Дина Аллен - Репетиция свадьбы
— И он не прогадал, — поддразнила Патриция. — Компания явно возглавляет список ваших жизненных ценностей.
— Зачем ты это говоришь? — В его глазах читался упрек.
— А чему еще вы можете посвятить себя? — Пат пожала плечами. — Вот только если встретите ту, ради которой стоит жить…
— Ты же сама не веришь в такую возможность. — Майлз метнул на нее затравленный взгляд. — Расскажи лучше, как тебе жилось в Париже, — перевел он разговор на другую тему. — Оказаться в незнакомом городе, без денег и документов, и к тому же не помнить, кто ты такая…
— Мне очень помогли в одной из благотворительных организаций, и вскоре я нашла работу в дансинге. А одна из девушек, тоже официантка, предложила мне снять пустовавшую комнату в ее квартире.
— Интересно, кто такая настоящая Анжелика Касте?
— Я не задумывалась об этом. Как-нибудь надо будет разыскать ее… А впрочем, нет, — рассмеялась она, озорно блеснув глазами. — Вдруг эта дама потребует компенсации за использование своего имени!
— Ну что ты, она должна быть чрезвычайно польщена, — заверил ее Майлз, пряча улыбку.
Это был удачный комплимент, тонкий, но совершенно очевидный.
Воспользовавшись появлением владельца ресторана, который подошел справиться, довольны ли они кухней, Патриция изучающе посмотрела на бывшего жениха.
Майлз разговаривал с хозяином легко и непринужденно, словно со старым приятелем, что, впрочем, было естественно для завсегдатая. Они обсудили успехи британской футбольной команды во время турне по Вест-Индии. Ни один из посетителей во всем зале не мог похвастаться столь неофициальным, чисто человеческим вниманием владельца ресторана.
Однако пусть Майлз умеет великолепно ладить с людьми — это не делает его более привлекательным в качестве жениха, сказала себе Пат. Теперь она знает кое-что об их отношениях, но полученные от него сведения никак не складываются в цельную картину Ей еще нужно многое выяснить, и прежде всего — причины своего бегства. На первый взгляд этот поступок казался нелепой, если не сказать — глупой выходкой. Потому что — опять же, на первый взгляд — Майлз казался идеальной кандидатурой на роль мужа. Статный красавец с прекрасными манерами и солидным банковским счетом — чего еще желать девушке? Да неизмеримо большего, черт возьми, тут же ответила она сама себе. Хотя бы большей эмоциональности, неукротимой страсти, жажды полной близости. Как ни назови это чувство, важно, чтобы оно владело влюбленными, подобно мощной волне, что рвет с якоря дремлющее на рейде судно.
И вот здесь воображение Патриции давало сбой. В ее представлении это спокойное лицо человека, привыкшего всегда контролировать ситуацию, стройное тело атлета, от которого веяло холодом скульптуры, никак не вязались с безумством любовных утех.
Когда они впервые остались наедине в кабинете управляющего рестораном на Эйфелевой башне, и Кейн еще ничего не знал о ее амнезии, он был охвачен неподдельным гневом. Но его слова о любви показались Патриции пресными. Какая женщина захочет отдать свое сердце эмоционально ущербному субъекту? Жан-Луи тут вне конкуренции…
Когда они вышли из ресторана, стояла ясная ночь, пронизанная щемящим холодком. Где-то в зарослях вереска неведомая птица протяжно выплакивала душу, и ее заунывное пение заставляло печально перемигиваться изумительно крупные звезды. Пара кроликов выскочила у них из-под ног, юркнув в невидимую нору.
— Весна… — вздохнула Патриция. — А отсюда далеко до вашего дома?
— Около мили.
— Давайте прогуляемся.
— С удовольствием. — Связка ключей звякнула, возвращаясь в карман его куртки.
— А как же машина?
— Здесь на редкость спокойное место. — Майлз беспечно махнул рукой. — Пойдем.
— Расскажите мне о себе, — попросила она, поигрывая ремешком сумочки. — Как вы проводите свободное время?
— Тебе это интересно? — удивился он.
— Конечно, я же ваша невеста… пусть даже бывшая.
— Понятно. Что ж, посмотрим, сумею ли я удовлетворить твое любопытство, — отрывисто сказал он. — Боюсь только, что в последний год у меня было не слишком много времени для досуга. Но если уж удается расслабиться, то я люблю читать, заниматься спортом, слушать музыку, а больше всего — коллекционировать картины.
— Ну да, искусство! — уцепилась она за его последние слова. — Вот почему вам на глаза попалась репродукция моего портрета и вы явились на торжество по поводу нашей помолвки с Жаном-Луи. — Она небрежно спросила: — Кстати, это был сам портрет? Не один из этюдов с обнаженной натурой?
На этот раз Майлз молчал дольше обычного.
— Нет, я видел только портрет, — буркнул наконец он.
— А сами живописью не балуетесь?
— Пусть этим занимаются те, у кого есть талант.
— Как у Жана-Луи?
— Да, но ему еще есть куда развиваться.
— Почему бы вам не выкупить мой портрет у него? — лукаво предложила Патриция. — Как-никак, память о вашей бывшей невесте.
— И его тоже.
— Стоп! Я по-прежнему обручена с мсье Лене.
В темноте невозможно было разглядеть выражения его лица, но девушке почудилась, что Майлз улыбается.
— Ты думаешь, он продаст картину?
— Конечно нет, — хихикнула Патриция. — Впрочем, он сможет нарисовать меня еще много раз. И в каком угодно виде, — добавила она.
— Ты повторяешься, — заметил Майлз с едва уловимой иронией.
Патриция шла немного впереди. Когда они достигли угла улицы, она уверенно повернула налево.
— А ты, похоже, знаешь, куда идти, — отметил ее спутник.
— Разве мы приехали сюда другой дорогой? — парировала она, не оборачиваясь.
Все еще испытывает на прочность версию потери памяти, подумала Пат. На долю секунды она ощутила беспокойство, граничащее со страхом. Скрытый гнев Майлза мог означать убежденность, что его водят за нос с какими-то далеко идущими целями. Обман при подобных обстоятельствах привел бы в ярость любого мужчину, но что-то подсказывало Пат, что ее бывший любовник переживает случившееся намного глубже. Оскорбленная гордость? Или какое-то более серьезное чувство? Это оставалось загадкой. Впрочем, какая разница!.. Со временем его подозрительность пойдет на убыль, и он перестанет расставлять ловушки. А может статься, что Кейн хочет лишь навязать ей собственную версию путешествия во Францию.
Расшалившийся ветер сорвал с плеча девушки ажурную пелерину. С легким вскриком, исполненным шутливого ужаса, Патриция попыталась поймать ее, но ветер высоко взметнул полупрозрачную ткань, грозя увлечь в бездонную синеву ночи. Продемонстрировав молниеносную реакцию, Майлз легко подпрыгнул и схватил накидку. Он уже собирался бережно обернуть ею плечи своей спутницы, но вдруг остановился как вкопанный при виде ее волос, взвихренных все тем же коварным ветром и закрученных вокруг лица в причудливый призрачно-золотой кокон. Она подняла руки, пытаясь убрать ожившие пряди, и лунный свет померк в шелковистом сиянии ее обнаженных плеч. Майлз замер, залюбовавшись этим зрелищем.
