Нина Харрингтон - Помолвка на десерт
— Ты забыла о еде.
— Ладно, еда была фантастическая, но сами ужины — безумными!
— Еда была изумительная. Я работал с разными поварами, но ни один из них не готовил так, как твой отец для воскресных ужинов. Я и представить себе не мог, что меня возьмут в стажеры, но произошло чудо, и я очень благодарен за этот опыт. Я несколько недель потратил на то, чтобы выяснить, что именно придает блюдам такой восхитительный вкус.
— Папа всегда приглашал на воскресные ужины обслуживающий персонал с кухни. Что ты подразумеваешь под особым вкусом еды? Он тестировал на нас различные рецепты?
— Нет, ничего подобного. — Бретт присел у стены, подтянув одну ногу и обхватив ее рукой. — Это была любовь. Каждое блюдо, приготовленное твоим отцом, было наполнено такой любовью ко всем гостям за столом, что можно было ощутить вкус удовольствия, с которым он создавал замечательные блюда на радость членам своей семьи. Ты этого не чувствовала?
— Полагаю, я просто к этому привыкла, — ответила Сиенна, пораженная глубиной эмоций Бретта.
— Точно. Ты должна помнить, что до того, как я начал работать на Марию, из горячей пищи мне были известны только магазинная пицца и школьные обеды. Когда меня усадили за семейный стол Росси, я почувствовал себя так, будто катаюсь на русских горках в парке развлечений.
Сиенна попыталась представить, как выглядит ее семья в глазах чужого человека, но безуспешно.
— Должно быть, ты недоумевал.
— Да. — Бретт засмеялся. — Но всего две минуты. Потом Мария поставила передо мной огромную тарелку итальянской закуски ассорти и хлопнула меня по плечу. Фрэнки заговорил о футболе и сразу заспорил с одним из кузенов, который поддерживал другую команду. И внезапно в воздухе начали летать куски хлеба, а твои родители стали от души хохотать.
Умолкнув, Бретт взял фотографию со свадьбы Фрэнки, чтобы Сиенна отвлеклась и не вглядывалась в его лицо. Он заговорил снова, тихо и с чувством:
— У меня было ощущение, что я вернулся домой. Хотя у меня не было большой семьи, я всегда воображал, какой она будет.
Ошеломленная, Сиенна молчала. Бретт обрел дом, оказавшись в ее семье, а она не могла дождаться, когда оставит родителей.
Бретт дважды постучал по фотографии ногтем:
— Знаешь, Фрэнки приглашал меня на свадьбу. Но я только начал работать в Париже и не мог вырваться. Жаль, что я не приехал. Хотелось бы увидеть тебя в этом платье.
— Меня?! Разве ты меня не забыл?
— Я очень хорошо тебя запомнил.
— Не понимаю. Ты и словом со мной не обмолвился. Шесть недель ты стажировался на кухне, и я решила, что не нравлюсь тебе. Думала, что раздражаю тебя. Я была слишком застенчива, когда работала на Марию, а ты лишь здоровался со мной, и то с неохотой. Я была ужасно подавлена.
Бретт взял ее за руку. Она попыталась высвободиться:
— Эй! У меня руки грязные от возни с коробками.
— И у меня, — беспечно бросил он.
Сиенна молчаливо смотрела, как Бретт распрямил ее ладонь и кончиком пальца провел по линии жизни. Его прикосновение было таким неожиданным и чувственным, что она ахнула. Никогда еще Сиенна не вела себя так глупо.
Ни один мужчина не вызывал в ней таких ощущений. Она попыталась высвободиться, боясь окончательно потерять голову.
— Видишь эту красивую руку? Она мягкая и теплая. На ней нет ни порезов, ни ожогов, ни мозолей от чистки нескольких тонн овощей и рыбы под ледяной водой. — Бретт продолжал выводить линии на ее ладони кончиком пальца, продлевая сладострастную пытку. — Кожа гладкая, как у ребенка. Она такая приятная, что ни один мужчина не устоит. Я — не исключение.
Он поднес руку Сиенны к лицу, а она глотнула воздух и закрыла глаза, когда он поцеловал ее ладонь.
— Это рука… — его губы переместились к ее запястью, — принадлежит принцессе. — Сиенна вздрогнула, но Бретт ничего не заметил. — Думаю, Мария догадывалась, что я чувствую себя изгоем, но все равно приняла меня. Я так тебе завидовал! Ты родилась в прекрасной семье и все принимала как должное. Догадывалась ли ты, что я злился на тебя, что расстраивался? Вот почему я не разговаривал с тобой, Сиенна. Я ревновал и обижался.
У Сиенны учащенно забилось сердце, она сглотнула и обнаружила, что в горле у нее совсем пересохло.
Поэтому, когда зазвонил ее мобильный телефон в сумке, стоящей на полу, женщина тут же решила не отвечать на звонок. Ей не хотелось, чтобы Бретт отпускал ее руку. Впервые за очень долгое время она поняла, что есть более важные вещи, чем разговор по телефону.
Бретт усмехнулся, загнул один за другим ее пальцы, закрывая ладонь, и осторожно опустил руку Сиенны, словно это самый хрупкий и драгоценный предмет на свете и любое повреждение ему придется оплачивать за собственный счет.
Деревянные доски пола были холодными и жесткими по сравнению с его теплыми пальцами, и Сиенна вздрогнула.
— Стекольщики нас заждались. — Он тепло улыбнулся ей. — Готова идти?
Неожиданно послышалась музыка. Оперный тенор запел по-итальянски.
— Вот, вероятно, и они. Извини. — Бретт достал мобильный телефон. — Привет, Крис. Да. Рад, что звонишь, приятель. Да, мы нашли то, что искали. Здесь скрывалось настоящее сокровище.
Произнеся это, он поднял брови, глядя на Сиенну, и она тут же почувствовала, как жар прилил к затылку.
— Скатерти, салфетки и куча семейных фотографий. Сиенна довольна. Как обстоят дела с окном? — Улыбка Бретта померкла. — Ты не шутишь?
Сиенна схватила Бретта за руку.
— Жаль… Ну, есть одна идея. Мы не можем позволить, чтобы маленькая девочка лишилась праздника по случаю дня рождения. Почему бы не устроить все у Росси? Я организую праздник с воздушными шариками и развлечениями, а мне за это заменят окно. Работу, несомненно, нужно закончить в срок, иначе в ресторане будет небольшой сквозняк. Согласен?
Понимание того, что говорит Бретт, лишило Сиенну остатков разума. Она вцепилась пальцами в его руку и, произнеся одними губами: «Нет!», замотала головой.
Бретт проигнорировал и первое, и второе.
— Договорились. В четверг, в четыре часа. С нетерпением жду. Увидимся через три дня. Никаких проблем, приятель. Совсем никаких проблем.
Глава 12
Тарелка сладких грез
— Войти можно?
— Нет. Ты по-прежнему в немилости. — Сиенна замахала руками, прогоняя Бретта. — Иди и общайся с парнями, которые выносят ковровое покрытие и сломанную мебель.
— На обратном пути я уже объяснял, что Джесс — единственная дочь Криса. Как я могу лишить ее праздника? Шесть лет исполняется один раз в жизни. Это особый день!
