, — ответил он, как всегда, серьезно, когда они касались этой темы. — Хотя вы жили бедно, у тебя был дом, любящие родители, брат.
Лейла горько засмеялась:
— О чем ты, Рафаэль? По-твоему, моя эгоистичная и жадная мать способна любить?
Вспомнив череду скандалов, устроенных деспотичной женщиной, он покачал головой.
— Но твой отец и брат? Они были рядом? Ты никогда не рассказывала о них.
Что она могла сказать о людях, которых почти не знала? Или о доме, существовавшем только в воображении ее матери?
— Мы жили в трущобах Рио. Ни воды, ни электричества. Когда умер отец, нас выкинули из двухкомнатной квартиры в убогую развалюху.
Рафаэль выглядел потрясенным. Как и весь мир, он верил рассказам ее матери о том, как она, молодая вдова, одна воспитывала дочку в маленьком доме у подножия гор. Лейла молчала, понимая, насколько бессмысленно опровергать ложь.
Она подавила тяжелый вздох, сожалея, что за пять лет брака так и не открыла мужу правду о своем детстве. В отличие от матери Лейла никогда не пыталась бить на жалость, особенно в общении с Рафаэлем. В конце концов, ей повезло, и она избежала судьбы, уготованной девочкам из трущоб. Но сейчас он спросил, и она не собиралась лгать.
— Отца я почти не помню, он проводил все время на работе, приходил, когда я уже спала, — продолжала Лейла, теребя подол платья. — Суровый человек, вот и все, что могу сказать. Брат был много старше и не обращал на меня внимания. Они с отцом работали вместе и погибли в один день, когда на заводе случился пожар. Мать сумела выжать максимум выгоды из этой трагедии.
Рафаэль сжал губы:
— Почему ты не рассказала об этом раньше?
Лейла подняла глаза:
— Ты не спрашивал. Кроме того, если не ошибаюсь, ты сам никогда не говорил о своем детстве или о родственниках в Англии.
Рафаэль склонил голову. На мгновение его лицо стало жестким.
— Ты права. Наши семьи трудно назвать нормальными.
Лейла ждала, что он продолжит, но Рафаэль замолчал. Возможно, к лучшему. Трудно выдержать столько разоблачений в один день. Она старалась не думать о том, что ожидало их с матерью, если бы не проницательность сотрудника рекрутингового агентства. Он заметил маленькую Лейлу в торговом центре, куда мать привела ее, чтобы разжалобить дальнюю родственницу и выпросить денег. Но об этом пресса никогда ничего не узнала. Официальная «ис тория Золушки» гласила, что они с мамой при шли в магазин за покупками. Лейлу не волновало, как именно ей выпал шанс выбраться из нищеты, она думала только о том, как бы его не упустить. Стремительно ворвавшись в мир моды, вечно голодная девочка с огромными печальными глазами стала кумиром миллионов. О ее прошлом в Рио не знал никто, кроме матери.
Лейла рискнула снова взглянуть на мужа. Он был мрачен.
— Ты сердишься на меня, — сделала она вывод.
— Да, — подтвердил он резко, заставив ее вздрогнуть. — Перед свадьбой мы поклялись, что у нас не будет секретов друг от друга.
Лейла отвернулась, скрывая слезы. Что она могла сказать в оправдание?
— Что было, то было. Мы снова закрепим нашу клятву быть честными до конца. Жизнь продолжается. — Сильные мужские пальцы охватили ее подбородок, повернув лицо так, что их глаза встретились. — Вместе мы добьемся чего угодно, любимая.
— У меня нет такой уверенности.
Наступившая после этих слов тишина оглушила ее. Нервы сплелись в болезненные, пульсирующие узлы.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю, смогу ли я дать тебе семейное счастье, о котором ты мечтаешь, Рафаэль. Даже если физически я смогла бы родить ребенка, страх не позволит мне.
— Забудь о том, что случилось с подругой. Тебе ничего не угрожает, я позабочусь об этом, — сказал Рафаэль с такой убежденностью, что она почти поверила ему. Почти. — Наша любовь сильнее. У тебя будут лучшие врачи, заботливый уход, самое изысканное питание. Я не устану баловать тебя, повторять каждый день, как ты прекрасна.
